Король Артур вынужден отправить королеву ко двору злобного принца, но он посылает ей вслед отряд, в том числе своего племянника сира Гавейна и рыцаря Ланселота. По законам жанра читателю сразу не сообщают имя удивительного рыцаря. Оно становится известно лишь тогда, когда читатель одолел уже едва ли не половину романа. Для читателя остается тайной и то, что он и Джиневра поклялись любить друг друга. В ее словах, обращенных к возлюбленному накануне отъезда ко двору злодея, содержится лишь скрытый намек:
О, любовь моя,
Если бы только
Ты знал…
Первая часть романа посвящена приключениям Ланселота в поисках Джиневры. Его путь пролегает через неведомые земли, где он подвергается опасным испытаниям, ввязывается в жестокие схватки, побеждая злодеев и чудовищ. Все события развиваются по законам рыцарского кодекса чести, чего и ожидает читатель от безупречного рыцаря: порок наказан, а добродетель торжествует. Некоторые перипетии сюжета явно напоминают читателю о кельтской мифологии. Но в романе Кретьена присутствует некоторая странность, которая появляется вместе с подзаголовком «Рыцарь тележки».
В начале своего путешествия Ланселот лишается коня, и ему приходится воспользоваться повозкой, которой управляет карлик, чтобы найти свою королеву. Ланселот колеблется, садиться ли ему в телегу, где прежде возили разбойников. Автор называет эту колымагу «странствующим позорным столбом», она вызывает смех или внушает ужас простому народу, который шарахается в сторону, встречая ее на своем пути. Понятно, что Ланселоту не хочется, чтобы его видели сидящим в столь бесславной повозке, хотя, по словам автора, напрасно он стыдился, поскольку Любовь приказала ему как можно скорее найти свою королеву.
Он послушался Любви
И заскочил в телегу,
Забывши всякий стыд, —
Так приказала ему Любовь.
Путешествие в телеге с такой дурной репутацией не мешает Ланселоту оставаться благородным рыцарем. Он побеждает во всех битвах, даже сражаясь с превосходящими силами противника, и он всегда относится к женщинам учтиво, даже если их требования абсурдны.
Одним из искушений Ланселота была его встреча со слепой молодой женщиной, предложившей ему кров в замке, если он разделит с ней ложе. Он старается уклониться, но все же принимает ее предложение, решив про себя, что просто приляжет рядом с ней. В этой сцене, написанной с присущим автору мастерством, иронией и юмором, мы узнаем некоторые подробности и тонкости этикета, принятого в высшем свете. Стол покрыт скатертью, на нем стоят серебряные кубки, инкрустированные золотом, и два кувшина: один наполнен черносмородиновым вином, другой – пьянящим белым вином, между приборов расставлены зажженные свечи. Все это создает атмосферу чувственности и неги. В средневековом романе никто не отправляется спать тотчас после ужина. Верх изысканности – чаши с теплой водой для мытья рук и искусно вышитое полотенце. Кретьен пристрастился к этой роскоши при дворе Марии Шампанской, о чем он с гордостью сообщает своим читателям.
Далее автор мастерски описывает рыцарские обычаи. После ужина Ланселот, как и обещал, отправляется в спальню хозяйки. И тут он, к своему ужасу, обнаруживает, что на нее напали. «Помогите! Помогите! – кричит она. – Если вы не хотите, чтобы он овладел мной… / Он бесчестит меня у вас на глазах!» И хотя при этом присутствуют вооруженные мечами рыцари и разбойники с топорами, Ланселот выступает в схватку с обидчиком дамы.
Боже мой,
что я могу поделать?
Я пустился на поиски
Ради спасения Джиневры.
Мне не добиться успеха,
Если мое сердце
Не храбрее, чем у труса.
Ланселоту удается одержать победу над всеми врагами, как и положено главному герою, независимо от численности противника и силы его оружия. Обязательный персонаж рыцарского романа – прекрасная дама, благосклонность которой нужно завоевать.
Ланселот в качестве сексуального партнера женщины, не пробуждающей в нем желания, довольно комичен. Неизменный предмет его вожделений – Джиневра, и он остается верен ей даже тогда, когда обнаруживает себя лежащим на чистых белых простынях рядом с безымянной дамой. Он замечает лишь, как изысканны ее носовые платки и постельное белье. Дама спит не на обычном соломенном тюфяке и не под грубым одеялом, а под «шелковым покрывалом, / расшитым цветами». Он надевает рубашку, убедившись, что она «не прикасалась / Ни к одной части его тела». Глядя в потолок, Ланселот не может изгнать из своего сердца образ Джиневры – дамы, действительно достойной, по его мнению, истинной любви.
Любовь, властвующая
Над всеми сердцами,
Позволяет им быть
Только в одном доме.
Воспоминания о глубоком чувстве к Джиневре помогают ему преодолеть соблазн. Почувствовав его холодность, девушка покидает его ложе. Кто бы еще, кроме Джиневры, мог бы ожидать подобной воздержанности от своего возлюбленного? В романтической литературе осуществляются самые заветные желания, процветает самая идеальная любовь.
Сдержать совершенно невыполнимое обещание, например лечь спать рядом с женщиной, не прикасаясь к ней, или появиться на турнире, где ждет неминуемая гибель от превосходящего тебя по силе противника, или вернуться в плен, если тебя временно отпустили под честное слово, – все это характерные черты настоящего рыцаря. Ланселот оказывается человеком слова, даже подвергая себя риску, свою жизнь – опасности. Для него превыше всего – обет преданности Джиневре, его соблюдению не могут помешать никакие другие соображения. Снова и снова Ланселоту приходится подчиняться ее приказаниям, какими бы вздорными они ему ни казались. И он покоряется ей с радостью и благоговением. Она приказывает ему остановиться в разгар сражения, когда победа над злобным принцем уже близка, и он перестает с ним биться. Она отправляет ему послание, приказывая сражаться на турнире не в полную силу, и он ведет себя как трус, за что его осуждают все собравшиеся. В другом послании она требует от него драться изо всех сил, и он громит всех противников, а завоеванную добычу раздает тем, кто смеялся над ним накануне.
Ланселот служит своей даме, как служат Богу. Эта аналогия в романе оправдана множеством сказочных происшествий. После долгих приключений он все же находит Джиневру и по ее просьбе проникает к ней в спальню:
Он приближается к постели королевы,
Склоняясь в обожании,
Как перед святой реликвией,
Которую он познал.
А утром:
Он преклоняет колени и крестится
В знак признания, словно стоя
Пред алтарем…
Куртуазная любовь заимствует некоторые священные ритуалы, свойственные религиозным культам: образ романтической любви и образ любви материнской, образ Прекрасной дамы и образ Девы Марии развиваются на протяжении XII и XIII веков параллельно, причем чистота религиозного чувства способствует возвышению представлений о том, какой должна быть любовь между мужчиной и женщиной.
