У Петера была генетическая предрасположенность к такому поведению, и у него диагностировались определенные отклонения в психике. Однако на становление его личности оказали влияние вполне «земные» обстоятельства. Думаю, решающим фактором оказались преобладающие в нашем обществе настроения, запрещающие родителям быть строгими. Фактически, Петеру была сделана прививка так называемого синдрома приобретенной беспомощности. Юноша действительно не смог бы жить один. Годами дети растут в среде, где их оберегают от всего. Однако такого рода воспитание ведет к взращиванию пассивного отношения к жизни и, вполне вероятно, к распаду личности.
У читателя может создаться впечатление, что я не прав. Любовь – это святое, и дети не могут расти без родительской любви. Я и не спорю – святое, но любовь это вовсе не синоним вседозволенности. Возможно, некоторые скажут, что я описал единичный случай. Но и это не так – синдромом приобретенной беспомощности страдают многие. Конечно, есть и исключения. Бывает так, что детей балуют, но они все же проявляют благодарность к окружающим и раскрывают свои таланты. Более того, напитанные родительской любовью, они хорошо устраиваются в жизни.
Я не говорю о том, что родителям нужно меньше любить своих детей. Просто не бойтесь быть требовательными; быть строгим с ребенком, любя его, – один из лучших способов воспитания.
Вывернутая связь
На теорию привязанности можно взглянуть и под другим углом зрения, так сказать, не сгущая краски. Давайте вспомним, в чем суть этой теории: дети привязаны к своим родителям, и в силу этого готовы слушаться их. Однако в европейских странах на протяжении многих лет родители делали буквально все возможное для того, чтобы дети перестали их слушаться. Корень всех бед – повальное убеждение в том, что детей надо воспитывать «шепотом», и, понятно, никакой строгости. Очевидно, с такими взглядами можно жить, но рано или поздно родителям придется столкнуться с последствиями слишком гуманного воспитания. Состарившись, они почувствуют себя одинокими и покинутыми, и это при том, что ребенку они отдали всё.
Мой тесть долгое время работал в странах Восточной Азии, и больше всего ему запомнилось, насколько гармонично там сосуществуют все члены семьи. «В Японии, Тайване и Сингапуре можно часто увидеть на улицах и площадях целые семьи, и я ни разу не встречал плачущего или капризничающего ребенка. Также я не замечал, чтобы родители ругали своих детей. На европейца это зрелище производит очень сильное впечатление», – говорил он. Но ведь там тоже мягкое воспитание, почему же связи так выворачиваются?
В странах Восточной Азии никому и в голову не придет плохо отзываться о своих родителях. Это считается публичным оскорблением и, разумеется, осуждается. Откройте Библию: когда-то это было общим правилом для всех. Четвертая заповедь Ветхого завета гласит: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои на земле…» (Исх. 20:12) Помимо прочего, приведенная заповедь наглядно демонстрирует, какого отношения от детей ожидали родители, но не всегда эти ожидания оправдывались.
Почему в большинстве культур так много внимания уделяется уважению детей к родителям? Почему не наоборот? Естественное объяснение, вероятно, состоит в том, что родители, независимо от того, к какой культуре они принадлежат, любят своих детей. Соответственно, им не нужно напоминать о том, как относиться к своему потомству. А вот отношение детей к матери и отцу нужно формировать, отталкиваясь от культурных особенностей общества.
Культурные и половые различия
Жизнь опасна
Если рассудить здраво, в нашей жизни нет более безопасной поры, чем период от рождения до пятнадцати лет. Однако в последние годы преобладает совсем другая точка зрения: дети настолько беспомощны, что их надлежит ограждать и защищать от всего.
Весной 2013 года мы с женой и маленьким ребенком ездили в Сан-Франциско, где познакомились со своими соотечественниками из образовательно-просветительского общества шведских женщин (SWEA). У иммигрантов есть уникальная возможность сравнить культуры двух стран, и наши новые друзья охотно поделились с нами своими впечатлениями. Кое-какие выводы сделали и мы сами.
Так, например, мы обнаружили, что в США никто не боится делать детям замечания, наставлять и порицать их. Отлично, ставим большой плюс. И сразу минус: американцы опасаются практически всего на свете и готовы заразить всех своей боязнью. Когда в одном из торговых центров мы подъехали с коляской к эскалатору, к нам стали подходить обеспокоенные люди и говорить, что колеса коляски может заклинить на выходе. Продавцы в больших супермаркетах настоятельно советовали нам подниматься на лифте. Когда мы зашли в кафе и заказали капучино, официанты предупредили нас о том, что пить горячий кофе вблизи ребенка опасно. (Кроме того, повсюду в зале были расставлены щиты с предупреждениями, что кофе содержит акриламид; до сего момента я думал, что именно по этой причине нужно отказываться от чипсов.) Когда мы сидели в ресторане, нам заботливо напомнили, чтобы мы были осторожными, так как поднос может упасть ребенку на голову. И так на каждом шагу.
У нас в Швеции и других скандинавских странах об опасностях – мнимых и истинных – никто предупреждать не будет. Дети в общественных местах могут делать все, что им заблагорассудится, при условии, если рядом находятся родители. Но и у нас считают, что мир полон угроз, а жизни ребенка постоянно угрожает какая-нибудь опасность. Одновременно с этим мы преисполнены убеждения, что любое эмоциональное потрясение, связанное с опасностью, может нанести ребенку психическую травму, от которой он будет страдать всю жизнь. Сделать ребенку замечание – тоже психологическая травма.
В Сан-Франциско я познакомился с женщиной, у которой было два взрослых сына. Один жил в Швеции, а другой – в Техасе. У того и у другого были уже свои дети. Так вот, детям, росшим в Техасе, в отличие от детей, проживающих в Швеции, нельзя было делать ничего без присмотра взрослых. Еще раз – ни-че-го. В некоторых американских штатах, насколько я знаю, велись дискуссии, устроители которых предлагали законодательно установить возраст, начиная с которого можно оставлять ребенка одного дома. В Виргинии, например, вопрос стоял так: можно ли оставлять двенадцатилетнего ребенка одного более чем на три часа. А в Калифорнии администрация одной из школ издала циркуляр, запрещавший оставлять ребенка одного в классе – рядом с ним должен находиться кто-то из учителей.
С другой стороны, в США детей можно наказывать. Так, например, подростка могут посадить под домашний арест, о чем в Швеции и подумать страшно. А дети одной китайской матери (Америка – мулькультурная страна) вообще живут по режиму, как в армии, и никто не говорит об ущемлении прав детей.
Авторитарное воспитание
Книга американского правоведа и писательницы Эми Чуа «Успешная мать: как я взрастила в своих детях волю к победе»
[1] одно время издавалась огромными тиражами по всему миру. В ней Эми описывает, как она, китаянка, опираясь на традиционные для ее культуры методы, растила двух дочерей, задавшись целью сделать из них профессиональных музыкантов. Девочкам приходилось несладко. Им не разрешалось общаться с кем-либо вне пределов школы. Никаких походов в кино, на дискотеки и в кафе. Вместо этого – ежедневные многочасовые занятия музыкой. Мать также следила за выполнением школьных домашних заданий – нужные параграфы выучивались наизусть. Если девочки не справлялись с контрольной, их строго наказывали. Младшая дочь в итоге взбунтовалась против такого обращения. Девочка так и не стала профессиональной скрипачкой, как хотела мать, зато она добилась больших успехов в теннисе, а старшая, пройдя через многие испытания, все-таки выступила в Карнеги-Холл.
