Наиболее разумное решение – вернуть власть родителям, поддерживать их, дать им право управлять процессами, происходящими в их семьях. Нет никаких научных данных, которые подтверждали бы, что детям наносится вред, если их воспитывать в строгости и прививать вечные ценности. Детей с самого рождения нужно приучать к социальным правилам, чтобы сформировать у них нужную вам модель поведения. Только при таком условии они будут любить и ценить вас, когда они вырастут, а вы – состаритесь. И в этом случае не имеет никакого значения, каким вы были родителем – авторитарным или либеральным.
Папаша-придурок
Стоит заметить, насколько быстро норма, которой люди придерживались тысячелетия, может быть отменена и выброшена на свалку. Сегодня дети не обязаны слушаться родителей, а если слушаются, то это скорее тревожный признак: в современной системе воспитания что-то не сработало. Однако всю вину за новую модель воспитания нельзя сваливать на многочисленных экспертов от педагогики. Чтобы заставить родителей отказаться от авторитетов и ценностей, которые они унаследовали от предыдущих поколений, должно было произойти что-то еще. Должен был измениться не только взгляд на воспитание детей, но также и точка зрения на мужские/женские роли в обществе, на образ жизни в целом.
Про прекрасный пол скажу только, что эталон женщины здорово отличается от стандартов, которые были приняты 50 лет назад. Мужской идеал тоже стал другим. Джон Уэйн, одинокий ковбой, – да кто о нем помнит. Элегантный джентльмен Кэри Грант тоже сошел со сцены. Брутальный волокита и повеса Джеймс Бонд уже не так популярен, как раньше. Нет, нет и нет, современный мужчина должен быть мягче и человечнее, слеза в глазах его даже украсит. Вероятно, мир изменился к лучшему. И одно можно сказать точно: на свет появился новый идеал отца!
Режиссеры голливудских фильмов любят посмеяться над современными отцами, этакими недотепами, у которых все валится из рук. Однако в отличие от отцов прошлого современный отец – лучший приятель своих детей. Это и понятно: ведь если он попытается быть жестким, авторитарным отцом, то его просто заклюют.
Еще один пример современного отца – мужчина средних лет, который из последних сил стремится сохранить остатки былой молодости и без зазрения совести ухлестывает за молоденькими барышнями, как это делает герой фильма «Красота по-американски». Что поделаешь, сегодня нелегко придерживаться жесткой линии по отношению к детям. А тут еще в обществе упорно распространяется мнение, что человек, который хотя бы не старается быть крутым, либо чудак, либо полный идиот. Наилучший пример крутого парня – подросток. Поскольку мы все смотрим телепередачи, героями которых все чаще становятся четырнадцатилетние подростки, мы постепенно проникаемся убеждением, что так и надо себя вести. И получается, что все кругом, включая родителей, стараются выглядеть как подростки. Пустая затея, уверяю вас, потому что настоящие подростки всегда будут выигрывать по сравнению с теми, кто подделывается под них. Что интересно, раньше все было наоборот. Раньше молодежь стремилась быть похожей на взрослых. Но теперь все перевернулось с ног на голову.
В результате сегодня расплодилось полно папаш-придурков, которые ведут себя соответствующе. Впрочем, может быть, в этом вовсе нет ничего дурного. Нынешнее общество деликатно закрывает глаза, если кто-то ведет себя не так, как все прочие. Зато авторитарное поведение расценивается как что-то очень дурное и мерзкое.
Граница между болезнью и плохим воспитанием
Какими же методами оперируют эксперты, которые стремятся внушить нам ту или иную идею, объяснить нам, как именно мы должны воспитывать своих детей?
Эксперт-новатор, анализируя поведение детей, замечает все больше явных отклонений от нормы. Ему кажется, что почти у всех можно найти симптомы какой-нибудь болезни.
Допустим, в школе есть мальчик, который ведет себя агрессивно и пренебрегает интересами своих товарищей. Вот, например, Маттиас. Ему восемь лет, и он постоянно крадет что-нибудь у своих одноклассников. Он дерется, он все время перебивает взрослых и вообще ведет себя вызывающе. Этот паршивец мешает вести урок, встает и начинает бегать по классу. Его сложно заставить придерживаться общепринятых норм. Маттиас уверен, что он круче всех, и плевать он хотел на нормы. Несмотря ни на что, в классе он популярен, к нему тянутся, и это его вдохновляет на подвиги еще больше.
Можно найти целый ряд объяснений, почему этот мальчик так себя ведет. Самое простое из них – он просто не знает, как нужно вести себя. Его этому не научили. Вероятно, матери не удалось наладить с ним хорошую связь. Вероятно, все дело в том, что Маттиас живет в неблагополучном районе, где взрослые много пьют. А может, все дело в генетической предрасположенности.
Если поведение Маттиаса станет совсем уж невыносимым, а все ведет к тому, что так и будет, ему постараются поставить какой-нибудь диагноз, например синдром гиперактивности. Когда он еще немного подрастет, диагноз уже будет другим – асоциальное расстройство личности. Все может закончиться тем, что Маттиаса признают полным психопатом и поместят в клинику. Грустная история… Но конец может быть другим, если Маттиас своевременно попадет в руки специалистов, которые откорректируют его поведение. Но прежде нужно определить, что это – поведение с отклонениями или поведение человека, который действительно нуждается в лечении.
Мои коллеги, работающие в области психиатрии, давно уже используют стимуляторы, воздействующие на нервную систему. В частности, гиперактивные дети после приема лекарств становятся спокойнее, у них улучшается концентрация внимания, а импульсивные желания, заставляющие их постоянно отвлекаться на что-то, лучше подавляются.
Когда ребенок получает квалифицированную помощь, его поведение значительно улучшается. Все, что требуется, – поставить точный диагноз и прописать нужное средство. Не думаю, что удалось бы добиться хороших результатов, если бы родители и педагоги прибегли к авторитарным методам воздействия.
Но есть и другая проблема: врачам бывает сложно провести границу между нормальным и ненормальным поведением, между дурным поведением здорового человека и проявлениями болезни. Бывает и так, что мы узнаем себя в маленьком пациенте. Ну у кого не появлялось желание отчебучить что-нибудь этакое, устроить какую-нибудь шутку, розыгрыш – ведь это лучше, чем сидеть весь урок смирно и поедать глазами учителя. Все мы чего-то боимся, у многих бывают приступы отчаяния или паники. Но ведь мы здоровые люди. В результате диагнозы становятся все более размытыми. Или же, как сказал Мартин Ингвар: «Тридцати процентам пациентов сегодня ставят диагноз ЧНВ – “что-то не в порядке”».
Вероятно, было бы резонно подвергнуть всех детей лечению. Но давайте для начала вспомним, как раньше поступали учителя с детьми, которые начинали шуметь и озорничать в классе. Может быть, нет ничего дурного в том, чтобы познакомить нарушителей спокойствия, в том числе и тех, у кого действительно выявлены симптомы СГДВ, с таким понятием, как дисциплина? У педагогов прошлых лет не было проблем с тем, чтобы провести границу между нормальным и ненормальным поведением и принять соответствующие меры. Не лучше ли пересмотреть подходы современной педагогики, вместо того чтобы расширять список критериев, под которые попадает ненормальное поведение?
