– Спрятался где-то, – предположила Мурка. – Долго он так бегать не сможет, все-таки старенький, и пектораль тяжелая. Выбраться он тоже не мог, Неваляшкин своих гоблинов к музейным охранникам отправил, вместе они все входы-выходы перекроют.
– Много народу в этом музее прячется, – недовольно пробубнил Вадька. – Где-то еще этот – в белых кроссовках и черном плаще шастает. Если не сбежал, конечно… Найдите музейную тетеньку – Светлану Вениаминовну, – распорядился он. – Пусть хотя бы свет в залах включит!
– Поняла, – коротко кивнула Мурка… и остановилась. – Знать бы еще, где ее искать?
Вокруг царил мрак. Все, кто вместе с ними участвовали в погоне, словно растворились в многочисленных музейных залах. Тишина, ни звука. Только экспонаты смутно проступали в темноте. Мурка вдруг пискнула. Такой «чернушечной» экспозиции она в жизни не видела! Пластиковая крестьянка в нарядной плахте поднимала вверх вилы – с насаженным на них крестьянином в вышитой рубахе! Манекены в старинной господской одежде валялись просто на полу и казались изрядно потоптанными. Наверное, вся жутковатая композиция должна была изображать крестьянский бунт, нерешительно подумала Мурка. А мужика баба за компанию приколола. Увлеклась.
На пластиковую крестьянку Мурка глядела с опаской. Так и казалось, что сейчас манекен медленно, со скрипом повернется, неподвижные глаза шевельнутся, крестьянка выдернет вилы из своего пластикового муженька и шагнет прямо к ним…
– Мурка, – сдавленным шепотом вдруг тихо позвала ее сестра, – мне это кажется… Или манекены… шевелятся?
Тьма позади манекенов дрогнула, и… кто-то звучно чихнул.
– А ну – выходи! – дрожащим голосом скомандовала Мурка.
– Я бы с удовольствием, – раздраженно ответствовала тьма голосом «эльфа» Гены, – если вы мне подсветите! А то тут вокруг какие-то сплошные острые штуки, и за одну я зацепился! Джинсами! – голос «эльфа» зазвучал трагически.
– Не свети ему, Мурка! – ехидно потребовала Кисонька. – Сразу скажут, что ты за ним бегаешь!
– Обиделась? – забубнила темнота. Манекен крестьянки закачался, и казалось, что это говорит именно он. – Я же тебя предупреждал – папаша у меня вредный!
– Мне глубоко безразличны любые ваши предупреждения, – с достоинством сообщила Кисонька. – Пошли, Мурка, у нас дела есть!
– Эй, подожди! – Манекен крестьянки заходил ходуном, накренился и рухнул. Позади него ворочалось что-то большое… Раздался треск рвущейся ткани. – Ну вот, порвал! – И в скрещенные лучи двух мобильников выкатился встрепанный и припорошенный пылью «эльф». Не вставая с полу, задрал голову, и в упор на Кисоньку уставились его невозможно синие и донельзя расстроенные глазищи. – Думаешь, мне легко? При моей внешности и с моим папашей все думают, что я полный мажор – только и знаю, что из ночного клуба в ресторан, а из ресторана в бар кататься! Балованный красавчик, который слишком много о себе понимает!
– А ты на самом деле мало о себе понимаешь? – не выдержав, съязвила Мурка.
– Я понимаю, что предок – он какой есть, такой уж и есть, – поднимаясь с пола, мрачно буркнул Гена. – Пункта обмена предков еще не придумали. – Он отряхнул штаны и огляделся. – А я, между прочим, учусь на заочном, потому что еще со школы в бизнесе! Перевозки, страховки – все полностью на мне. – Он порылся в кармане и вытащил прямоугольник визитки. Сунул его в руки Кисоньке. – Отделения в семи городах! – гордо объявил он. – А вы говорите – рестораны…
– Мы не говорим, – торопливо заверила его Кисонька.
– Дальше идем? – буркнул «эльф».
– Ну-у… Пошли, – смущенно поводя плечом, согласилась Кисонька.
– Цепляйся, – старательно не глядя на Кисоньку, он предложил ей согнутую калачиком руку. Мгновение поколебавшись, девчонка все-таки положила пальцы ему на сгиб локтя. – Осторожно! – светски предупредил ее Гена. – Здесь где-то на полу – борона!
– Как это мило с твоей стороны – предупредить нас насчет бороны! – проворковала Кисонька.
Мурка мрачно тащилась следом и думала, что, конечно, гулять под ручку по темному музею – это о-очень романтично! Но неплохо бы еще по сторонам поглядывать, а то как выскочит из-за угла беглый дедок с пекторалью или его сообщник…
Из-за угла выступила размытая фигура – и прямо над головой Кисоньки взметнулся тускло отсвечивающий металлом жуткий стальной крюк!
Мурка заорала.
Кисонька плашмя рухнула на пол, пропуская крюк над собой.
– Ой! – Крюк как-то нерешительно заколебался во мраке и робко потянулся к Кисоньке, словно собираясь помочь ей подняться. – Споткнулась? Не ушиблась? Сейчас я помогу! Господи, куда эту проклятую штуку девать! – И Светлана Вениаминовна, решительно зажав крюк под мышкой, кинулась поднимать Кисоньку.
– Это вы? – испуганно пробормотала Мурка.
– А ты кого ждала – капитана Крюка? – нервно огрызнулся Гена. – Я из-за тебя перепонтовался, аж сердце в пятках прыгает – из одной в другую!
– Вас крюк напугал? – ахнула Светлана Вениаминовна, снова вытаскивая крюк. – Я окно закрывать ходила! Сыщик говорил чистую правду! Действительно, какой-то сумасшедший влез в музей через окно – весь подоконник своим крюком искалечил! – обиженно закончила она.
– Где у вас тут свет включается? – в изнеможении выдохнула Мурка.
– Обычно – выключателем у дверей зала. Только почему-то ни один не работает, – беспомощно закончила Светлана Вениаминовна. – Надо на распределительном щитке смотреть, а я в этом не понимаю ничего!
– Ты разбираешься в электричестве, Геночка? – снова беря его под руку, прощебетала Кисонька.
– Я не электрик! – возмутился тот.
– Ну да, ты только страхуешь от несчастных случаев с электричеством, а потом перевозишь, что после них осталось! – пробурчала Мурка, искренне мечтая, чтоб здесь сейчас очутился Вадька с его непобедимой отверткой. Больше она в этой жуткой темноте не выдержит! Так и ждешь каждую секунду неприятностей!
Из-за угла послышалось громкое шипение – будто там поднялись на хвост с десяток разъяренных кобр. Коротко вскрикнув, Мурка попятилась.
Бонг! – раздался звонкий удар. Снова шипение и снова зловещее – бонг! бонг!
– Это часы! – пытаясь перекричать звон и шипение, схватила ее за плечо Светлана Вениаминовна. – Польша, XVII век! – убито закончила она.
Бум! В соседнем зале кто-то шагнул – тяжело и гулко. Бум! Бум! Бум! Грузные, будто каменные, шаги впечатывались в пол. Витрины экспонатов задрожали, словно от ужаса. Часы громко щелкнули и затихли намертво. Бум! Бум! Бум! – каменные шаги приближались.
– А это что такое – статуя командора? – стуча зубами и пятясь, пробормотал Гена.
– Н-не знаю. У н-нас только б-бюсты, – пятясь вместе с ним, ответила Светлана Вениаминовна.
У входа выросла огромная черная фигура – голова подпирала верхнюю притолоку, гигантские плечи заполняли весь проем, упираясь в косяки. Бум! Со скрипом наклонившись, фигура вступила в зал.
