Одну цепочку подтверждений этой теории религии можно найти в человеческих универсалиях, или чертах, которые являются общими для всех людей. Есть общие универсалии, такие, как использование орудий, мифы, гендерные роли, социальные группы, агрессия, жестикуляция, эмоции, грамматика и фонемы, а есть специфические, например, классификация степеней родства и особые выражения лица, в том числе улыбка, хмурость, движение бровями. Кроме того, есть специфические универсалии, напрямую связанные с религией и верой в Бога, в том числе антропоморфизация (очеловечивание) животных и предметов, общая вера в сверхъестественное, конкретные сверхъестественные верования и ритуалы, связанные со смертью, сверхъестественные верования, связанные с удачей и неудачей, и особенно гадания, фольклор, магия, мифы и обряды.
[187] Несмотря на то, что эти универсалии не управляются одними только генами полностью (таковых почти не существует), мы можем предположить, что есть генетическая предрасположенность к проявлению этих черт в соответствующих культурах и что эти культуры, несмотря на значительное разнообразие и отклонения, последовательно формируют натуры с такой генетической предрасположенностью.
Другую цепочку подтверждений эволюционных истоков религии и веры в Бога можно обнаружить в антропологических исследованиях обычая делиться мясом, существующего во всех современных сообществах охотников-собирателей повсюду в мире. Оказывается, эти маленькие сообщества, которые с оговорками могут служить моделью сообществ наших предков в эпоху палеолита, поразительно эгалитарны. Пользуясь портативными весами для точного определения, сколько именно мяса получает каждая входящая в группу семья после удачной охоты, ученые обнаружили, что семьи непосредственных участников охоты получали не больше мяса, чем остальные семьи группы, даже если брать усредненные результаты за несколько недель регулярных охотничьих экспедиций. В сообществах охотников-собирателей наблюдается равенство потому, что эгоистичные поступки отдельных членов этих сообществ уравновешиваются объединенной волей остальной группы путем использования сплетен, чтобы высмеивать, чуждаться и даже подвергать остракизму тех людей, стремление которых к соперничеству и эгоистичные мотивы противоречат общим потребностям группы.
[188] Таким образом, группа людей также является нравственной группой, в которой «добро» и «зло» совпадают с благополучием группы и своекорыстными поступками соответственно.
В других группах охотников-собирателей справедливости добиваются, обращаясь к таким сверхъестественным существам и суеверным ритуалам, как обряд «пунен» у народа чевонг из тропических джунглей Малайзии: этот обряд имеет отношение к бедам и неудачам, которые постигают тех, кто ведет себя чересчур эгоистично. В мире народа чевонг миф об Инлуген-Буде – божестве, который помог чевонгам выйти из первобытного состояния, утверждая, будто бы есть в одиночку неприлично человеку, – способствует стремлению делиться пищей. Когда пищу находят вдали от деревни, ее несут в деревню, выкладывают на всеобщее обозрение, а затем делят на все дома и даже на всех людей в каждом доме. Кто-нибудь из семьи охотника прикасается сначала к добыче, а затем начинает поочередно прикасаться ко всем присутствующим, повторяя слово «пунен». Таким образом, и сверхъестественные ритуалы, и вера в сверхъестественные действующие силы осуществляют надзор за процессом обмена, способствующим сплоченности группы.
Возможно, ваша культура предписывает верить в определенного бога и придерживаться конкретной религии, но вера в сверхъестественную силу, или агента, действующего в мире, как неотъемлемая составляющая социальной группы, является всеобщей для всех культур, поскольку она заложена в мозге. Этот вывод подкрепляют исследования однояйцевых близнецов, разлученных сразу после рождения и выросших в разном окружении.
Генетика поведения и Бог
Специалисты по генетике поведения пытаются разделить относительное влияние наследия и окружающей среды на формирование какой-либо характеристики. Поскольку все характеристики проявляются по-разному, мы обращаемся к процентам отклонений, объясняющихся генами и окружением. Одним из лучших естественных экспериментов, доступных нам в этой сфере, является эксперимент с однояйцевыми близнецами, разлученными после рождения и воспитанными в разной среде. В одном исследовании 53 пар однояйцевых близнецов, воспитанных порознь, и 31 пары разнояйцевых близнецов, воспитанных порознь, Нильс Уоллер, Томас Бушар и их коллеги, занятые Миннесотским близнецовым проектом, обращали внимание на пять различных показателей религиозности. Ученые обнаружили, что корреляции между однояйцевыми близнецами обычно вдвое превышают те же показатели для разнояйцевых близнецов. Последующий анализ привел ученых к выводу, что генетическими факторами объясняется 41–47 % наблюдаемых изменений в показателях религиозных убеждений.
[189]
В двух гораздо более масштабных исследованиях в Австралии (3810 пар близнецов) и Англии (825 пар близнецов) обнаружились похожие процентные соотношения влияния генов на религиозные убеждения, причем однояйцевые и разнояйцевые близнецы сравнивались по многочисленным показателям убеждений и социальных позиций. Первоначально исследователи заключили, что примерно 40 % разброса по религиозным взглядам объясняются генетикой.
[190] Кроме того, они зафиксировали существенную корреляцию между социальными позициями супругов. Поскольку родители образуют пары выборочно (вступают в брак с себе подобными, поскольку «рыбак рыбака видит издалека») по социальным позициям, потомству достается двойная доза тех генетических свойств, которые обусловили наличие таких позиций. Когда исследователи включили в свою модель поведенческой генетики переменную для выборочного образования пар, то обнаружили, что примерно 55 % расхождений в религиозных взглядах носят генетический характер, примерно 39 % можно приписать различному окружению, примерно 5 % не имеют определенного источника и лишь примерно 3 % можно приписать общей семейной обстановке (и значит, культурному наследованию от родителей).
[191] Судя по этим результатам, люди, выросшие в религиозных семьях, сами впоследствии становятся религиозными потому, что наследуют от одного или обоих родителей склонности, положительным образом перекликающиеся с религиозными чувствами. Без такой генетической предрасположенности религиозные наставления родителей, по-видимому, не оказывают длительного влияния.
