Если бы неандертальцы выиграли, а мы проиграли, у нас были бы все причины полагать, что они до сих пор существовали бы в условиях культуры каменного века с охотой, рыболовством и собирательством, блуждали бы по внутренним районам Европы небольшими группами, состоящими из пары дюжин человек, выживали в мире без деревень и городов, без музыки и живописи, без науки и техники… в мире, настолько отличающемся от нашего, что он кажется почти немыслимым.
Исторические эксперименты один за другим дают все тот же ответ: мы – неожиданная случайность природы, прихоть эволюции, удачное совпадение.
Так и в том случае, если бы вымерли люди, неандертальцы и прочие наши предки-гоминиды, а человекообразные или прочие обезьяны выжили: человекообразные обезьяны никогда не демонстрировали никакой склонности к культурной эволюции, ни сейчас, ни по свидетельствам окаменелостей, а нечеловекообразные обезьяны на протяжении десятков миллионов лет расселяются по Азии и Новому Свету без каких-либо препятствий со стороны гоминид, но не делают ни единого шага к развитию сложной культуры.
Палеонтологическая летопись по-прежнему фрагментарна и несвязна, но уже достаточно полна, чтобы свидетельствовать о том, что последние тридцать миллионов лет по самым скромным нашим оценкам сотни видов приматов живут в укромных уголках влажных лесов всего мира. В последние десять миллионов лет десятки видов человекообразных обезьян нашли себе ниши на планете, и в последние шесть миллионов лет – с тех пор, как гоминиды отделились от общих предков горилл, шимпанзе и орангутангов – десятки двуногих, пользующихся орудиями видов гоминид, ведут борьбу за выживание. Если появление этих гоминид было настолько неизбежно по законам эволюционного прогресса, почему же тогда лишь горстка из мириад человекообразных обезьян и гоминид ухитрилась выжить? Если смышленость – настолько предсказуемый результат проявляющихся сил природы, тогда почему только один вид гоминид сумел прожить достаточно долго, чтобы задаться этим вопросом? Что стало с другими двуногими, пользовавшимися орудиями представителями рода австралопитеков: Australopithecines anamensis, afarensis, africanus, aethiopicus, robustus, boisei, garhi? Что случилось с обладателями вместительного мозга, генераторами культуры из рода Homo – Homo habilis, rudolfensis, ergaster, erectus, heidelbergensis, neanderthalensis? Если большой мозг – это настолько здорово, почему же вымерли все его обладатели, кроме одного вида?
Исторические эксперименты один за другим дают все тот же ответ: мы – неожиданная случайность природы, прихоть эволюции, удачное совпадение. Так и подмывает попасться в древнейшую ловушку для всех животных, ищущих закономерности и создающих повествования, – поместить себя на место центрального паттерна в истории, чтобы обрести цель и смысл в удивительном космосе, где так много зависит от случайного стечения обстоятельств. Однако сигналы скептицизма должны звучать всякий раз, когда кто-либо утверждает, будто бы наука доказала, что наши сокровенные желания и древнейшие мифы все-таки истинны. Если в этом повествовании и есть неизбежность, то лишь в том, что ищущее цель животное сочтет целью природы себя. Вот в чем заключается сама суть агентичности инопланетян.
Инопланетяне и боги
Представление об инопланетянах как намеренно действующих агентах служит связующим звеном между верой и религией и приравнивает инопланетян к божествам. Эта связь подробно отражена специалистом по истории техники Джорджем Базалла в книге «Цивилизованная жизнь во вселенной» (Civilized Life in the Universe). Базалла отмечает: «В идее превосходства пришельцев с неба нет ни новизны, ни научности. Это широко распространенное и давнее убеждение в религиозной мысли. Аристотель делил свою вселенную на две обособленные области: высшие небесные сферы и низшие земные». Включение Аристотеля в христианское богословие привнесло это убеждение в эпоху Средневековья. «Христиане населяли небесные сферы вместе с Богом, святыми, ангелами различного ранга и душами умерших. Эти бессмертные небесные существа по положению были выше простых смертных, населяющих низшие земные сферы». Несмотря на то, что революция Коперника преобразила аристотелевскую космологию, «вера в то, что существа, живущие на далекой планете, превосходят человеческий род», сохранилась по сей день, и «религиозные элементы по-прежнему присутствуют в представлениях о внеземной жизни даже теперь, при изучении ее в XXI веке».
[245]
В 2001 году я проводил исследование о первых специалистах по SETI, в большинстве своем некогда религиозных, но со временем ставших либо атеистами, либо агностиками.
[246] Радиоастроном Фрэнк Дрейк, автор канонического «уравнения Дрейка», воспитанный «в чрезвычайно строгом духе баптизма, с воскресной школой каждое воскресенье», сделал следующее наблюдение: «Значительное влияние на меня и, думаю, на многих специалистов по SETI оказало близкое и подробное знакомство с фундаменталистской религией. Беседуя с людьми, принимавшими активное участие в поиске внеземного разума, вы убедитесь, что процесс происходил именно так: их либо подвергали воздействию фундаменталистской религии, либо донимали ею. Так что в некоторой мере это реакция на строгое религиозное воспитание».
[247] В своей книге «Есть там кто-нибудь?» (Is Anyone Out There?), опубликованной в 1992 году и посвященной этому вопросу, Дрейк даже предполагал, что «бессмертие может быть вполне обычным явлением для внеземных существ».
[248] Контакт с ВР многие люди могут приравнивать ко второму пришествию. Первопроходец SETI Мелвин Калвин отмечал: «Это событие могло бы оказать заметное воздействие. Это настолько широкий и значительный предмет внимания для каждого, где бы он ни находился, что, я думаю, люди прислушаются. Полагаю, это все равно что создать новую религию и повести за собой множество последователей».
Многие другие ученые и дальновидные фантасты согласны с ним. Ученый и автор научной фантастики Дэвид Брин предположил, что SETI сочетает «серьезную и перспективную науку с восторженным рвением, которое, кажется, граничит (временами) с мистикой, – вероятно, сколько религиозным, столько и результатом науки или научной фантастики. И действительно, для некоторых людей контакт с развитыми инопланетными цивилизациями может иметь во многом столь же возвышенное или обнадеживающее значение, как любая более традиционная идея «спасения свыше».
[249] В речи, произнесенной в 2003 году в Калтехе, выдающийся автор научной фантастики Майкл Крайтон высказал мнение, что «SETI – это, бесспорно, религия», и отметил: «Согласно определению, вера – твердое убеждение в чем-либо, чему нет доказательств. Убежденность в том, что во вселенной существуют другие формы жизни, – вопрос веры. Нет ни единой крупицы доказательств существования других форм жизни, и за сорок лет поисков ничего так и не было обнаружено. Никаких очевидных причин придерживаться этого убеждения попросту нет».
[250]
