В городе графские боевики стали гораздо разговорчивее. Управляющий так же спешился, подождал меня, после чего взял на себя роль экскурсовода и пояснял мне чуть ли не каждое встречное здание.
На улицах было оживлённо, и я не сразу обратил внимание на снующих там и тут людей в кожаных, железных, а кто-то и стальных ошейниках. С удивлением я понял, что это рабы. Шаблон оказался порван в клочья. В моём представлении раб должен быть как у мымгыров – одет лишь в набедренную повязку, избит и с затравленным взглядом.
А здесь нормальные люди, некоторые улыбаются, а один мальчишка с железным кольцом на шее вообще скачет по улице вприпрыжку.
– Это рабы? – спросил я, указав рукой на первого попавшегося обладателя ошейника.
– Они самые, – повысив голос, чтобы перекричать гул толпы, ответил Джек.
– Но разве в графстве рабство не запрещено?
– Запрещено, как и во всём королевстве.
– Но тогда… – я не знал, что сказать.
– Сед Кириил, Тирлим торговый город. А значит, жители его умны и изворотливы.
Я пока не мог понять, к чему он клонит.
– Здесь же аукцион. По закону, это единственная организация, которой разрешено иметь рабов. Повелось это издавна, говорят, ещё до войны, и не отменили этого положения лишь потому, что оно никому не мешает и всех устраивает.
– И что? Они все продаются? Но кому, если владеть рабами нельзя?
– Я ещё раз убеждаюсь, что вас, сед Лавой, послала мне сама богиня. Вы невероятно порядочный человек. Скажите, вы слышали про предпродажную проверку товара?
Что-то крутилось в голове, но вспомнить я не мог. Но зато, пока напрягал память, сообразил, как местные обошли закон.
– Они сдают рабов в аренду?
– Нет, что вы. Это было бы невыгодно. Всё решено проще и элегантнее. Каждый, возжелавший купить раба, может проверить его качества. Для этого следует оставить залог в размере стоимости товара.
– А время проверки не лимитировано, – подхватил я.
– Вы совершенно правы. Так что формально никто из них ещё не продан.
– То есть даже в других местах королевства можно встретить рабов, реализованных по подобной схеме.
– Гораздо реже, но можно. Если здесь рабовладение – норма, то в большей части страны оно осуждается. А вот, кстати, и сам аукцион.
Я ожидал чего-то мрачного, в стиле обиталища Дарта Вейдера, поэтому не сразу сообразил, что Джек показывает на крашеное в весёленький светло-зеленый цвет здание. Мне оно больше напомнило цирк или маленький крытый стадион. Вход с колоннами, длинные, стреловидные окна, крыша куполом… Ну ни разу он не ассоциируется с угрюмым рабством.
– А вот и рынок. – Джек показывал на невысокий каменный забор, за которым виднелась пестрота разноцветных навесов и палаток.
– Без преувеличения скажу, – с гордостью настоящего гида продолжил управляющий, – что здесь, если знать где, можно купить буквально что угодно. Абсолютно любой товар, включая даже эльфийские амулеты.
– Эльфийские? Но ведь война…
– Эх, молодость… – собеседник махнул рукой. – Даже война не должна быть препятствием торговле, запомните это, юноша.
– А нам ещё далеко?
Я неосознанно высматривал гостиницу или постоялый двор. Время давно перевалило за полдень и живот напоминал, что одна тарелка каши в день – это очень мало.
– Сейчас выезжаем через Возовую башню, а потом час по перелеску, и мы на месте.
– Так замок барона не в городе?
– Из каких же вы краёв, сед Лавой, что у вас замки в городах ставят?
Да, Штирлиц как никогда был близок к провалу. И почему я решил, что барон живёт здесь? Надо было как-то оправдываться.
– Не ставят, конечно. Мы едем через город, потому я так и решил. Сам бы я Тирлим, скорее, объехал, чтобы не плестись по улицам.
– Увы, Кириил, это невозможно. Видите слева гору? Она подходит почти к стене. А сам город стоит возле заболоченного речного берега. Единственная дорога проходит именно через него. Может, потому он и стал торговым?
Живот снова напомнил о себе. Режим питания нарушать нельзя, вспомнил я наказ незабвенного Пончика.
– Джек, вы не будете возражать, если я отойду к ближайшему лотку и куплю себе что-нибудь перекусить?
Управляющий засмеялся.
– Такие поступки и выдают в вас путешественника. Наш отряд собирается разбить короткий лагерь за городскими стенами. Там и пообедаем.
Он посмотрел на меня, потом что-то прикинул в уме.
– Впрочем, если вы голодны, конечно, купите что-нибудь. Рекомендую шарбурум. Очень вкусно. А отряд вы нагоните, здесь всё равно одна дорога.
Пока я нашёл, где продают этот самый шарбурум, пока продавец нашёл сдачу с империала, караван ушёл метров на сто вперёд. Я почти потерял их из вида, мог разглядеть лишь одного из всадников, возвышающегося над толпой. Зато в переулке мелькнуло что-то смутно знакомое. Я не раздумывая рванул следом.
Так и есть, прижавшись к стене, на меня смотрел барон Георгий Данлоп. Один, без свиты и прихлебателей. Взгляд его был затравленным, руки сжимали двуручный меч. Большой, но гораздо меньше того, которым гонял меня Сафронил.
Барон почти не отличался от своей голограммы, разве что одет был в кольчугу поверх какой-то кофты грубой вязки, и штаны были не широкие, как я привык видеть на местных, а почти как у меня. Он посмотрел мне в глаза, мазнул взглядом вслед уезжающему каравану. Видимо, убедившись, что никто не кинется мне на выручку, Георгий бросился на меня.
Сабля с тихим шелестом выскользнула из-за спины как раз вовремя, чтобы отбить тяжёлый замах противника. Длинный двуручник со скрежетом прорезал борозду в штукатурке ближайшего дома. Я довернул эфес и мой клинок мазнул по запястью графа. Жаль, вскользь, только кольчугу прорезал.
А Данлоп уже бил в ответ, стараясь подсечь мне ноги. Прыгать не судьба, недаром он держит меч одной рукой, второй наверняка собирается огреть меня. Эти мысли я додумал уже потом, после того, как на инстинкте шагнул назад, усилием воли разгоняя сердце. Удар рывком замедлился, и я вполне успел наступить на несущееся над самой землёй лезвие.
Барон рывком выдернул меч из-под моей ступни. То и я остыл, то ли он тоже владеет секретом ускорения, но удары сравнялись с моими. Если бы сабля была раза в два тяжелее, я бы пропустил минимум три хороших выпада.
Меч проносится перед грудью, отведённый плоскостью моего клинка, я вспоминаю наказ учителя и добавляю в шашку электричества.
Искры нет, но барон с криком роняет двуручник и отшатывается. Глаза выпучены, дыхание не просто сорвано, он вообще не может вдохнуть. Тут же приставляю к его горлу кончик сабли.
– Ты… – Георгий никак не может отдышаться. – Ты не из графских. И на охотника за головами не похож. Зачем?
