Подхватываю Элю на руки и несу обратно в зал. Тяжелая, по пути трижды приходится энергии в собственные мышцы добавлять. А ей в ауру понемногу солнечного огня. Зато, пока донёс, принцесса уже и лицом порозовела. Будет жить.
Разноцветные эльфы сгрудились в углу под охраной моих металлических родственников. Смешались в кучу вельможи, гвардейцы. Стоят, чихнуть боятся. А император плох. Очень плох. Но зато теперь я знаю, куда смотреть. А главное, знаю, что с этим делать.
Через полчаса изрядно порозовевший император попросил – надо же, не приказал, а вежливо попросил – поставить перед ним Лолу.
– Алолиниэль, – в его голосе даже появился металл.
Девушка вздрогнула, глаза её мгновенно стали безжизненными, руки повисли. Она смотрела на отца, как кролик на удава. Я никогда не видел, как они смотрят, кролики, но думаю, что именно так.
– Скажи, Алолиниэль, зачем ты хотела отравить сестру?
В зале воцарилась абсолютная тишина. Эльфы, кажется, даже дышать перестали. Все слушали. Девушка молчала около минуты. Пыталась отвести взгляд, в ауре пробегали разноцветные сполохи, но всё-таки не пересилила чужого давления и ответила:
– Иначе я бы не смогла сесть на трон.
Голос был глухой и безжизненный. Даже у моих железных родственников сразу после активации в словах было больше эмоций.
– Вародениила тоже убила ты?
– Да.
Опять просто и механически, как синтезатор. А меня передёрнуло. Это насколько же нужно быть бессердечной, чтобы убить родного брата, а потом прийти ко мне в постель? А утром с такой тоской и надеждой смотреть, как её первого мужчину уводят камеру смертников. Захотелось оторвать ей голову, но император с трудом поднял правую руку, сложил пальцы в замысловатую фигуру и влил в дочь немного энергии. Вот куда ему? Сам еле дышит, так нет, расходует на всяких сволочей. Я быстренько восполнил потерю в его ауре.
Лола закрыла глаза и мягко осела на пол. Аура девушки медленно потухла. Цветные в своём углу дружно ахнули.
В этот момент двери распахнулись, и в зал шумно ввалилась делегация человеков в полном составе. Кажется, взяли даже повара и конюхов. Они пробежали по инерции почти до середины и остановились, недоуменно оглядывая собравшееся общество. Что интересно, эльфийские гвардейцы, даже под конвоем големов, тут же попытались изобразить боевой порядок. Надо было что-то говорить, пока ситуация не приняла необратимый характер. Вон, синий «Дамблдор» уже энергию концентрирует, да и остальные насторожились.
– Очень хорошо, что вы пришли, – громко заявил я. – Не придётся повторять для красных, синих, и человеков. Итак…
На обратном пути наша делегация сделал небольшой, три сотни вёрст, крюк и заехала в Тирлим. Точнее, не в сам город, а во дворец графа Гебермаркского, обязанности которого старательно выполнял Георгий. Он с почтением встретил делегацию на входе, а я наконец-то смог попасть внутрь. А то помнил обстановку только по воспоминаниям менталиста.
После обязательных политесов в честь моего величества, сопровождаемых обалдевшим взглядом, барон, точнее, граф, провёл меня в опочивальню её светлости. Графиня Фелиция неподвижно сидела за столом и не реагировала на внешние раздражители. Но на этот раз я знал, что делать.
Убрать чёрный зонт сходу не удалось, он оказался завязан на жизненную энергию девушки, поэтому я пережал идущий из темени канал и пережёг его энергией света Агона. Через минуту тёмный энергетический шнур рассосался сам.
Надо было видеть, как стремительно покраснели щёки графини. Она рывком попыталась встать и склониться в положенном по этикету поклоне перед монаршей особой, но отвыкшее от резких движений, тело подвело, и бедняга с грохотом рухнула на пол, опрокинув при этом стул.
Конечно же, ничего в этой ситуации страшного не было, и никто больше этот инцидент не вспомнил, особенно после того, как Георгий на радостях пару минут старательно ломал мне рёбра в объятиях.
Потом устроили пир в честь посетившей дворец монаршей особы, а главное, в честь чудесного исцеления молодой графини. Бывший барон пытался как-то отблагодарить спасителя, даже чуть было не начал предлагать деньги, видимо, забыв на минуту, что говорит с королём. А вот у его жены при взгляде на меня почему-то краснели щёки. И это девушка ещё не знала, что вместе с памятью покойного менталиста ко мне перешла информация обо всех её тайных желаниях и фантазиях. Так что после третьей бутылки вина я вывел счастливого графа на воздух, продышаться от обильной еды и питья, где и посоветовал время от времени играть с женой в строгого барина и дворовую девку. Дескать, это и будет для них залогом крепкой семьи. Не знаю, поверил мне Георгий или нет, но дальше всё в его руках. А наша делегация с раннего утра двинулась дальше, в королевский дворец. Следовало поторопиться, до коронации осталось всего ничего. Хотя, без меня всё равно не начнут.
А через месяц мы с Элей въехали в дом в городе Аспоре. К этому времени во всех столицах и главных городах появились представительства дома Лавой. Школа тоже не простаивала. Все три правящих ветви отдали на обучение всех детей, включая наследников. За ними потянулась остальная аристократия, так что сотню набрали быстро. А в моём королевском дворце на месте храма Хелы был спешно возведён портал в столицу дома Лавоев.
К этому моменту в центре репродукции оказались готовы уже четыре настоящих, живых, тела. Взрослые, красивые, здоровые, а главное, способные к воспроизведению себе подобных. Я наконец-то увидел, как на самом деле выглядел мой учитель, Сафронил. Кстати, чиновники дома Лавой тоже не сидели без дела. Кроме восстановления города, были организованы департамент транспорта, связи, промышленности, и образования. На очереди был информационный, а там и все остальные, благо раньше их было почти два десятка.
Эля посвятила себя вопросам восстановления природы, разрывалась между Аспором и родным лесом, поэтому в тот вечер дома я остался один, жена гостила у тестя. Мы не стали селиться в том чудовищном дворце, что я видел в первый визит в город. Пользуясь разработанными МНИ, построили себе небольшой двухэтажный домик в четыре комнаты, не считая гостиной.
Я как раз только что поел, и направился в свой кабинет. Они у нас располагались напротив, мой справа, а Эли – слева. Я открыл дверь, сделал шаг, и вдруг голова закружилась, я потерял ориентацию и медленно осел на корточки. Глаза закрылись сами собой.
Когда открыл, то сразу не смог понять, что случилось. Освещение другое, обстановка другая, какой-то невнятный шум. А передо мной улыбается довольная, как слон, Эля, которая, между прочим, сказала, что задержится у императора до завтра. А тут вот она – стоит, светится от счастья и хлопает в ладоши.
А рядом с ней стоит кто-то смутно знакомый… Вампир. Август, кажется его звали. Но что он тут делает?
– Ну что же, я считаю, экзамен сдан на отлично!
Знакомый голос. В голове сразу всплыло: Валентин Петрович Пьяных. Блин, где я?
