– Не придумываете себе лишнего, – она встаёт, отряхивается и поджимает губы. – А то, я смотрю, у вас склонность к фантазиям. В чём-то это хорошо, но иллюзий питать не стоит. Он – государственный щит, вы – опасное оружие. Не люди – инструменты. Но вам, как видите, позволяют жить по-людски. Это достойно благодарности.
Вот только говорить «спасибо» как-то не тянет.
Она прощается со мной до ужина и гордо покидает, напоследок, уже от двери, бросив:
– Если собрались сопротивляться предначертанному, взвесьте свои силы. Чтобы не пострадали все вокруг.
Знает, чем кольнуть. Потому что снова всплывает Бэзил и тот зал, полный народу, в Эскориале.
Тошно и одиноко.
Придётся самой. Она – не союзник.
Иду в библиотеку, вообще-то – с надеждой отвлечься одним из семи сюжетов. Но… над столом, будто портал, горит и манит клавиатурный экран.
Значок коммлинка – дракон, что держит в пасти открытую книгу. Видимо, нырнул в сеть – как в пасть чудовища. И уже летишь, не останавливаясь, до дна.
Сажусь, кликаю мышкой – к счастью, она совсем как наша, – на дракона-книгожору. И на белом экране загорается строка поиска. Немного свербит и сдавливает горло. Это – зерно сильфиды? О чём-то предупреждает?
– Ну, – трогаю кристалл пальцами, скольжу по острым граням и, коснувшись следа от зубов сонника, ощущаю пульсацию. Оно живое? – чтобы нам спросить у Великого и Ужасного коммлинка, а, зёрнышко?
Оно подсказывает. И я с улыбкой принимаю подсказку. Верно, что же ещё может интересовать зерно. Только:
– Как мне прорасти?
Ввожу, нажимаю Enter и замираю, кусаю кулак, слышу, как в ушах ухает сердце. А дракон на экране мучительно долго кружится за хвостом.
***
Филиал Вышей школы экономики открылся в нашем городе как раз в тот год, когда мы с Машкой закончили обычную, среднюю, а дядя Юра стал замглавы. Он курировал как раз образование и культуру. Вот и пробил филиал у нас в городе. Хотел чтоб Маша туда поступила, но разве она когда слушала. Нет, подалась на информационные технологии в местный колледж. А я пошла в ВШЭ, сразу двум папам угодила – родному и крёстному. Поступила на бизнес-аналитика. Ещё в школе планировала помогать отцу с делами фирмы, но помогать хотелось с умом и знанием профессии.
Училась легко, с радостью. Несмотря на провинцию, преподавательский состав подобрался прекрасный. Особенно нам, девчонкам, всем без исключения нравился философ. Завалил учёбой он нас так, как будто хотел вылепить из нас Сократов, не меньше. Меня угораздило влюбится в него – а сейчас даже лица не вспомню, и фотографий не осталось, но почему-то он, кажется теперь, похож на Бэзила или тот на него, – тоже худой, высокий, с тёмными волосами. И строгий. Очень. Задал нам аж тридцать книг прочитать – труды философов. И спрашивал по ним, а не по учебнику. Я прочла все тридцать. Потому что нет лучшего способа доказать учителю свою любовь, чем выучить его предмет.
В самое сердце меня поразили две книги – «Моби Дик» и «Имя розы». Последняя – особенно. Она читалась потом и в «Коде да Винчи» и в «Облачном атласе». Мир после неё ощущался глобальной книгой на полке в библиотеке-вселенной. И если на стеллажах затерялся какой-то том – не беда. Ведь… «нередко одни книги говорят о других книгах». А значит по аллюзиям, цитатам, упоминаниям ты всегда доберёшься до той, которую ищешь, – скрытой, затерянной, самой важной. Той, где имя розы.
А значит, как бы усилено не стирали информацию, всегда останется след. И я его найду.
***
Дракон вспыхивает и сменяется синеватыми строчками ссылок. И я пускаюсь в погоню. В отличии от нашего интернета здешний коммлинк больше напоминает форум. Тысячи и тысячи голосов – обрывки высказываний, кусочки текстов, схемы и таблицы. Чёрт ногу сломит, как говорит отец. Даже непонятно, почему они закрывают доступ сюда. Попробуй выуди что-нибудь.
Но чуть позже понимаю – и коммлинк, как и интернет, пожирает время. Проваливаюсь и скорее ощущаю, чем вижу, как КИ приносит и ставит рядом ужин, как заглядывает госпожа Веллингтон. Меня нет. Я странствую по сети.
Засыпаю тут же, на столе, рядом с остывшим и нетронутым ужином. Снится экзамен по философии. Профессор строг, а я ничего не знаю, мямлю, тяну, сгораю от стыда.
– Грешница! Двоедушица! – вопит он. – В Бездну!
Грохочет по столу кулаком, пол подламывается и падаю …
…на пол, из кресла.
Так и просыпаюсь.
Поднимаюсь, почёсываю ушибленный затылок. Окно приоткрыто, и утренний ветерок умывает свежестью. В стекло пурпурной лапкой скребёт утро, а у горизонта потягивается, разминая лучи-руки, солнце.
На экране – мигает конверт. Похоже во всех мирах это значит одно и тоже: вам письмо!
Клацаю. На экране появляется усталый мужчина и унылым голосом зачитывает: «Леди Айринн Дьюилли не позднее десяти часов по полудню сего дня вам надлежит явится в Эскориал для дачи показаний о несанкционированном выбросе силы сильфиды. Ваш инспектор – Бэзил Уэнберри. Пятый этаж, седьмой кабинет направо».
Бэзил! Живой!
Не верила до последнего, хотя и уверяли. Вот и хорошо. Вот и расспрошу его заодно про сильфид.
И… извинюсь… нужно…
Завтракаю овсянкой и кофе под назидания госпожи Веллингтон о том, что молодой женщине негоже засыпать за столом в библиотеке. И вообще – плохо игнорировать ужин и душеполезные беседы перед сном.
Обещаю исправится.
У нас меньше двух часов на сборы, поэтому не возражаю и не пререкаюсь с нею по поводу одежды. Она лучше знает, как следует выглядеть юной леди в такой час. Наставница выбирает вещи серых и чёрных тонов. Тем лучше. Туалет завершает шляпка с вуалью.
– Светлые по рождению, а теперь вы окончательно очищены от грехов, должны скрывать своё лицо.
– Но ведь меня вызвали на допрос – я по-прежнему двоедушица под наблюдением? – прячусь за вуалью, сверлю взглядом и жду.
– Одно не исключает другого, – спокойно отвечает она и добавляет: – Идёмте, экипаж ждёт. Да, и до свадьбы вам придётся терпеть моё присутствие. Так велит закон.
Велит – значит, буду. Выбора всё равно не оставляют. Похоже, здесь забыли это слово.
Если честно, в столицу совсем не хочется. Там мир серости, борделей и тюрьм. Там вершится справедливость и проводятся казни. Там всё тлен и тронуто скорбью…
… красота умерла полтора столетия назад…
… агония затянулась …
Как раз про город. Но ехать надо. Нам уже давно следует поговорить с Бэзилом без недомолвок и тайн.
…В этот раз госпожа Веллингтон остаётся меня ждать внизу – с инспектором я должна говорить с глазу на глаз. Здешний лифт – открытый. Просто платформа и тросы, тросы. Хорошо, что на каждый этаж тикает таймер, потому что еду с закрытыми глазами.
