Спасательные жилеты вмиг надулись, вытолкнув всех на поверхность, и на воде закачались шесть оранжевых поплавков, из которых торчали шесть голов с мокрыми слипшимися волосами и испуганно вытаращенными глазами. Из одного поплавка кроме головы вздымалась и черная рука: это Азанде пытался как можно выше поднять свой илю.
Валер поймал взгляд Ганки, которая оказалась метрах в двух от него, и попытался ободряюще улыбнуться.
– Ничего страшного! – крикнул он, хотя на самом деле ему было страшно, и даже очень. Но он не должен был подавать виду. – Надо поскорей добраться до берега.
Ганка улыбнулась в ответ и проворно повернулась в воде, чтобы плыть к Острову.
– Верно, ничего страшного! – подхватил Витки Сейтман, безмятежно улыбаясь. Или он умело притворялся, или выказывал немалое присутствие духа. – Берег почти рядом, а эти рыбьи пузыри очень хорошо нас держат!
Азанде беззвучно открывал и закрывал рот (не то продышаться пытался, не то просто слов не находил для выражения своего отношения к создавшейся ситуации), однако тоже заработал ногами и свободной рукой, разворачиваясь к берегу.
– Мы похожи на кочки! – вдруг взвизгнул Лёнечка. – На оранжевые кочки! – И зашелся истерическим смехом.
Ганка взглянула сначала на него, потом на Валера. В глазах ее появилось встревоженное выражение, она крикнула:
– Лёнечка, возьми себя в руки! Надо скорей выбраться из реки!
– Помогите! – раздался вдруг хриплый крик, и все обернулись к Валюшке, которая бестолково била руками по воде, тараща ослепшие от ужаса глаза: – Помогите! Они тащат меня вниз… тащат в Хельхейм!
Валер сразу вспомнил, как она то же самое вопила прошлым летом, когда спасались с Острова, а потом объяснила, что ее тащили на глубину какие-то дети, утонувшие в проруби неподалеку от Городишка. Их она видела мертвыми в Хельхейме…
– Перестань! – грубо рявкнул Валер, опасаясь, что паника, овладевшая Валюшкой, охватит и других. – Вон Лёнечка уже явно не в себе!
Но Валюшка ничего не слышала. Она кричала, кричала – и не могла остановиться.
Витки Сейтман одним мощным гребком оказался рядом с ней:
– Замолчи, Дистельфинк! Ты погибнешь, если поддашься страху! Я помогу тебе, плывем вперед, ну!
Он подтолкнул послушно умолкшую Валюшку к берегу, но в этот миг высоко вспенилась волна, разбросав пловцов в разные стороны, и на поверхности реки вновь показалась лодка Урана.
Глаза ее, синий и зеленый, были сейчас злобно прищурены, и сразу стало ясно, что вынырнула она отнюдь не для того, что спасти своих бывших пассажиров. Впрочем, иначе зачем бы она их выбрасывала в воду? Но раньше это еще могло сойти за шутку, пусть и довольно дурацкую (кто ее знает, эту лодку-рыбу, может быть, у нее чувство юмора такое особенное, лодочное!), однако сейчас все сразу поняли: лодка Урана вернулась, чтобы убивать.
Тело ее превратилось в осетра, гибкого и проворного, а голова осталась тяжелой, деревянной, лодочной, и было очевидно: если она этой головой кого-нибудь из пловцов двинет, то убьет на месте!
Валер рванулся было к Ганке, чтобы прикрыть ее от удара, но лодка атаковала Азанде, оказавшегося к ней ближе остальных. Однако африканцу повезло: нос лодки угодил не ему в голову, а в барабан илю, которым Азанде успел заслониться. В илю образовалась дыра, через которую просунулся острый деревянный нос, и на миг лодка даже замерла, словно не понимая, что произошло.
Всё это было бы смешно, когда бы не было так страшно! Резко дернувшись, она стряхнула барабан с носа. Илю плюхнулся в воду и начал погружаться. Азанде издал пронзительный вопль, поймал илю и тотчас замолк, словно подавившись.
Но лодка уже забыла о нем: покосилась зеленым глазом на Валюшку – и метнулась вперед. Бросок ее желтовато-коричневатого гладкого тела был таким стремительным и мощным, что она прикончила бы Валюшку одним ударом, если бы Витки Сейтман сильным рывком не выдернул девчонку прямо из-под носа лодки.
Лодка явно растерялась и даже замерла, словно размышляя, куда девалась жертва, но на Валюшку больше не набрасывалась. Может быть, она не атаковала одну и ту же цель дважды, а может, у нее имелись какие-то свои резоны – кто ее знает! И вот она насторожилась, поводя носом из стороны в сторону, а потом… потом неторопливо повернулась к Ганке.
Этого Валер боялся больше всего!
Сейчас это чудище атакует Ганку, а он еще слишком далеко от нее!
– Эй, ты! – завопил он, молотя ладонями по воде. – Лодка! Рыба! Сюда! Ко мне!
Ни лодка, ни рыба не обратили на него ни малейшего внимания. Изгибая панцирную спину, осетр с деревянной головой готовился к броску, от которого жертва никак не сможет ускользнуть. Волны вскипели вокруг рыбьего тела, словно часть той бурной ярости, которую испытывала лодка, разгорячила и воду. Вот осетр приподнялся над рекой…
И тут Витки Сейтман вскрикнул своим необыкновенным голосом, который сейчас звучал еще громче и пронзительней, чем раньше:
– Тор, бог грома! Услышь меня, сын Одина, защитник Асгарда и Мидгарда
[15], богов и людей! О великий воин, воплоти свою силу в руне своей молниеносной! Надели меня ее мощью! Взываю к тебе! Взываю к тебе от всего сердца! Помоги мне! И пусть гнев Хресвельга, Варгамор и Урда падет на меня одного!
Каждое произносимое им слово, каждое непонятное имя вызывало дрожь, и это заставило даже лодку-рыбу замешкаться в броске. Она неуклюже плюхнулась в воду, вздымая тучи брызг, и Валер, с трудом проморгавшись, увидел, как Витки Сейтман сорвал с себя спасательный жилет, стеснявший его движения, и широким, сильным взмахом руки что-то начертал над своей головой.
И тотчас ему в руку, словно короткое крепкое копье, легла сверкающая молния! Сжимая ее, Витки Сейтман бросился на рыбу-лодку и вонзил молнию в один ее глаз, а потом, мгновенно вырвав ее, ударил и в другой.
Почему-то Валер в это мгновение больше всего был потрясен тем, что из одного глаза хлынула синяя краска, а из другого зеленая. Он до такой степени был убежден, что лодка живое существо, что не сомневался: кровь у нее должна быть красная!
Витки Сейтман выдернул копье из второго глаза лодки и, сильным броском взметнувшись из воды, вскочил ей на панцирную спину. Чудище вздыбилось, встало на хвост, а потом опрокинулось желтым брюхом вверх, словно бы вдавив храбреца в воду. При этом оно мгновенно обратилось в лодку – всё, целиком, – так что северный маг должен был получить немалый удар осклизлым деревянным килем, и этот удар вполне мог его убить!
Какое-то мгновение лодка качалась на волнах, слегка поворачиваясь, словно пытаясь высмотреть свои жертвы дырами, которые зияли у нее вместо глаз.
