– Нет? – громко спросила я.
Люк что-то сказал, но я не уловила смысла его слов, и голос у меня в голове произнес: Это был не он.
– Ты уверена? – спросила я у деревьев.
Да, печально отозвалась она. Не он. Не он.
Она имела в виду, что он не причинял ей вреда, хотя я, в общем-то, и не подозревала его – вот только ее сердце было разбито. Я слышала ее, и это означало, что они выбрались из дома и теперь находятся снаружи, со мной. Все они.
Я увидела девушку. Затем еще двух. Еще одну. Еще. Некоторых я узнала, других нет. Со многими из них мне еще предстояло познакомиться.
Глаза девушек блестели. Как далеко мы находились от того места, где пропала Эбби? Близко, понимала я. Очень близко.
Если бы Люк мог видеть их, он бы испугался, как должна была бы испугаться я. Я покосилась на него и попыталась посмотреть на девушек его взглядом: лицо одной из них было покрыто поблескивающими осколками разбитого ветрового стекла, они врезались ей в щеки; девушка с синими, как от мороза, губами; промокшая до нитки от несуществующего дождя девушка. Две девушки слились воедино, подобно сиамским близнецам: плечи переходят во внутренние органы, бедра срослись.
Девушки-«близнецы» пытались завладеть моим вниманием, махали мне – просили остановиться, отойти от него, сесть в фургон и уехать. Больше всего поразило то, что казалось, будто у них три руки. Две собственные, а третья – общая, и она была гораздо больше других.
– Куда ты смотришь? Что там такое? – спросил Люк.
– Ничего, – ответила я.
– Разве ты не счастлива видеть меня? А две минуты назад мне так показалось.
– Да, конечно. – Я не хотела спорить. Но я слышала, что пытались сказать девушки, и начала шарить по карманам. По карманам штанов – их было множество – и карманам куртки, наружным и внутренним, по всем карманам до единого. Затем опустилась на колени, к ногам Люка, и стала искать в снегу – может, я выронила ключи, когда потеряла сознание. Я была пьяна, по всей видимости; я видела привидений, это определенно; а теперь в довершение ко всему прочему потеряла ключи от фургона.
Отреагировав на мои передвижения, на заднем крыльце включился свет и залил нас, струясь прямо на мою макушку.
Люк снова расхохотался, и я поняла, как все это выглядело со стороны – ведь я ползала по снегу в непосредственной близости от «молнии» на его джинсах.
– Ты не та, кем кажешься, верно? – спросил он.
Я не имела ни малейшего представления, что Эбби видела – видит до сих пор – в этом парне, почему она так сильно запала на него и сорвалась с места посреди ночи, помчалась куда-то на велосипеде лишь для того, чтобы встретиться с ним и позволить ему растоптать ее сердце.
Но больше я на него не смотрела. Дверь в дом с этой стороны открылась, из нее кто-то вышел и закрыл за собой.
Услышав, как она хлопнула, Люк обернулся.
– Эй, чувак? – крайне нелюбезно обратился он к Джеми. – В чем дело?
Вот о чем, оказывается, пытались предупредить меня две девушки. Никто не хотел, чтобы Джеми все не так понял.
– Я искал тебя, – сказал он – мне, а не Люку. Его голос был ровным, я не могла распознать в нем ни тени эмоции. Волосы падали ему на глаза, как обычно.
– О, я заполучил ее, – игриво произнес Люк, положив ладонь на мою руку, а затем поставил на ноги, чтобы привлечь поближе к себе.
Я оттолкнула его и потеряла равновесие, балансируя на неуклюжих ногах, но умудрилась устоять без его помощи.
– Ничего подобного, – сказала я Джеми. – Это не было… Это не то… Что?
Я быстро повернулась в другую сторону. Одна из девушек обращалась ко мне, стараясь объяснить, что следует сделать, чтобы уладить дело, но я не могла разобрать ее слов, потому что у меня в груди поднялась паника, и было холодно, и мы все стояли на ветру.
– Раньше она пела по-другому, – усмехнулся Люк.
Я обернулась и увидела, что Джеми отошел от нас. Вот оно как. Он скорее готов поверить этому лгуну, чем мне, тому, что я сошлась со столь скользким типом сразу же после нашего с ним расставания. Он смотрел на меня странным, напряженным взглядом. Но не уходил.
Люк разразился хохотом.
– Я пошутил, чувак. Просто пошутил. Она вся твоя. А я иду в дом за пивом.
Джеми отошел от двери и пропустил его. Но не приблизился ко мне, не встал рядом в лужице света, где я до сих пор топталась.
– Я…. это не то, о чем можно было подумать, – повторила я.
Он ничего не ответил.
– Я говорила с ним только потому, что она этого хотела.
– Она – это кто?
– Она… – Я замолчала. Я должна перестать произносить такие вещи вслух. Не должна говорить ни о ней, ни о других. – Неважно. Я не имею права трепаться об этом.
Он чуть переместился с места на место и почти вздрогнул. Словно я сказала нечто испугавшее его.
Мне хотелось, чтобы это произошло. Хотелось, чтобы включился свет в другой части двора и он увидел. Увидел Эбби, быстро идущую по снегу – на одной ноге шлепанец, другая голая – но идет она все же недостаточно быстро. Длинные волосы Натали закроют ее лицо, но блеск стекляшек проникнет и через них. Шьянн будет прятаться в ветвях, хорошо натренировавшись в этом за время скитаний по пустырям. Мэдисон станет трещать без умолку, требуя, чтобы мы поторопились, а то опоздаем, а глаза Айзабет покажутся очень беспокойными, потому что ей жалко тех, кто теряет того, кого любит, и она велит Мэдисон заткнуться. Иден же чихать хотела на подобные страсти. Ей нужно одно – чтобы я нашла ключи, и мы оказались дома. Кендра захочет выскочить к нам, словно чертик из табакерки. А Юн-Ми и Мора будут покачивать головами, потому что они пытались предупредить меня, пытались увести отсюда.
А другие? Было невыносимо думать о том, сколько еще девушек могут скрывать леса вокруг.
Была еще и Фиона Берк. Она не являлась одной из них, но с ними у нее было больше общего, чем со мной. Она исчезла, а я по-прежнему здесь. Она была привидением, а я живая и буду жить столько, сколько мне суждено. Она попытается уговорить меня уйти от него. Он нам не нужен, может сказать она. Уходи, Лорен. Уходи.
Но ни одна из девушек не вышла к нам, из темноты не раздался ни один голос. И потому Джеми по-прежнему не верил мне.
Я попыталась объяснить ему:
– Я потеряла ключи. Просто потеряла ключи. – Я опять принялась искать их, но безрезультатно.
– К черту все, – сказал Джеми – небу или же кому-то, чему-то, чего я не могла видеть. Он выпалил это, глядя вверх, стараясь держаться подальше от меня. Его тело стало напряженным, и мне показалось, что ему хочется кого-то ударить. Затем он сильно выдохнул и добавил: – Здесь слишком холодно для всего этого дерьма. Пошли. Я отвезу тебя домой. В любом случае ты слишком пьяна, чтобы вести машину.
