— Я? Да, с поезда, но все обошлось, тьфу-тьфу-тьфу…
— А тот, с кем ты была, что-то сломал?
— Голову повредил, но уже позже, когда в одном неудачном месте искупаться задумал, — ответила Яна.
— А что вы с поезда-то прыгать надумали? Зайцы, что ли? — спросила любопытная женщина.
Этот вопрос поставил Яну в тупик. Устав от болтливой соседки, Яна сказала:
— Я пойду в душ схожу. Извините, у вас есть мыло или шампунь?
Люда растерялась:
— Нет. Я только поступила, дочка еще не принесла.
— Ладно, так схожу, — встала Яна.
— В конце коридора направо! — крикнула ей вслед Люда.
— Найду.
Яна вышла в больничный коридор и испытала неприятный момент дежа вю. Больница была чистая и даже, если так можно выразиться, уютная. Душ тоже закрывался. А еще на раковине Яна нашла общественное мыло. Она с большим удовольствием приняла душ, не обращая внимания на то, что в помещении пахнет сыростью и плесенью.
Плохо, что она забыла взять чистую одежду, пришлось надевать грязную. Яна вернулась в палату с одной только мыслью — переодеться в чистое и сухое. Однако, взглянув на чемодан, она сразу поняла, что он сдвинут с места. Когда же Цветкова его открыла, неприятный холодок пробежал по спине. Она могла поклясться, что вещи лежали не так, как она их укладывала.
— Ну как, помылась? Выглядишь лучше! Вода хоть теплая? — щебетала Люда.
Яна не хотела даже думать о том, что соседка по палате в ее отсутствие копалась в чемодане. Но не пойман — не вор.
— Медсестра заходила, принесла тебе снотворное. Сказала, чтобы ты обязательно выпила, — продолжала тараторить Люда.
— А про Виталия… ну, про моего друга она ничего не говорила? — спросила Яна.
— Вроде все хорошо. Его перевели в палату, но сейчас к нему нельзя, он слаб после кровопотери и ему тоже дали снотворное, — ответила Люда. — И ты прими! Завтра встретитесь.
У Яны от ее непрекращающейся болтовни заболела голова. Она направилась к выходу.
— Ты куда? — тут же спросила Людмила.
— Я к кулеру за водой. Таблетку запить, — вынуждена была объясняться Яна.
— Ой, там у кулера пакетики с чаем лежат и сахар. Принеси мне, пожалуйста. Сахара два куска.
— Хорошо, — пообещала Яна и взяла таблетку с тумбочки.
Как врач она, конечно, хотела бы знать, что ей выписали, но таблетка была без опознавательных знаков.
Подойдя к кулеру, Яна обнаружила, что в нем закончилась вода. Здраво рассудив, что на другом этаже может стоять такой же, но с водой, Яна пошла по коридору в поисках лестницы. Она поднялась на этаж выше и двинулась по коридору.
«Ординаторская», «Главный врач», «Завхоз», — читала Яна таблички на дверях. — Похоже, это административный этаж, а не клинический». Дверь, на которой висела табличка «Заведующий хирургическим отделением», была приоткрыта. Яна по инерции заглянула внутрь и остановилась как вкопанная. Она даже боялась мигать. Прямо на нее смотрел недостающий диван из вагона. Цветкова узнала его сразу.
«Да мало ли похожих диванов? Я что-то путаю, — пыталась успокоить себя Цветкова. — Я и там, в вагоне, не была уверена, что именно его вынесли».
Ноги сами понесли ее в пустой кабинет. Она принялась осматривать диван в поисках следов загрязнений.
«Точно он!» — поняла Яна, и в это время за ее спиной раздался мужской голос:
— Так-так! Вам все же не спится? Что вы тут делаете?
Яна резко развернулась и попыталась всем своим видом изобразить глупую непосредственность. Обладая большими невинными глазами, у нее это хорошо получалось.
— Я все жениха своего ищу. Смотрю — заведующий хирургией. Дай, думаю, спрошу, что с ним и где он? Ой, а это же вы! — узнала она врача со «Скорой помощи».
— Я… Я здесь и швец, и жнец, и на дуде игрец. Разрешите представиться — Максим Анатольевич, — протянул он Цветковой руку. — Я и на «Скорой» по вызовам, и хирургом, и терапевтом. И не поверите, даже роды однажды приходилось принимать.
— Охотно верю. — Яна глупо улыбнулась.
— Присаживайтесь, — указал Максим Анатольевич на злополучный диван.
— Спасибо. Какой удобный диванчик, — сказала Яна.
— Мне тоже нравится, — улыбнулся врач и сел за стол.
— Когда мы ехали в «Скорой», вы сказали о хирурге в третьем лице, вот я и удивилась, что это были вы лично, — начала кокетничать Яна.
— Иногда стыдно признаваться в том, что работаешь везде. Словно тебе очень нужны деньги. Народ будет косо на тебя смотреть, мол, какой же ты врач, если за все хватаешься. Понимаете? Вот я и… А как вы оказались на месте несчастного случая?
«Что же происходит? — подумала Яна. — Уже второй человек так дотошно интересуется, как мы там оказались. Второй, второй… А кто первый? Так соседка же по палате!»
— О чем задумались? — мягко спросил Максим Анатольевич.
— Как там состояние Виталия? — спросила Яна.
— С ним все будет хорошо. Я зашил голову. Кость цела. Сотрясение мозга по некоторым симптомам присутствует, но это пройдет. Он, конечно, слаб, но сейчас спит. Чего и тебе не помешает, — вдруг перешел на «ты» Максим Анатольевич. — Не хочешь переночевать у меня здесь?
— Здесь? — переспросила Яна. — В смысле?
— На этом большом, уютном диване. А почему нет? Мы вместе подождем, когда проснется твой жених, поздороваемся с ним, и я пожелаю вам счастливой дороги.
Максим Анатольевич внезапно подсел к ней на диван и приблизился.
— Даже так? — смутилась Яна, которой больше всего хотелось узнать содержимое дивана.
— Мы взрослые люди, и если выдался шанс провести хороший вечерок в приятной компании, то почему бы и нет?
— Расслабиться у вас есть чем? — кокетливо спросила Яна. — Я же не совсем пациент. Мне можно.
— Что мадам предпочитает?
— Что-нибудь покрепче. Хотя и от шампанского мадам тоже не откажется, — ответила Яна.
— Один момент! Никуда не уходи! — Максим Анатольевич метнулся из кабинета.
Яна подскочила с дивана и приподняла край. Изображение поплыло у нее перед глазами. «Точно! Как Виталий и говорил. Начинка что надо! Столько наркотиков я не видела даже по телевизору, когда показывали репортаж о работе спецслужб», — пронеслось в голове у Яны.
Цветкова захлопнула диван и, усевшись на него, уставилась прямо перед собой — на шкафчик с лекарствами, в стеклянной дверце соблазнительно торчал ключ.
Вернувшийся Максим Анатольевич застал Яну лежащей на диване в игривой позе.
— Это так необычно — провести ночь в больнице, с человеком, спасшим моего жениха! Если я вас отблагодарю, это же не будет считаться изменой? — захлопала она длинными ресницами.
