В назначенное время Яна на своей красной «Мазде», которую она любовно называла «ласточкой», подъехала к кафе. Ася была уже на месте и вовсю уплетала пирожные.
— А эту гору я заказала для тебя, — радостно заявила она, когда Цветкова села за столик. — И не отпущу, пока не съешь. Докажи, что ты ешь, а не худеешь…
— Да не худею я, — брякнула костями Цветкова, отправляя целое пирожное в рот. — И сладкое люблю, ты же знаешь!
— И это правильно! Вырабатываются же эндорфины — гормоны радости. Ты налегай! Вот «Прага», «картошка»…
— Я больше суфле люблю и «Наполеон». Сколько же здесь мини-пирожных! На любой вкус. С ума сойти! Знаешь ты, чем порадовать!
— Конечно! Вот и кофе твой любимый несут — черный, без сахара! — обрадовалась Ася. — А сейчас я расскажу тебе…
— Сказку? — прервала ее Яна.
— Ну что ты говоришь? Какая сказка? Ее тебе твой муженек будет рассказывать на ночь. А я поведаю тебе одну интересную историю.
— Ну давай, рассказывай! — облизала пальцы Яна. — А то, боюсь, как ты говоришь, муженек на ночь будет рассказывать сказки об убийствах и ограблениях. Надеюсь, твоя история окажется не из разряда ужастиков.
— Это ты сама решишь. Итак, слушай. Давным-давно один крупный партийный работник Ленинграда по фамилии Пузырев ушел из семьи. По тем временам это была катастрофа, разводы совсем не приветствовались. И это несмотря на то, что он все оставил жене и дочери — и квартиру, и машину, и дачу. Его жена, женщина утонченная, аристократических кровей, нашла в себе мужество и силы, чтобы прийти на партийное собрание и сказать, что никаких претензий к мужу не имеет, что прощает его и отпускает, раз уж он полюбил другую женщину. Ее выслушали и осудили — мол, советские жены так себя не ведут, надо бороться за семью, а «любовь на стороне» — исключительно буржуазная замашка. Но из партии Пузырева не исключили, хотя на повестке стоял именно этот вопрос, и это было самое главное. Понизили в должности и отправили на работу в город Приморск Краснодарского края — по тем временам в Тмутаракань. Но Пузырев был человеком талантливым, деятельным и очень скоро встал на ноги и на новом месте. А когда партия рухнула, не растерялся — занялся бизнесом и в итоге разбогател. Купил землю, приватизировал бывшую партийную собственность и отгрохал большое поместье. Вторая жена родила ему двух девочек-близнецов. В общем, все шло хорошо, но потом умерла жена, затем что-то случилось с самим Пузыревым и его детьми… В итоге в поместье разместили частную клинику для людей с нервными и психическими расстройствами, но по документам оно все равно принадлежит Пузыреву.
— Я пока не совсем понимаю… — покачала головой Яна. — Я тут при чем?
— Подожди, развязка уже близка. Объявилась наследница поместья, человек очень хороший и порядочный. Она хочет сохранить там клинику. Нашлись даже спонсоры…
— Я очень рада и за нее, и за психов. Но я-то при чем? — продолжала тупить Яна.
— Повторяю, нашлись спонсоры и волонтеры, чтобы помочь клинике функционировать.
— Ты меня кладешь в клинику? — выдвинула версию Яна. — Классно! Вот это помощь! С ума сойти!
— Да не кладу я тебя в клинику! С чего ты взяла?! Я тебя приглашаю туда съездить — помочь сделать доброе дело для больных людей, — наконец-таки сформулировала Ася суть своего предложения.
— Помочь людям? — переспросила Яна.
— Да! А заодно отдохнуть. Там прекрасные места, море, рай на земле! Ну, ты еще думаешь? Что тебя здесь держит? Поедем вместе! Ты, я и твой, извините, избранник!
— Извиняю, — буркнула Цветкова. — Я думаю, что у меня нет выбора. Ты же как акула в меня вцепилась! Значит, поедем. Только…
— Что?
— Может, без избранника? Вдвоем? У него дела, серьезная работа…
— Да что ты! Только с ним, — возразила Ася. — У вас же конфетно-букетный период, самое лучшее время! Вам всю жизнь идти рука об руку. Привыкай, Яна! Виталий обязательно поедет с нами. Обязательно! — подколола подругу Ася.
— Зря ты так о Виталии. Он очень хороший человек и мой друг, — ответила Цветкова.
— Вот-вот…
— А ты откуда узнала об этом месте? — спросила Яна, глядя на пробегающие за окном поезда пейзажи.
— Ко мне обратилась владелица поместья и попросила правильно оформить документы.
— То есть ты едешь работать? — уточнила Яна.
— Совмещаю три дела. Работа, отдых и выгул тебя, чтобы вернуть тебе боевой дух, — ответила Ася.
— Интересная миссия. — Яна открыла сумку и стала доставать оттуда продукты и напитки, которые они взяли в дорогу.
В купе заглянул взлохмаченный Виталий Николаевич.
— Вы совесть имеете? Ну что я буду сидеть в купе проводницы? Она такая разговорчивая, заболтала меня. И еда у вас… — кинул он голодный взгляд на стол, ломящийся от яств.
— Ладно, садись, — вздохнула Ася, — поедим вместе. Да и шампанское откроешь нам. Надо выпить за удачное начало отпуска. Эх! Солнце, море, вино!
— Меня пугает твой настрой, — прищурила голубые глаза Цветкова. — Уж больно ты какая-то нервная.
— В смысле?
— Ролями мы поменялись, — пояснила Яна. — Обычно я пребываю в какой-то эйфории и страдаю словесным поносом, а тут с тобой что-то случилось… А я как…
— …выжатый лимон, — кивнула Ася, — так. Я тебя и везу встряхнуть. Сколько можно? Страдает Яна без любви, но не к тебе, — мигнула она Виталию Николаевичу.
— А хотите, я открою шампанское по-гусарски? — внезапно предложил Лебедев.
— В смысле? — не поняла Ася.
— А как в кино. Рукой так — раз! И нет горлышка!
— Ты с ума сошел? — спросила Ася.
— Класс! — хлопнула в ладоши Цветкова. — Давай!
Виталий Николаевич был не из тех ребят, которых надо просить о чем-то дважды. Ася не успела и глазом моргнуть, как следователь махнул рукой и что есть силы стукнул по бутылке…
Вагон содрогнулся от пронзительного крика проводницы:
— Врача! Извините, есть среди пассажиров врач? Срочно нужна помощь!
— Это пока всё, что я могу для вас сделать, — сказал мужчина, представившийся врачом, после того, как наложил на руку Виталия Николаевича жгут из принесенных проводницей бинтов. — А теперь мне нужны бумага и ручка.
— Обертка от шоколадки подойдет? — спросила Ася, облитая шампанским с ног до головы.
— Вполне! Здесь я написал время, когда наложил жгут. У вас два часа, чтобы попасть в больницу и снять жгут, пока не омертвела ткань, но для этого сначала надо зашить рану, рассечение очень глубокое.
У Яны перед глазами стоял момент открывания бутылки Виталием Николаевичем. Точнее, это выглядело как взрыв. Полился фонтан из пенного шампанского и крови. Посыпались проклятия следователя. Ася сразу же бросилась к проводнице, а та понеслась по купе в поисках врача. Асе даже не пришло в голову, что Цветкова по образованию врач и ни к чему искать другого. Мало того, сама Яна от неожиданности и ужаса тоже об этом не вспомнила.
