Акишев К. А. Курган Иссык: Искусство саков Казахстана. М., 1978.
Акатаев С. Н. Мировоззренческий синкретизм казахов. Вып. I–II. Алматы, 1993–1994.
Беовульф, Старшая Эдда, Песнь о нибелунгах. М., 1975.
Тугушева Л. Ю. Уйгурская версия путешествия Сюань-Цзана. М., 1991.
Мурзаев Э. М. Тюркские географические названия. М., 1996.
Баскаков Н. А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1993.
Дирингер Д. Алфавит. М., 1963.
Древнетюркский словарь. Л., 1969.
Мюллер Л. Крещение Руси. Ранняя история христианства до 988 года. Фрагментарный перевод// Русь между Востоком и Западом: культура и общество X–XVII вв.// К XVIII Международному конгрессу византивистов (Москва, 8 – 15 августа, 1991 г.). Ч. I–III. M., 1991.
Томсен В. Дешифрованные орхонские и енисейские надписи / Пер. Радлова В.// Записки Восточного отделения Русского Археологического общества. Т. VIII. Вып. III–IV. 1894. С. 327–331.
Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I–V. М., 1989–1993.
[Кюстин] Записки о России французского путешественника маркиза де Кюстина. М., 1990.
Ферро М. Как рассказывают историю детям в разных странах мира. М., 1992.
Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.
Окладников А. П. Олень Золотые Рога. М.; Л., 1964.
Руденко С. И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.; Л., 1953.
Руденко С. И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.; Л., 1960.
Руденко С. И. Культура хуннов и ноинулинские курганы. М.; Л., 1962.
[Преловский] Поэзия древних тюрков V–XII веков. Пер. А. Преловского. М., 1993.
[Преловский] Шаманские песнопения сибирских тюрков. Пер. А. Преловского. М., 1996.
Приложение
Ты устрашаешь глупца и невежду, о мудрость.
Ты нерадивых и праздных караешь, о мудрость.
Ты отрешившимся радость даруешь, о мудрость.
Ты умудренным покой посылаешь, о мудрость
Обложка брошюры «Адаты кумыков» 1927 года издания
Из-за опасения, что старые и новые адаты кумыков будут брошены ими и забудутся вовсе и что люди, знающие эти адаты умрут, я решил прибегнуть к помощи трех старых людей, умудренных жизненным опытом, хорошо знающих как настоящие, так и прошлые быт и адаты наших кумыков. Эти старики были следующие: Герей Бекмирзаев, Ачакан Ачаканов и Абдул Умаханов. Я изложил в известном порядке все, что они слышали и знали, а все, что мною об этом было записано, я им прочитал и подверг их исправлениям.
Герей Бекмирзаев из кумыкских узденей, служил в Петербурге (Ленинграде), в царском конвое. Получив там офицерский чин, он вернулся в Дагестан. В селении Эндрей он поступил на должность помощника главного пристава. В то время в Эндрее существовал народный суд, где дела рассматривались по адату. Председателем этого суда был главный пристав, а должность переводчика исполнял Г. Бекмирзаев, который руководил решением дел до конца своей службы, неуклонно придерживаясь местных адатов.
По увольнении от службы Г. Бекмирзаев возвратился в свое родное селение Аксай, и тут он, сблизившись с местными князьями и влиятельными узденями, отдался весь изучению местного быта и адатов. Таким образом, этот человек был опытным и знающим в этой области. По возвращении в Аксай он служил на должности старшины и тут всегда судил народ по адатам.
По этой то причине я, когда писал это свое изложение, о каком бы адате ни шла речь, всегда обращался к компетенции Г. Бекмирзаева.
Ачакан Ачаканов происходил из влиятельных кумыкских узденей. Отец его, Абдул, был офицер, хорошо изучивший кумыкский язык, быт и адаты в жизни князей и узденей. К этому Абдулу обращались за советами как в личных, так и в общественных делах. Ввиду его большой опытности и познаний в этой области его выбрали депутатом в народный суд, где он и состоял до конца своей жизни. Его сын, Ачакан Ачаканов, перенял от отца все эти знания и интерес к наблюдению за бытом и адатами. Он так же, как и его отец, прослыл в народе компетентным, поэтому и его народ выбрал депутатом в народный суд на место его умершего отца. Ачаканов, прослужив в суде семь-восемь лет, вернулся в свое родное селение Аксай. Общество, когда ему требовалось довести до властей о своих и общественных делах, всегда обращалось к Ачакану, говоря: «Ачакан, говори, ты знаешь ведь!» И таким образом он говорил от имени общества. И с того времени все обращались к Ачакану за советом. Я, мысля, что вместе со смертью подобных Ачакану людей умрут и адаты, спешил записать с его слов все, что он знает об этих адатах.
Абдул Умаханов происходил из кумыкских узденей. Он часто вращался среди князей, часто бывал в их кунацких, приглядывался и изучал их адаты и быт. Свою любознательность он распространял на взаимоотношения прочих узденей, как в их личном быту, так и в общественном. Все, что он слышал и видел, усвоив ясно, передавал он своему роду, когда тот обращался к нему за советом. По этой причине он также был послан в народный суд депутатом. По возвращении с этой службы к нему продолжал народ обращаться как к авторитету в области знаний быта и адатов. В общественных и индивидуальных спорах и разных столкновениях к его голосу и советам прислушивались и уважали его. Поэтому я записал об адатах также и по его передаче.
Кроме этого материалом мне служили найденные мною и взятые из различных мест и улиц судебные дела, старинные книги и рукописи, которым угрожало скорое уничтожение, потеря и порча. Если есть какие пробелы в этом моем труде, то прошу читателей меня судить не строго.
Несколько слов об истории кумыкского народа.
Под названием кумыки была издавна известна маленькая народность, жившая в селении Эндрей. Шамхал Тарковский отделил одного из своих сыновей, Султанмута, и отдал ему во владение земли, заключающиеся между реками Койсу и Тереком. Он прибыл в селение Эндрей и стал князем находившихся там кумыков.
Так гласит история. Так как князь этот являлся владетелем этих земель, то народ, воздавая ему почет, стал ему подвластным. Видя спокойные и мирные порядки среди эндрейцев, сюда стали стекаться с разных сторон разные люди. Население аула Эндрей значительно расширилось. Наконец явилась необходимость построить новые аулы, каковыми явились Аксай и Костек. Кумыки разбились и расселились по этим трем аулам. В каждом из них были посажены свои князья, из которых каждый брал со своего общества подати. На эти подати князья и жили. Князья, уважая своих узденей, входили с ними в молочное родство, отдавая своих детей на кормление грудью их женам. Все народные дела решались по шариату.
