Это письмо написано седьмого числа месяца махарана. Велик Аллах, и да пребудет его благословение с нашим пророком Магометом [311] .
В следующем году (1247) хорезмийцы были уничтожены; тамплиеры и госпитальеры нанесли им сокрушительное поражение и убили всех до последнего человека. Само их имя исчезло с лица земли, но память о них долго еще сохранялась в руинах и развалинах, которыми они отмечали свой путь [312] . Хотя Святая земля была счастливо освобождена от разрушительного присутствия этих варваров, по-прежнему оставалась угроза со стороны могущественного султана Египта, не избывшего своей враждебности; брат Гийом де Соннак, великий магистр тамплиеров, чтобы пробудить англичан от спячки и подогреть их религиозное рвение и воодушевление в принятии Креста, послал в Англию прославленного тамплиера с поручением преподнести королю Генриху III прекрасный хрустальный сосуд, содержащий каплю крови Господа Иисуса Христа, которая была пролита на священную землю Палестины, дабы искупить грехи всех верующих.
Официальное подтверждение подлинности этой драгоценной реликвии, подписанное патриархом Иерусалимским, а также епископами, аббатами и баронами Святой земли, было направлено в Лондон, чтобы окончательно убедить короля и его подданных и этот документ вместе с сосудом и его бесценным содержимым передали на хранение в кафедральный собор св. Павла [313] .
В июне 1249 г. корабли тамплиеров покинули Акру с мощным вооруженным отрядом на борту и присоединились к экспедиции, предпринятой французским королем Людовиком IX против Египта. По поводу взятия Дамьетты магистру ордена тамплиеров в Лондоне было направлено такое письмо.
...
Брат Гийом де Соннак, Божьей милостью магистр бедных рыцарей Храма, своему возлюбленному брату во Христе Роберту де Санфорду, прецептору Англии – спасение во Господе.
Спешим направить к тебе настоящим письмом приятную и радостную весть… (Он описывает высадку французов, поражение неверных с потерей одного христианского воина и последующее взятие города. – Ч.А. ). Итак, была взята Дамьетта не нашими заслугами, не мощью наших вооруженных отрядов, но лишь божественной силой и помощью. Более того, да будет известно тебе, что король Людовик, с благословения Господня, предполагает выступить на Александрию или Каир, дабы освободить наших братьев, томящихся там в плену, и вернуть, с Божьей помощью, всю землю христианам. Прощай [314] .
Мессир де Жуанвиль, друг короля Людовика и один из храбрейших французских военачальников, оставил живое и интереснейшее описание этой кампании и славных подвигов тамплиеров. В походе на Каир тамплиеры составляли авангард христианского войска, и как-то раз, когда король Франции отдал строгий приказ не атаковать неверных и избегать стычек, отряд турецкой кавалерии появился перед ними.
...
Один из турок, – пишет Жуанвиль, – нанес рыцарю-тамплиеру в первом ряду столь сильный удар своим боевым топором, что тот упал под копыта коня Реджинальда де Вишье, маршала ордена; маршал, видя, что его воин упал, крикнул своим братьям: «Вперед, с Божьей помощью, ибо я не могу долее выносить этого!» Он пришпорил коня, все тамплиеры последовали за ним, и, поскольку их кони были свежи, ни один сарацин не спасся.
В другом случае тамплиеры двигались во главе христианского войска, чтобы проверить брод через Танис – приток Нила.
...
Перед тем как мы выступили, – пишет Жуанвиль, – король приказал, чтобы тамплиеры образовали авангард, а граф д’Артуа, его брат, командовал вторым подразделением позади тамплиеров; но как только граф д’Артуа перешел брод, он и его люди напали на сарацин, обратили их в бегство и сами стали преследовать их. Тамплиеры призывали графа д’Артуа вернуться и кричали ему, что он должен двигаться за ними, а не впереди них; но случилось так, что граф д’Артуа не мог отвечать им из-за милорда Фуко дю Мелля, который держал поводья его коня; милорд Фуко, воистину добрый рыцарь, будучи глухим, не слышал, что кричали тамплиеры графу д’Артуа, но продолжал орать: «Вперед! Вперед!» («Or a eulz! Or a eulz!») Когда тамплиеры обнаружили это, они подумали, что будут обесчещены, если позволят взять первенство графу д’Артуа; и они пришпоривали коней все более и более, и мчались быстрее и быстрее, и преследовали бегущих турок через город Массура, до равнин со стороны Вавилона. Но когда они возвращались, турки осыпали их множеством стрел и атаковали их на узких улицах города. Граф д’Артуа и герцог Лестерский были убиты, с тремя сотнями других рыцарей. Тамплиеры потеряли, как сказал мне их предводитель, двести восемьдесят воинов и всех своих всадников [315] .
Великий магистр тамплиеров лишился глаза и прорубил себе путь сквозь ряды неверных к основному корпусу христианского войска, в сопровождении лишь двух рыцарей [316] . После этого он вновь ринулся в бой, принял командование авангардом и на закате сражался бок о бок с Жуанвилем. Повествуя о большом сражении в первую пятницу Великого поста Жуанвиль так вспоминает о доблестном поведении тамплиеров:
...
Следующим отрядом командовал брат Гийом де Соннак, магистр тамплиеров, с коим были те немногие из братьев ордена, кто уцелел в битве в последний день перед великим постом. Магистр Храма сделал из орудий, которые мы захватили у сарацин, подобие заграждения впереди себя, но когда сарацины пошли на приступ, они стали метать на него греческий огонь, и поскольку тамплиеры положили в заграждение много досок хвойных деревьев среди прочего, те немедленно загорелись, сарацины же, обнаружив, что братьев-храмовников так мало, прорвались сквозь пылающие бревна и свирепо атаковали их. В предшествующей битве в канун поста брат Гийом, магистр тамплиеров, потерял один глаз, а в этом сражении он потерял второй и был убит. Упокой, Господи, его душу! И знайте, что позади того места, где стояли тамплиеры, участок длиною в добрый акр был так усеян стрелами, дротиками и метательными копьями, что не разглядишь земли под ними: такой ливень стрел обрушили на тамплиеров сарацины! [317]
После Гийома де Соннака великим магистром стал бывший маршал ордена, брат Режинальд (Рено) де Вишье [318] . Король Людовик после освобождения из плена отправился в Палестину и оставался там два года. Он восстановил укрепления Яффы и Кесарии и помог тамплиерам организовать оборону страны. Жуанвиль оставался с ним все это время и описал некоторые любопытные события, приключившиеся тогда. Оказалось, что шейх ассасинов все еще продолжал платить дань тамплиерам; во время пребывания короля в Акре шейх отправил к нему посольство и потребовал отмены дани. Король принял послов и объявил, что поразмыслит над их заявлением.
...
Когда они вновь предстали пред королем, – пишет Жуанвиль, – уж вечерело, и они увидели магистра тамплиеров по одну сторону короля, а магистра госпитальеров – по другую. Послы отказались повторить то, что говорили утром, но магистры тамплиеров и госпитальеров повелели им сделать это. После этого магистры сказали им, что их господин весьма глупо и неучтиво направил такое послание королю Франции и что они, если бы их не защищал статус послов, их сбросили бы в грязное море в Акре и утопили взамен их хозяина. «И мы повелеваем вам, – продолжали магистры, – отправиться к вашему господину и вернуться через пятнадцать дней с такими письмами от вашего владыки, чтобы король был доволен и им, и вами».
