Выжившие рыцари собрались на капитул и провозгласили великим магистром брата Гаудини [343] . Обитель Храма в Акре была хорошо укреплена, окружена прочными стенами и башнями. Ее территория делилась на три части, в первой и главной из них располагались дворец великого магистра, церковь и жилища рыцарей; вторая, именовавшаяся Бургом, включала кельи братьев-служителей; третья, Кетл-Маркет (рынок скота), отводилась для должностных лиц, в чьи обязанности входило обеспечивать всем необходимым орден и его войско.
На следующее утро победоносный султан предложил тамплиерам сдаться на очень почетных условиях, и они согласились уйти из обители, при условии, что в их распоряжение предоставят судно и что им будет позволено спокойно уплыть вместе с христианами-беженцами, находящимися под их защитой, и забрать с собой столько имущества, сколько каждый из них сможет унести на себе. Мусульманский завоеватель поклялся исполнить эти условия и послал тамплиерам знамя, которое было водружено на одной из башен обители Храма. После этого тамплиеры пропустили в обитель три сотни мусульманских солдат, в чьи обязанности входило следить за исполнением условий капитуляции. Среди христиан, укрывшихся там, было несколько женщин из Акры, которые отказались покинуть своих отцов, братьев и мужей, смелых защитников города, и мусульмане, привлеченные их красотой, отбросили все запреты и нарушили условия капитуляции. Разъяренные тамплиеры закрыли и забаррикадировали ворота обители; они накинулись на вероломных неверных и убили их всех, «от мала до велика» [344] . Немедленно после этой бойни мусульманские трубы протрубили призыв к штурму, но тамплиеры успешно защищались до следующего дня (20-е число). Магистр Гаудини отправил маршала ордена и нескольких братьев с флагом перемирия к султану, чтобы объяснить причину убийства его стражи. Но разъяренный монарх, как только они оказались в его руках, повелел всех обезглавить и продолжал осаду с новой силой. Ночью Гаудини с небольшим отрядом рыцарей собрал сокровища ордена и церковную утварь и покинул обитель через потайной ход, который вел к порту. Они погрузились на маленький корабль и невредимыми добрались до острова Кипр [345] . Оставшиеся тамплиеры отступили в большую башню обители под названием «Башня магистра», которую защищали с отчаянной решимостью. Храбрейшие из мамлюков раз за разом возобновляли атаки, и маленькая крепость была окружена грудами трупов. Наконец султан, отчаявшись взять башню штурмом, приказал разрушить ее. Рабочие, ведя подкоп, подпирали свод с помощью деревянных брусов; когда их труды были закончены, эти деревянные опоры подожгли; громадная башня упала со страшным грохотом и погребла смелых тамплиеров под своими развалинами. Султан поджег город в четырех местах, и последняя христианская твердыня в Палестине быстро превратилась в дымящиеся обезлюдевшие руины» [346] . Несколько лет назад в развалинах христианского города Акры еще было на что посмотреть. Вы можете увидеть остатки нескольких церквей; а в квартале, который занимали некогда рыцари-тамплиеры, сохранилось немало достопримечательностей, напоминающих об этом гордом и могущественном ордене.
Глава IX
В тот год, о котором я говорил,
Не известно, по закону или по навету,
Были тамплиеры, застигнутые врасплох,
Все до единого схвачены королем Франции,
В месяца октября назначенный день,
И был тот день – пятница [347] .
Chron. MS.
Нам остается только рассказать о том, какая горестная судьба постигла уцелевших рыцарей ордена Храма и с какой неблагодарностью со стороны своих собратьев столкнулись они на Западе. Вскоре после падения Акры собрался общий капитул братства, и великим магистром был избран Жак де Моле, прецептор Англии [348] . Он предпринял еще одну попытку (1302) водрузить знамена ордена Храма над Святой землей Палестины, но потерпел поражение от султана Египта и потерял сто двадцать рыцарей [349] . За этой несчастной экспедицией быстро последовало падение ордена. Этому достопамятному событию способствовали многие обстоятельства.
С потерей всех земель в Палестине в христианском мире угасла всякая надежда на возвращение Иерусалима. Соответственно, служба тамплиеров больше не требовалась, и люди стали смотреть с завистью и алчностью на их огромные богатства и обширные владения. Привилегии, пожалованные братству папами, сделали церковь их врагом. У громадного числа служителей церкви освобождение ордена от обычной церковной юрисдикции вызвало ревность и негодование. Булла « omne datum optimum » («каждый дарящий лучшее») рассматривалась как попрание прав церкви и разрушила союз, который до какого-то времени сохранялся между тамплиерами и клиром. Их освобождение от десятины принесло значительные убытки приходским священникам; кроме того, благодаря привилегии совершать литургию во время интердикта священники и капелланы ордена получали множество подношений и даров, клирики же рассматривали это как настоящий грабеж в отношении их самих. Между братством, с одной стороны, и епископами и аббатами, с другой, нарастали разногласия, и враждебность к ордену часто проявлялась в многочисленных несправедливостях, вызывавших суровые нарекания святейшего понтифика. Папа Александр в булле, направленной против клириков, заявляет им, что если бы они серьезно поразмыслили о тех битвах, которые его возлюбленные сыновья, братья-храмовники, постоянно ведут в Палестине для защиты христианского мира и об их доброте по отношению к бедным, они бы не только прекратили докучать им и возводить на них напраслину, но и запретили бы другим это делать. Папа утверждает, что он опечален и поражен тем, что многие клирики совершали жестокие несправедливости в отношении тамплиеров, без должного уважения отнеслись к его апостолическим посланиям и отказались зачитывать их в своих церквях; что они отнимали у ордена дарения и подношения и привечали как друзей тех, кто покушался на его собственность, всеми силами пытаясь воспрепятствовать и причинить обиду тем, кого им следовало бы неустанно поддерживать. Из других булл явствует, что священники отказывали братству в праве собирать подаяние; что они отказывались бесплатно хоронить членов ордена и высокомерно требовали права быть принятыми с почестями в орденских обителях. За подобные действия епископы, архидьяконы, священники и все прочие клирики подвергались суровым наказаниям папы [350] .
Более того, тамплиеры к концу существования ордена стали непопулярны у европейских государей и знати. Доходы государей до некоторой степени уменьшились из-за льгот, пожалованных тамплиерам их предшественниками на троне, а наследственные владения аристократов сократились за счет многих тысяч маноров, поместий и ярмарок, подаренных ордену их благочестивыми и восторженными предками. Серьезное недовольство стал вызывать и тот факт, что ежегодно крупные денежные суммы, доходы ордена, уходили из европейских государств в далекую Палестину для нужд войны, интерес к которой христианский мир ныне почти утратил. Вскоре после падения Акры и окончательной потери Палестины Эдуард I, король Англии, конфисковал и секвестировал для собственных нужд деньги, собранные тамплиерами для передачи братьям на Кипре, ссылаясь на то, что собственность ордена Храма была пожалована тамплиерам предшествующими королями Англии и их подданными, для защиты Святой земли, а поскольку эти земли утрачены, нельзя найти лучшего применения этим деньгам, нежели пожертвовать их в пользу бедных. Однако по настоянию папы король позволил отправить эти деньги на Кипр обычным порядком [351] . Эдуард и ранее изъявлял горячее желание наложить руку на собственность тамплиеров. После возвращения из победоносного похода в Уэльс, обнаружив, что он не может выплатить задержанное жалование своим солдатам, он отправился в Темпл вместе с сэром Робертом Валераном и небольшим отрядом стражников и, позвав казначея, заявил, что желает видеть драгоценности своей матери, которые здесь хранятся. Войдя в обитель, он самовольно открыл сундуки тамплиеров и забрал с собой в Виндзорский замок десять тысяч фунтов [352] . Его сын, Эдуард II, по восшествии на престол совершил подобную же несправедливость. Вместе со своим фаворитом Пьером Гавестоном он явился в Темпл и унес пятьдесят тысяч фунтов серебром, а также много золота, украшений и драгоценных камней, принадлежавших епископу Честерскому [353] . Эти акты насилия остались безнаказанными, и подобный факт сам по себе свидетельствует, что тамплиеры больше не пользовались такой властью и уважением, как раньше.
