– Что только подтверждает мои слова обо всех этих союзниках.
– В какой-то степени я с тобой согласен. Но пока они на нашей стороне и мы можем использовать их в наших целях, постарайся не афишировать свое мнение об этих людях.
– Договорились.
– Остальные подразделения, сформированные из французских добровольцев, после летних и осенних боев этого года с Белорусским фронтом выведены в тыл и проходят переподготовку и переформирование в учебных лагерях.
Мы отвлеклись от общей темы разговора. Что бы ты предложил сделать в той ситуации, что складывается на юге?
– Что сделать? По-моему, лучше всего подбросить Паулюсу свежие резервы, с запада, усилив ими фланги 6-й полевой армии. А саму армию начать отводить на линию Орел – Курск. Наших румынских, венгерских и итальянских союзников оставить прикрывать этот отход. По мере возможности войска 4-й танковой выводить из боя и возвращать к Харькову и Белгороду с тем, чтобы она могла в случае необходимости контратаковать русских на Воронежском и Орловском направлениях. Вместо нее в районе Ростова сосредотачивать и вводить в бой остатки армии Клейста, которые должны прикрыть выход 17-й полевой армии из «большого Кавказского котла». Другого выхода я не вижу.
– Ты ничего не сказал о румынских войсках, держащих оборону по Манычу, Кубани и Дону.
– А что тут говорить? Надо же кого-то оставлять на съедение русским. Вот они и послужат «куском мяса». Пусть на них русские потренируются, а мы бы пока подготовили им встречу на новых рубежах.
– Ты становишься циником!
– Увы. Все мы становимся ими рано или поздно. Если отход армий Клейста и Руоффа никем не прикрывать, то скоро русские будут в Ростове, а в феврале замкнут кольцо под Воронежем. Согласись, что, пожертвовав малым, мы можем спасти кучу немецких парней.
Клейст смог же пожертвовать горными егерями 49-го корпуса, которые прикрывали его отход и смогли сдержать русских, до того как все наши войска покинули «Невинномысский котел». Так почему бы румынам не сделать то же самое? Я не говорю о том, чтобы их вообще бросить на Кавказе. Войска можно постепенно отвести к побережью и эвакуировать морем в Мариуполь.
– Боюсь, на это Берлин не пойдет и будет требовать держаться до конца.
– Жаль. Тогда надо запасаться бумагой, чтобы писать похоронки семьям тех, кто попадет в эти котлы… Кстати, есть что нового о Брестской штурмовой?
– По информации из Грузии ее после выхода из Невинномысска отвели в тыл на отдых и пополнение. По непроверенным пока данным, поступившим от агентов в штабе Закавказского фронта и в Москве, несколько дней назад бригада железнодорожным транспортом направлена в Сталинград.
– Ты спрашивал: где будет удар? Так вот если информация о бригаде правдива, то скоро она объявится на фронте северо-восточнее Сталинграда и именно оттуда перейдет в наступление на направлении главного удара. Предложи усилить наблюдение наших агентов за передвижением бригады, а также десантных корпусов русских.
– Посмотрим. Прости, Вильгельм, но я бы не уделял столько внимания этой части русских. Да, она хорошо подготовленная, и ее командование довольно удачно действует, но, согласись, кроме этой бригады у русских полно других ударных частей и отличных полководцев.
– Согласен.
– Поэтому я бы не делал поспешных выводов о направлении Брестской штурмовой бригады на направление главного удара. Русские могли специально сделать утечку информации о бригаде, чтобы мы засветили свою агентуру в том районе. А удар будет наноситься совсем в другом месте.
– Хотелось бы в это верить, но предчувствия не дают этого сделать…
Глава 22
Готовимся!
Сколько надо времени, чтобы хорошо подготовиться к проведению столь масштабной операции, как высадка десанта в тылу врага? Много, и чем больше, тем лучше. Но увы, его-то у нас и не было. Вообще. Все делали с колес. По-другому никак не получалось.
Для начала пришлось заниматься подготовкой не только своей бригады, но и выделенных нам из резерва Ставки 3 отдельных лыжных батальонов и 2 стрелковых бригад. Как ни просил выделить в состав десанта вместо обеих стрелковых бригад одну 253-ю стрелковую бригаду
[118], укомплектованную курсантами военных училищ, мне ее так и не дали. У командования фронта были свои планы на нее.
Подготовка личного состава что моей бригады, что остальных частей ни меня, ни штаб бригады не устраивала.
Если бойцы моей бригады хотя бы что-то умели и их можно было посылать в бой с большой долей уверенности, что они победят, то остальные не дотягивали даже до начального уровня батальонов, полученных на Кавказе. Пришлось из числа своих бойцов выделять инструкторов для подготовки прикомандированных подразделений и организовывать учебный процесс, гоняя народ до посинения. Заодно перетрясали все подразделения на предмет технически грамотных бойцов.
Они нужны были для укомплектования экипажей и расчетов возможных трофеев – исправных танков, бронемашин, артиллерийских и зенитных орудий. Естественно, командиры подразделений были категорически против такой перетасовки кадров. Пришлось с ними объясняться.
Я не стал скрывать от них то, что мне не верилось, что выделенными ВВС средствами удастся в короткий срок перебросить за линию фронта такую ораву народа. Нет у нас в стране еще такой возможности – транспортных самолетов нет. Поэтому мне хотелось, чтобы в первую очередь в составе десанта были люди, максимально подготовленные как на военном, так и на техническом уровнях. Так как от этого зависит победа над врагом и возможность удержать захваченные позиции, а также количество погибших в ходе операции. Меня вроде как поняли, и возмущений по поводу перевода бойцов больше не было. Да и само отношение к учебному процессу заметно изменилось в лучшую сторону.
Только наладили учебный процесс, как возникли трудности с авиацией.
Транспортные авиаполки затянули с прибытием, а когда прибыли, то оказалось, что места для всех самолетов и планеров не хватает. Пришлось ехать в штаб 2-й воздушной армии и согласовывать размещение авиаполков на других аэродромах. Соответственно пришлось менять временные графики, а также следом за самолетами передислоцировать подразделения обеих стрелковых бригад. А это очередные хлопоты и заботы, связанные с учебой, размещением и обеспечением подразделений, с организацией взаимодействия с авиаполками и штабом десанта.
Потом возникли сложности с обеспечением нас боеприпасами. Планировалось, что нам подадут 3–3,5 боекомплекта для стрелкового оружия и гранатометов АГ-ТБ
[119], но дали только два. Выстрелов к РПГ
[120] только один комплект. Гранат выдали по две штуки на человека. Противотанковых мин не дали вообще. Как тут строить оборону, я вас спрашиваю?! Нас же там танками и артиллерией утюжить будут! Как танки останавливать? Только человеческими жертвами, а у меня каждый боец на счету! Поразил ответ тыловиков – у нас нет, вы диверсанты, сами у врага заберете! Шкуры тыловые! Так и хотелось с ними на месте разобраться, рядом с воротами к стенке поставить. Правда, особисты подтвердили, что на складах действительно с боеприпасами очень туго и тыловики нам выдали все что могли. Пришлось довольствоваться тем, что дали.
