Глава 25
бои местного значения – ночь
С наступлением темноты возобновился воздушный мост. Нам доставили еще два батальона и батарею противотанковых орудий. Батальоны сразу же ушли прикрывать направление на Татарино, а батарея осталась в моем резерве.
Обратными рейсами самолетов удалось отправить раненых и часть пленных. Захватили летуны и оставшиеся целыми планеры, не пропадать же добру. Угнали и часть трофейных самолетов.
«Соколы» сообщили радостную весть – еще утром наши войска под Воронежем перешли в наступление и прорвали первую линию обороны врага. Прорвались наши танки и в районе Россоши. Так что нам только день простоять и ночь продержаться, пока помощь придет.
Хорошо бы, да только не верится в это. Пока было время, я трофейные карты посмотрел, с пленными венгерскими офицерами поговорил. Не смогла наша разведка всю оборону врага вскрыть. Немцы на первую линию обороны своих союзников поставили, а сами во второй разместились. Да вдобавок ко всему свою оборону перестроили.
Если раньше они в основном строили ее очагово, опираясь на населенные пункты, то теперь это была сплошная линия обороны с полноценными инженерными сооружениями и широкими минными полями. Так что тяжеленько придется нашим. Многих оставят по дороге к нам. Да и нам далеко не сладко придется, и даже сорваться с места, чтобы уйти в рейд по немецким тылам, не удастся – станция и дорога слишком важны.
Всех своих погибших той же ночью похоронили в большой братской могиле на площади III Интернационала (далеко не последней, как показали дальнейшие события). Заодно тут же, на площади, повесили не успевших сбежать вместе с венграми назначенного немцами бургомистра Алексеевки Фисенко
[138] и начальника полиции Ковалева с сотоварищами-полицаями.
Из воспоминаний Галунова И. К. (альт. ист.)
…В тыл к немцам отправили в ночь на вторые сутки операции. Высадились на аэродроме и сразу же в колонну бегом, подальше от планера, к краю летного поля. Проводник из числа штурмовиков нас там встретил, с комбатом переговорил и повел в город. Вскоре мы оказались рядом с жд вокзалом. А там все было разрушено! И наша, и немецкая авиация сильно поработали.
Из вагонов с сорванными дверями и прямо на рельсах валялось раскиданное барахло, какие-то ящики и мешки. Рядом с нами оказался разбитый вагон с сахаром. Целые и разорванные рогожные мешки с высыпавшимся кусковым сахаром валялись прямо под ногами. Ребята быстро запасались сахаром, рассовывая его кто в карманы, а кто в вещевой мешок. Я тоже развязал свой вещмешок, наложил в него немного кусков. Вдруг крики: «Воздух! Воздух!» – и все кинулись врассыпную, прячась кто куда. Недалеко от меня валялся здоровенный камень, я быстро упал за него. Самолетов оказалось всего два или три. Они построчили из пулеметов, в основном по лошадям и технике, а затем улетели. Смотрю – забегали санитары с брезентовыми носилками, кого-то они уже тащили с матерками и стонами…
Командиры построили нас и, костеря самолеты матом, пошли, брякая котелками и лопатами, к передовой.
Еще издалека доносились звуки стрельбы и разрывов с передовой. Навстречу несколько бойцов вели десятка полтора пленных немцев и венгров. Ближе к фронту шли легкораненые, некоторые из них держались за телеги с тяжелоранеными. С марша заняли высоты и сразу стали рыть и строить снежные окопы. И это в сорокаградусный мороз. Но все понимали, что делать это нужно. Жизнь дороже. К утру позиции были почти готовы: в снегу и земле отрыты окопы в полный рост, оборудованы ячейки для стрельбы, ребята еще два блиндажа построили из бревен, принесенных из Алексеевки. Я над своей ячейкой настелил веток и присыпал их снегом, а потом еще водой полил. Снег покрылся ледяной коркой, что дало мне дополнительную защиту от ветра и снега.
Из воспоминаний старшины Кармазина Ю. М. (альт. ист.)
Ночь выдалась довольно темная, снежная и морозная. Разведка, высланная нами к лесу, сообщила, что немцы расположились на отдых, готовят ужин и занимаются ремонтом поврежденных машин.
В тылу врага надеяться на бесперебойное обеспечение трудно, вот мы, пока была такая возможность, организовали сбор трофеев на поле боя. В поиск пошли и танкисты.
Немцы вели себя спокойно, изредка их часовые пускали осветительные ракеты. Наши поисковые группы довольно быстро вернулись с собранным у врага имуществом. Не было только танкистов. Вдруг среди стоящих перед нами разбитых танков раздался басовитый гул танкового двигателя.
Практически сразу же на немецких позициях взлетело несколько осветительных ракет. В их свете удалось рассмотреть, как, маневрируя среди подбитых машин, в сторону наших позиций медленно ползла «четверка», тащившая на буксире еще один танк. Впереди этой сцепки с парой пулеметов на плечах бежал танкист-ефрейтор.
Эту картину рассмотрели и немцы. Они постарались накрыть боевую машину своим минометным огнем. Но, рывком преодолев оставшееся до наших позиций расстояние, танк вкатился в лощину, а ефрейтор спрятался в воронке, где и пересидел обстрел. Позже он перебрался к нам. Из его рассказа стало известно, как экипаж смог увести у врага танки.
Двигаясь по полю боя, они осмотрели несколько подбитых танков, стоявших подальше от наших позиций. Сняли с них несколько пулеметов и коробок с патронами, тут услышали какой-то металлический стук и звон. Выглянув из-за корпуса разбитой «Праги», сержант разглядел, как неподалеку трое немцев, стараясь не шуметь, натягивали гусеницу на оснащенной «фартуками»
[139] «четверке». Еще двое немцев закрепляли трос на соседнюю машину.
У техника-лейтенанта с собой был ПБС
[140]. Дождавшись, когда немцы закончат ремонт, наши танкисты напали на врага и смогли победить. Машина, что ремонтировали немцы, оказалась в исправном состоянии, двигатель завелся на раз. Ну а дальнейшее мы видели сами.
На этих машинах наши отважные танкисты на следующий день смогли подбить еще 3 танка противника. За те бои всему танковому экипажу 31 марта 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза…
* * *
(РИ) 13 января 1943 г. Гитлер подписал указ «О всеобщем использовании мужчин и женщин для обороны империи».
В нем говорилось:
«Тотальная война ставит перед нами задачи, которые должны быть решены немедленно в интересах скорейшего достижения победоносного мира. Их разрешение имеет величайшее значение для войны. Требованием момента является провести все нужные для этого мероприятия.
