Дверь открылась, и Николаи увидел на пороге пышнотелую красавицу, статные телеса которой особенно подчеркивал красный шелковый халат с китайскими драконами, перехваченный в талии шелковым пояском. В лучах заходящего солнца, пробивающихся сквозь огромные окна лестничной клетки, в ушах и на пальцах дивы всеми цветами радуги засверкали драгоценные камни.
Увидев подполковника, женщина смутилась, запоздало прикрывая полами халата оголенные ноги, обутые в мягкие парчовые тапочки.
– Так что у вас за дело? – подозрительно глядя на незнакомого офицера, спросила она шуцмана.
– Я бы не хотел говорить о делах на лестничной площадке, – дружелюбно промолвил Николаи.
– Заходите, господа, – пригласила нерешительно хозяйка, – только прошу прощения за то, что не прибрано в комнатах. Горничная приходит лишь через день.
Несмотря на предупреждение фрау Ерц, Николаи сразу же отметил про себя, что в этой шикарно обставленной квартире был идеальный порядок. Новая мебель, от которой еще исходил запах лака, заполняла собой не только просторную залу, но и узенькую прихожую. Все искрилось новизной, богатством и безвкусием. Только в приоткрытую дверь спальни была видна разворошенная постель и разбросанные на туалетном столике коробочки с украшениями.
«Видно, фрау Ерц примеряла новые дары своего любовника», – подумал Николаи, охватив своим оценивающе-пристальным взглядом все вокруг. «А ты не забыл, что ее любовник твой подчиненный и еще к тому же – русский шпион?» – обожгла его внезапная мысль.
Только что расплывшееся в улыбке при виде роскошной женщины лицо Николаи внезапно приобрело деловой, сосредоточенный вид, и он, строго взглянув на хозяйку, спросил:
– С каких пор Фриц Айсман начал дарить вам дорогие подарки?
– Месяц назад, – пролепетала застигнутая врасплох женщина.
– Что он вам подарил?
– Вот это украшение. – Она сняла с руки гранатовый браслет и передала его в руки офицера.
– И вас это не удивило?
– Удивило, господин офицер. Но Фриц объяснил мне, что это всего-навсего стразы…
– Это настоящие гранаты, фрау, – перебил ее лепетание Николаи, – а, как вы думаете, сколько он отдал за эту квартиру и мебель?
– Я не знаю, господин офицер, – сморщила Эльза носик, вот-вот готовая заплакать.
– Вальтер, узнайте у хозяина, сколько стоит эта квартира и мебель. Только быстро!
Оставшись наедине с фрау Ерц, Николаи продолжил допрос.
– А вас не удивляет, что я задаю вам эти вопросы? – спросил он.
– Нет, господин офицер. Фриц сказал мне, что за блестяще проведенную операцию получил солидную денежную награду…
– На войне у солдата одна награда – крест, – воскликнул возмущенно Николаи, – железный на его груди или деревянный на его могиле.
– Я не знала об этом, господин офицер, – уже сквозь слезы промолвила женщина.
Николаи налил из хрустального графина воды в стакан и подал его хозяйке.
– Благодарю, господин офицер, – признательно улыбнулась сквозь слезы фрау Ерц, – я и в самом деле думала, что он герой! Ведь как красочно расписывал он свой подвиг. Я просто не могла ему не поверить.
– Я вас не виню и потому считаю, что ваш долг как истинной дочери окруженной со всех сторон многострадальной Германии помочь мне раскрыть истинное лицо вашего любовника, который вдали от вас ухлестывает еще и за своей секретаршей, – решил подлить масла в огонь Николаи.
– Да не любовник он мне, – возмущенно промолвила Эльза, – господин Айсман обещал сделать мне на Рождество предложение. Да, видно, не судьба, – печально добавила она, – спрашивайте, господин офицер, я расскажу вам все, что знаю об этом бабнике.
– Прежде всего я хотел бы узнать, не приводил ли Айсман к вам кого-то из своих друзей?
– Нет, господин офицер, – уверенно ответила хозяйка, – раза два в ресторане он знакомил меня с какими-то офицерами, но я не запомнила их имен.
– А как часто он делал вам дорогие подарки?
– Почти в каждый свой приезд в город.
– А когда он снял вам квартиру?
– Всего неделю назад.
– Я хочу, чтобы вы никому не рассказывали о нашей беседе, что бы ни случилось, – предупредил женщину Николаи, – иначе вас ждут большие неприятности.
– Я буду молчать, – заверила фрау Ерц, – скажите, а все это добро у меня отберут? – с явным интересом спросила она.
– Если будете молчать, то квартира и все, что в ней, останется у вас, – обещал подполковник.
– Никто, даже родная мать не узнает, – заверила хозяйка, – а если полицейские будут спрашивать?
– Отвечайте, что ничего не знаете!
В это время зазвенел колокольчик.
– Это, наверное, Вальтер пришел, – сказал Николаи, – откройте!
– Господин подполковник, хозяин сказал, что квартира номер тринадцать снята на имя девицы Эльзы Ерц на год. Вперед уплачено 50 000 марок. За мебель еще десять тысяч, – доложил проворный шуцман.
«Да-а, – подумал про себя Николаи, – солидная сумма. Мне таких денег и за год не заработать. А это значит, что мои подозрения имеют под собой солидную почву. Как майор с тремя тысячами марок жалованья смог снять и обставить квартиру за 60 000 марок да еще наделать подарков тысяч на десять-пятнадцать? Только одно песцовое манто стоит не меньше двух моих месячных окладов».
– Хорошо, Вальтер, вы мне больше не нужны. Можете возвращаться в отделение. Обо всем, что вы здесь слышали, молчок!
– Яволь, господин подполковник, – по-военному вытянулся полицейский.
– Передайте своему начальнику, что я просил поощрить вас за хорошую службу.
– Покорно благодарю, господин полковник, – воскликнул шуцман, на радостях перепутав звание, и, не задерживаясь, торопливо направился к выходу.
Когда за полицейским захлопнулась дверь, Николаи, взглянув на раскрасневшееся от волнения лицо хозяйки, дружелюбно промолвил:
– Успокойтесь. Для вас, красавица, все плохое уже позади. Приведите себя в порядок и давайте продолжим наш разговор.
Женщина кокетливо улыбнулась и сразу же упорхнула в свою спаленку. Через несколько минут она предстала перед Николаи в полном боевом параде. С подведенными лучами бровей, густыми, насурмленными ресницами и алым окрасом пухлых губ. Только глаза ее остались прежними, недоуменно-настороженными.
– Во сколько должен прийти Фриц? – спросил Николаи.
– Обещал, что будет пораньше, в шесть часов пополудни.
– Сейчас, – озабоченно промолвил Николаи, вынув из кармана серебряную луковицу часов, – без четверти пять. Вот что, фрау Ерц, слушайте меня внимательно, – промолвил он после небольшой паузы, – от того, как точно вы выполните все мои указания, будет во многом зависеть ваша дальнейшая судьба. Сейчас вы одеваетесь и выходите на улицу. Ловите такси или извозчика и направляетесь домой, к маме. Вам все понятно?
