– Подумаешь! Вон, венецианцы продавали одно большое зеркало по цене корабля!
– Ха! Да когда это было-то? В XIV веке? Или в каком? Тогда зеркала только короли всякие покупали, да богатеи, а нынче Европа нищая! Да ты не волнуйся – если что, поднимем цену. Мы ж монополисты!
В принципе, я тоже жадный. Но два пуда золота… По пуду в час – неплохой КПД!
И мы с ходу начали «раскрутку» – времени раскачиваться не было. Для начала я перетолковал с Рогволтом – тот по совместительству был тиуном у Олега.
Мы договорились с ним, что «Якун Волхв» откроет в Городище представительство – попросту говоря, большой склад отгрохает да избу поставит. Сперва Рогволта сомнения взяли, но пара золотых динаров сделали все ясным как летний день.
Стоило поспешить со стройкой – осень недолгая, а зимой сруб ставить как-то некомфортно. Но Яшка недаром в бизнес влез – была у него предпринимательская жилка!
Зазвал большую артель плотников и каменщиков, прикупил сухого лесу – и представительство стало быстро расти, венец за венцом.
За отдельную плату Рогволт выделил нам целый пустырь, имевшийся в стенах крепости. Пустошь, заросшую бурьяном, держали «на вырост» – вдруг да придется расширяться. Вот и пригодилось.
Плата тут была посерьезнее, но мы честно рассчитались с казной. Заложили фундамент двух больших стекловаренных печей и приступили к главному начинанию – занялись сооружением железоделательного завода.
Место ему нашлось бы и внутри стен, но проблема была в ином – строить завод следовало у реки, у запруды, чтобы вода вращала колесо, а то приводило бы в движение дутьевые мехи.
Так что заложили завод вне стен Городища, но неподалеку, на одной из глубоких проток, на которые здешние места богаты были.
Перегородили саму протоку двумя ряжами – рядами бревен, вбитых в илистое дно, а промежуток между ними заложили камнями и глиной. Получилась вполне надежная плотина.
В ней проделали вешний прорез, чтобы лишнюю воду в паводок сбрасывать, а за плотиной устроили «понурый мост» – по нему-то и должна была стекать вешняя вода. Перед плотиной, в самой запруде, наделали деревянных «свинок» из свай, устроив «вешняный двор» – он должен был уберечь весной прорезы от ударов льдин.
В особом помещении – «колёсном» – имелся ларевый прорез, откуда по «ларю» – коробчатому трубопроводу на стояках – шла вода, чтобы из желоба, перекрытого заслонкой, проливаться на большое водоналивное колесо поперечником в два человеческих роста. Через систему валов и рычагов сила падавшей воды должна была привести в движение мехи, а в будущем и молоты, и пилы.
Яшка руководил «ударной стройкой» – он быстро осваивал старорусский, а я собрал местных рудознатцев, и стали мы копать руду. Здесь ее, как и по всей Европе, добывали по старинке.
Просматривали дно прозрачных озер с лодок и собирали черпаками зеленоватые комки железняка. Рыжеватые и красноватые кусочки попадались под дерном или в лесных болотах – топкие пласты сдирали, луговой дерн срезали, а рудное гнездо доставали лопатами. Порой луговина покрывалась сотнями ям.
Самого толкового рудознатца – Турберна Кривого – я отправил на Онежское озеро. Там, на берегу реки Пудож, располагалось ближайшее месторождение магнетита.
Турберна я проинструктировал, как надо, а он нанял целый отряд рудокопов. Им нужно было успеть до зимы пробить штольню.
Работенка им перепала та еще – долбить породу кайлами и кирками, буравами и зубилами, молотами и лопатами. Порох для буровзрывных работ я пока делать опасался (анахронизм, не адекватно!), так что придется рудокопам вкалывать, как всем горнякам в это время – жечь глыбы огнем, чтобы те треснули, а в трещины вбивать деревянные клинья, да водой их поливать, чтобы разрывало породу.
Единственное новаторство я проявил в плане техники безопасности – снабдил всех круглыми стальными шлемами, какие викинги себе на головы нахлобучивают. Первые каски в этом мире!
Впрочем, хоть ТБ и будет соблюдаться, труд рудокопа – адский. Недаром самым большим наказанием для рабов в Древнем Риме была отправка на рудники – там долго не жили.
Конечно, мои рудокопы – люди свободные, и кормить их будут хорошо, и платить весьма прилично, но все равно работа адова.
Подпирать свод бревнами, нагружать рудой бадьи и волочить их к выходу, везти в отвал тачками, где разбивать на куски, дробить в каменных ступах пестами, потом сушить, обжигать для очистки, мельчить на сите и промывать в запруде, сушить и просеивать. Так получался концентрат.
Ну, получу я его не раньше следующего мая, когда сойдет лед и ушкуи, груженные кожаными мешками с тяжелой черной крупкой, причалят к пристани Городища.
А пока мы копили болотную руду на складе – тот же черный порошок, оттягивавший руку своим весом. Те самые комки руды, зеленоватые со дна озер или красноватые с болот и лугов, тоже проходили «обогащение» – отжиг, промывку и тому подобное.
Железоделательный завод вырос быстро, плотники попались умелые. Внутри было тепло, а скоро станет жарко – вдоль всей стены, обращенной к реке, выстраивались горны, числом десять, и одна большая домница.
Те печи, что стояли у нас, «не имели мировых аналогов». Во-первых, наши горны были высокими, выше пяти метров, а домница еще выше – тяга была хорошая, дым из труб так и валил. Во-вторых, мы подавали воздух для дутья не через одно, а через два сопла. В-третьих, мы этот самый воздух подогревали, здорово экономя на древесном угле.
Все эти «ноу-хау» должны были позволить совершить «большой скачок» – лить чугун. Ничего особенного в этом не было, в Китае этим занимались еще тысячу лет назад. Просто Европа, впавшая в полное убожество после гибели Римской империи, растеряла античные знания, а собственные она добудет лет через шестьсот-семьсот. Вот она, цена варварства!
Но нам было некогда, мы не собирались дожидаться эпохи Возрождения, мы хотели всего здесь и сейчас.
И у нас понемногу получалось!
Золото стало для прогресса тем же, что дрожжи для теста – масса людей вкалывала, и «промзона» росла с каждым днем.
Нередко Яшка отбывал в будущее, и его сменял Мишка или Колян. Именно в Колькину «вахту» начались неприятности.
Глава 14,
в которой я становлюсь ВРИО тысяцкого
Кончался октябрь, наступал грудень – месяц ноябрь. Вроде и осень, но холодина донимала изрядно.
Именно в начале грудня князь Олег отправлялся в полюдье – собирать дань. А заодно кормиться за счет «налогоплательщиков».
Первые санные «конвои» прибудут в Городище ближе к новому году, когда снег ляжет глубокий, а сам князь вернется лишь весною, не раньше апреля.
Это традиция, которую никто не хотел нарушать. Дружина князева весь год ждала полюдья, предвкушая «национальную охоту в зимний период», пирушки и прочее развлекалово.
