Между сейчас и потом
Все три технологии, которые мы обсудили в этой главе, потенциально способны накормить весь мир, но не все связанные с ними проблемы еще решены. В то время как аквакультура уже активно развивается, ГМО-индустрия в основном работает только с тремя культурами (хлопком, кукурузой и соей)
[355] и пока еще не распространилась на весь рынок растениеводства. Правда, золотистый рис
[356] (с повышенным содержанием витамина А) вот-вот преодолеет административные препоны и войдет в пищевую цепочку. Многие надеются, что золотистый рис спасет миллионы жизней, поэтому его появление, возможно, ускорит столь необходимый переворот в общественном мнении и облегчит принятие обществом других биокультур. Однако, учитывая административные преграды и прогнозы развития ГМО, до существенных изменений осталось еще 5-10 лет.
Появления культивированного мяса, вероятно, также придется подождать 10–15 лет, и такая же перспектива, скорее всего, ожидает вертикальные фермы. Более того, вертикальные фермы разработаны для размещения в городах или на прилегающих территориях, в то время как большая часть голодающих и недоедающих людей на Земле живет в нищете сельской глуши. Поэтому понятна необходимость промежуточных мер. Всеобъемлющей технологии пока не существует, но прямо в данный момент появляется целый комплекс сельскохозяйственных практик, которые объединяют в себе лучшее в агрономии, лесном хозяйстве, экологии, гидрологии и целом ряде других прикладных наук. Этот комплекс практик называется агроэкологией,
[357] и его основная идея – разработать пищевые сети, которые будут подражать дикой природе. Вместо стремления к нулевому воздействию на окружающую среду агроэкологи хотят создать системы, которые будут производить больше продовольствия на меньшей площади земли и одновременно укреплять экосистемы и способствовать биологическому разнообразию.
И у них получается. Недавнее исследование ООН обнаружило, что агроэкологические проекты в пятидесяти семи странах увеличили урожайность в среднем на 80 %, а в некоторых случаях – на 116 %.
[358] Одной из самых успешных оказалась двухтактная система,
[359] разработанная, чтобы помочь кенийским фермерам, выращивающим кукурузу, справиться с эпидемиями, вездесущими паразитическими сорняками и плохими почвами. Если не углубляться в технические детали, то двухтактная система – это взаимодействие совмещенных культур, для чего фермеры сажают между рядами кукурузы определенные растения. Некоторые растения испускают неприятные для насекомых запахи (и таким образом отгоняют их). Другие, такие как липкая паточная трава, «притягивают» насекомых, действуя как природная липучка для мух. Используя этот простой способ, фермеры увеличили урожайность на 100–400 %.
Что еще более важно: эти агроэкологические технологии сегодня широко доступны (триста тысяч африканских фермеров уже используют двухтактную систему), но мы только начинаем осознавать их истинный потенциал. Хотя сами эти практики определенно выглядят не слишком технологичными, данные для них приходят из информационных наук – то есть тех, которые сегодня развиваются по экспоненте. Более того, на агроэкологию не распространяется предубеждение против ГМО, и по мере появления все более совершенных биотехнологий новые семена могут быстро интегрироваться в эти экологически устойчивые системы. Как объяснила в своей статье для журнала Economist фитопатолог Калифорнийского университета в Дэвисе Памела Рональд,
[360] это может оказаться лучшим способом продвижения вперед:
Основная предпосылка почти любой сельскохозяйственной системы (конвенциональной, органической, любой промежуточной) заключается в том, что семена – это еще не всё. Фермерские практики, которые используются для культивации семян, не менее важны. Одни только генно-модифицированные растения не могут предоставить все изменения, необходимые в сельском хозяйстве. Также, безусловно, необходимы экологические системы земледелия и другие технологические изменения, вкупе с переменами в государственной политике. В то же время… сейчас ученые достигли явного согласия по вопросу о том, что генно-модифицированные растения и экологические фермерские практики могут сосуществовать, и, если мы серьезно относимся к построению экологически устойчивого сельского хозяйства в будущем, так оно и должно быть.
Сложная задача
Итак, что мы имеем сейчас: долговременную схему устойчивого повышения производительности, базирующегося на агроэкологических принципах, ГМО, синтетической биологии, многолетних поликультурах, вертикальных фермах, робототехнике и AI, интегрированном сельском хозяйстве, продвинутой аквакультуре и начинающемся буме культивированного мяса. Все это понадобится, чтобы накормить мир, который будут населять девять миллиардов людей. Это окажется непростой задачей. Все эти технологии нужно будет масштабировать одновременно, и чем быстрее, тем лучше. Последнее здесь главное. У нас есть мера количества растений, которые массово производятся каждый год. Она называется первичной продуктивностью.
[361] Так как каждое животное на Земле ест растения или других животных, которые едят растения, это хорошая мера для исследования того, как влияет потребление еды человечеством на всю планету. Прямо сейчас мы потребляем 40 % первичной продуктивности Земли. Это опасно высокая цифра. Насколько близко точка невозврата? Возможно, 45 % будет достаточно, чтобы запустить катастрофическую потерю биологического разнообразия, от которой наши экосистемы не смогут оправиться. Возможно, этой цифрой окажется 60 %. Пока никто этого не знает точно. Известно одно: если мы не выясним, как уменьшить наше воздействие на планету, то у нашей постоянно растущей популяции останется очень мало надежд на экологически устойчивое будущее. Но если мы будем следовать схеме, кратко очерченной в этой главе, мы сможем радикально повысить первичную продуктивность планеты, защитить ее биологическое разнообразие и одновременно исполнить старейший гуманистический зарок человечества: накормить голодных. Причем сможем сделать это в духе истинного изобилия.
