Игорь установил именно такой порядок преодоления возвышенностей. Первым идет он, осматривается и подает сигнал остальным. Вторым – Тилим с собачкой. Замыкающим – Волк. Потом порядок меняется, и во главе становится их песик. Только благодаря ему они и поддерживают такую высокую скорость…
Вспышка. Грохот выстрела! Вжиканье разминувшегося с ним свинца. Все это случилось одновременно. И спроси его, как, когда и что именно он почувствовал, Игорь не нашелся бы с ответом. Просто за мгновение до выстрела по какому-то наитию он резко упал на траву.
Следом за первым выстрелом прозвучали еще два. Послышался чей-то громкий стон. За спиной ударила длинная автоматная очередь, а над головой засвистели пули. Значит, прилетело Тилиму. Отчего-то у Игоря промелькнула мысль, как он будет смотреть в глаза его родителям. Ведь взял с собой и не уберег.
Руки же тем временем словно живут своей жизнью. А может, другая часть сознания и не думала отвлекаться от происходящего, контролируя обстановку. Бородин вообще не смог бы объяснить, как и что он делал. Единственное, в чем абсолютно уверен, – головы он не потерял.
Повернулся на левый бок. Рванул кожаный хлястик на подсумке. Выхватил цилиндр гранаты, похожий на консервную банку. Отжал усики и дернул чеку. Бросил взгляд в сторону позиции стрелка. Тот уже перезарядился и выстрелил. Пуля вновь вжикнула над головой, но цель ее – не Шаман. Горец стреляет в Волка.
Метров двадцать. Замах. Бросок. Хлопок запала. И граната по крутой траектории полетела к своей цели. Игорь перевернулся на живот, руки под себя. Другого варианта он попросту не видит. Луна заливает своим бледным светом склон так, что можно читать газету. Да тут самый настоящий тир! Горцы же хорошие стрелки. Уйти нечего и думать.
Взрыв! Оттолкнулся от земли и одним броском к вершине. Сверху доносится крик. Если Игорь ничего не путает, то это тот, что стрелял в него. Он как раз и был напротив. Вершина. Игорь бросил свое тело вперед, уходя в перекат, одновременно выигрывая время, чтобы осмотреться. Выстрел! Пуля ударила в глухо звякнувший рюкзак, сбросить который не было никакой возможности.
Двое слева. Первый перезаряжается. Второй все еще целится из берданки. Закончив кувырок, Игорь сделал перекат вправо, костеря на чем свет стоит мешающийся рюкзак. Выстрел! Пуля с тупым стуком взметнула фонтанчик земли и травы там, где он был за мгновение до этого.
Хлоп! Первый, уже перезарядивший свою винтовку, снова целится в верткого противника. И именно его Игорь выбирает в качестве приоритетной цели. Винтовка выпала из рук, а горец, схватившись за грудь, завалился на бок.
Второй не стал перезаряжаться, а, выхватив большой нож, бросился в рукопашную. Расстояние едва ли дюжина шагов. Бородин успевает лишь оттолкнуться руками от земли и перекатиться в сторону. Нападающий вынужден корректировать направление движения и как результат замешкался.
Ненадолго. Но Игорю достало этого времени, чтобы из переката встать на колено. Учитывая его высокий рост, это уже никак не сравнить с положением лежа.
Атака последовала незамедлительно. И снова никаких мыслей, одни рефлексы. Бородин выбросил вперед скрещенные руки, перехватил руку с ножом. Чуть подправил траекторию движения, пропуская нападающего мимо себя. Оставалось только не выпустить кисть. Горец сам вывернул ее. А затем помимо своей воли вложил рукоять клинка в руку противника. Продолжая движение по кругу, сам же и насадился на выставленную сталь.
Все это произошло настолько стремительно, что уследить за действиями Шамана было невозможно не то что при луне, но и при свете дня. Нет, он никогда специально не отрабатывал отражение атаки именно из положения на колене. Уникальность системы Кадочникова состоит в том, что в ней нет приемов. Вообще.
Есть ряд базовых движений, задача которых сводится к одному. Обучаемый должен осознать механику человеческого тела. То, что оно сплошь состоит из рычагов и векторов движения. И вот именно с ними-то и нужно работать. Приемы складываются сами собой, и каждый из них чуть ли не уникальный, повторений практически не случается. Боец просто действует тем или иным образом, исходя из сложившейся обстановки.
Горец со стоном повалился в траву. Игорь же выпрямился уже с револьвером в руках. Ба-бах! Голова горца выметнула кровавые ошметки, образовавшие на земле нечто похожее на нимб. Раненный осколками продолжает кататься, оглашая окрестности стенаниями. Его так корячит от боли, что ожидать от него подвоха сейчас не приходится. Куда большую опасность может представлять тот, что лежит без движения.
Несколько шагов, удерживая неподвижное тело в прицеле. Выстрел. Пуля угодила точно в голову, но никакой реакции. Значит, первым же попаданием наповал. Еще несколько шагов, теперь уже по направлению к раненому. Выстрел. На холме наконец повисла тишина.
Игорь резко обернулся, вскинув пистолет, и тут же поспешил задрать ствол вверх. Волк взбежал по склону, поводя стволом автомата в поисках противников. Левый рукав куртки потемнел, пропитавшись кровью.
– Твою дивизию! Волк, ты как?
– Нормально. Кажется, только мясо задело.
– Блин, ну ты везучий как утопленник. Прикрывай.
– Давай.
Игорь переломил «вессон», выбрасывая патроны, не особо заботясь о том, что еще три были нестреляными. С помощью скорозарядника забил барабан новыми и убрал револьвер в кобуру. Проделывая это, он приблизился к БК. Подобрал карабин, передернул скобу и начал спускаться по обратному скату.
Лагерь горцев был виден совершенно отчетливо. Как и три связанные пленницы, жавшиеся друг к дружке. Игорь не раз слышал расхожее мнение о том, что женщины фронтира круче вареных яиц. Но это далеко не соответствует действительности. И уж тем более в том случае, если человек попал в плен. Думаете, ерунда? Ну-ну. Расскажите это тысячам тех же свирепых воинов-галлов, после пленения римлянами превращавшихся в покорных рабов. Вот уж кому мужества было не занимать. А поди ж ты.
– Спокойно, девоньки. Мы свои, – коверкая слова талосского, успокоил Игорь. – Мы помощники свахи Алины.
– Игорь? – удивленно произнесла старшая.
Ага. Это, получается, жена Вихара, рвавшегося ее спасать. Ну, может, и хорошо, что отец его не отпустил. Бог весть, что там с Тилимом.
– Сколько их было? – спросил Игорь.
– Трое, – тут же ответила молодуха.
– Вот и хорошо. Волк, тут чисто. Глянь, что там у Тилима.
– Принял.
– Да себя не забудь перевязать.
– Не забуду.
Переговариваясь с товарищем, Игорь освободил молодую женщину, которую тут же отправил помочь Антону. Потом девочек. Этих привлек в помощь себе. Нужно было свернуть лагерь и убираться отсюда подобру-поздорову. Нашумели они тут изрядно. Конечно, это не степь на правобережье Большой. Там кочевники появление чужаков воспринимают как посягательство на их угодья и непременно стараются выдворить незваных гостей. Но все же лучше поостеречься.
