Об этом мало кто знает, но наша сила кроется именно в этом – мы должны… по долгу службы просто обязаны любить: свой мир, живущих в нем людей и нелюдей, должны помогать страждущим, исцелять болящих, постоянно тратить переполняющую нас благодать и всегда, каждый день, делать это… да-да, именно с любовью. Причем чем больше мы способны ее излучать и чем более искренни наши чувства, тем эффективнее воздействие и тем выше наше положение в храме.
Наверное, в чем-то это даже неплохо. И не зря говорят, что любовь творит чудеса, однако у нее, как и у всего в мире, есть своя оборотная сторона.
Наша слабость заключается в том, что поддавшихся чувствам ведьм бывает трудно остановить, из-за чего едва вспыхнувшая симпатия может за считаные часы превратиться в настоящий пожар. В огонь, который, единожды разгоревшись, уже не ослабеет с годами. А окончательно погаснет лишь тогда, когда перестанет биться сердце влюбленной жрицы.
Проблема в том, что далеко не каждый мужчина готов связать свою жизнь с ведьмой раз и навсегда. Для них это чаще всего игра, развлечение. Одна-единственная, хотя и бурная ночь, во время которой им повезет испытать целое море необычных ощущений. Но открыв глаза поутру и встретив горящий взгляд отдавшей ему тело и душу женщины, мужчина, как правило, пугается. Внезапно понимает, что не готов, не желает, да и не способен на ответное чувство. Некоторые после этого злятся. Кричат. Отворачиваются. Иногда стыдятся собственной слабости. А потом уходят, стараясь поскорее все забыть.
Наш рок в том, что разлюбить такого мужчину мы уже не в состоянии. Мы будем отчаянно жалеть об этом, выть и плакать ночами в подушку… но любовь от этого не исчезнет. И со временем из дарящего благо, воспетого в песнях прекрасного чувства неумолимо превратится в проклятие.
Только по этой причине мы так трепетно относимся к выбору пары. Запираем чувства на замок, боясь, что на них не ответят. Постоянно сдерживаемся, подавляем любые проявления чувств и просто запрещаем себе любить кого-то конкретного, страшась, что страсть превратится в нечто, от чего нельзя будет избавиться. В любовь, которая способна не только дарить блаженство, но и приносить великую боль.
Неудивительно, что мы так редко приводим избранников в храм. Каждая из нас знает – если во время обряда брачный браслет почернеет, выдав неискренность жениха, наказание будет мгновенным и страшным. Смерть – неизбежная кара за попытку обмануть богиню. Воистину женская месть за поруганные чувства. За преданное доверие. За ложь. И мало кто согласится рискнуть жизнью избранника, заключив полноценный, освященный в храме союз.
Проблема в том, что неосвященные союзы богиней не одобряются, поэтому ведьмам всегда было легче не испытывать чувства избранника на прочность, а самим отказаться от служения. Уйти из храма. И оставшуюся жизнь провести вдали от сестер, променяв долг на обычное человеческое счастье. Или же несчастье, если окажется, что мужчина этого недостоин.
Да, это нелепо и местами похоже на трусость, но иного выбора у нас не остается. Все или ничего: такова наша плата за силу. Поэтому большинство ведьм стараются держаться от мужчин подальше, а решив завести ребенка, просто выбирают первого встречного и остаются с ним на одну ночь.
Конечно, бывают и исключения. Время от времени кто-то из жриц все-таки находит достойного человека, и тогда в мире становится на одну счастливую пару больше. Но большинство наших детей до сих пор растут без отцов. Мальчики, вырастая, уходят служить в храмовую стражу. Девочки, как правило, становятся жрицами. И пускай их с детства окружают любовь и внимание, но, честно говоря, это совсем не та забота, о которой мы втайне мечтаем. И совсем не та любовь, которой мы с таким трепетом ждем.
Раньше эти знания всегда были для меня чем-то далеким и само собой разумеющимся. Простые факты и выработанные за долгие годы учебы правила, которых я никогда не преступала. Но если до этого дня мне удавалось себя сдерживать и своевременно уходить, не позволяя зарождающейся симпатии поколебать мое спокойствие, то из подземного дворца было некуда деться. И некуда бежать от морана, который, сам того не зная, сумел всколыхнуть во мне совершенно неуместные чувства.
– Почему, Нора? – не услышав ответа, повторил повелитель Таалу, настойчиво заглядывая в мои глаза.
И снова я отвела взгляд, чтобы он не увидел там ничего лишнего. Не понял, что рядом с ним моя годами нараставшая броня почти готова раствориться.
Да, я на многое согласилась бы, чтобы он не узнал, что сейчас творилось у меня в душе. Но еще больше я отдала бы за то, чтобы он никуда не уходил. Не размыкал объятий. И хотя бы раз… всего еще один раз набрался смелости меня поцеловать.
– Боюсь, ваш отец был прав – мне нельзя участвовать в отборе, – хрипло ответила я, когда молчание стало угнетающим. – Ваш мир, к сожалению, не для меня.
Таалу прерывисто вздохнул. Но не отстранился, как я внутренне боялась, а снова наклонился и, приподняв мое лицо за подбородок, сделал еще одну попытку. Последнюю. Абсолютно беззащитный перед моей силой. Рискнувший полностью мне довериться. И все еще, как ни странно, не утративший надежды.
– Я бы очень хотел, но, к сожалению, не могу предложить тебе большего, – тихо сказал повелитель Таалу, заставив меня беззвучно застонать. – Я знаю – тебе здесь неуютно. Если останешься, то со временем все равно ослабеешь и рано или поздно пожелаешь уйти наверх. Я никогда не смогу стать к тебе ближе. Но если у нас есть возможность хотя бы изредка видеться… если бы мы могли хотя бы иногда говорить друг с другом… я бы многое за это отдал. И многим пожертвовал бы. Даже прекратил бы поиски… потому что, кроме тебя, мне никто не нужен.
Я медленно покачала головой.
Нет. Нельзя соглашаться на замену. Я не смогу любить на расстоянии и при этом знать, что рядом с ним будет кто-то другой. Я все пойму и многое смогу простить, но жить рядом, не смея его даже коснуться, это самая жестокая кара, какую только можно себе представить. Я не могу так и не должна обрекать на подобную муку его. Это слишком жестоко. И невероятно тяжело. Даже если все мое существо стремится поддаться соблазну, если сердце с болью сжимается от слов, которые должны были согреть душу… все равно нельзя. Нам не дано быть вместе. И этого уже не изменишь.
– Я мог бы дать тебе свет, – снова прошептал моран, бережно проведя кончиками пальцев по моей шее. – И все сделал бы, что ты не почувствовала разницы…
– Знаю, – так же тихо прошептала я, наконец-то набравшись смелости поднять на повелителя полный такой же горечи взгляд. – Вы даже сейчас это делаете. И я ценю. Правда. Но вы уже это проходили. В прошлом. И не хуже меня понимаете, что все закончится точно так же. Разве вам этого хотелось бы?
Его рука медленно опустилась, а по губам скользнула невеселая усмешка.
– Светлой жрице нечего делать в царстве теней, так?
– Да, – не стала отрицать я. – Если я не вернусь в Белый храм через две недели, даже богиня не сможет меня спасти. Вы потом сумеете с этим жить?
