Когда армия была занята наведением порядка на границе с Арменией, в Иудее назревал кризис. Под властью династии Иродов и римским протекторатом жители этой страны становились все беспокойнее. Благодаря тому, что все вместе и каждый в отдельности в самое ближайшее время ожидали прихода мессии, им ни в коем случае не хотелось идти на компромиссы в вопросах религии. Хотя со времен славного и успешного восстания, поднятого Маккавеями против Антиоха IV, прошло уже два столетия, воспоминания о нем были свежи. Евреи резко выступили против любых почестей, которые можно было бы воспринимать как попытки навязать им поклонение императору в качестве живого бога или воспевание любых символов Империи. Когда армия Понтия Пилата вошла в Иерусалим, неся впереди штандарты с изображением императора Тиберия, в городе поднялось ужасное волнение. Этот символ жители восприняли как своего рода идола. Прокуратор был крайне удивлён, потому что не видел ничего плохого в изображении своего вождя на боевом знамени, однако во избежание народных волнений приказал убрать эти штандарты. Он прекрасно понимал, что меньше всего императору хотелось бы, чтобы в подвластном ему городе произошло восстание по такому пустяковому поводу. К счастью, Нерону не пришло в голову повторить ошибку своего предшественника, Калигулы, и потребовать восточных почестей. Он предавался веселью и мало заботился о нуждах государства, но в то же время и не пытался менять политику, освященную веками.
Трудно отрицать, что сами иудеи во многом были повинны в том, что произошло впоследствии. Их косность и категорическое неприятие чужих точек зрения вызывали глубочайшее неодобрение остальных жителей Империи, которые без труда воспринимали идею многобожества и в общем-то были совершенно равнодушны к тому, какую религию исповедовали их соседи. То, что иудеи считали истинным только своего единого Бога и относились с омерзением к идолопоклонничеству других народов, навлекло на них всеобщую ненависть. Это неудивительно при общей веротерпимости, царившей в Древнем мире. Тогда ещё не знали всеобщего фанатизма и религиозных войн, так что точка зрения иудеев была, мягко говоря, непонятна их соседям.
Внутри Александрии, столицы Египта, второго по величине города Империи (после Рима) и самого большого грекоговорящего поселения того времени, возникла колония иудеев, своего рода государство в государстве, чьи жители совершенно не смешивались с остальными обитателями Александрии и подчинялись только своим законам. В свое время Август, которого они поддержали в решающей битве за престол Империи, даровал им особые привилегии: к примеру, позволение не участвовать в официальных религиозных обрядах, связанных с почитанием особы императора, и освобождение от военной службы. Все это только усиливало недовольство греков. Они не могли понять, почему эти привилегии даются людям, не желающим участвовать в общественной жизни государства, в то время как остальные вынуждены участвовать в чуждых им обрядах. Греки имели собственную высокую культуру, развившуюся задолго до возникновения Империи, но подчинялись общим законам, так что их оскорбляли льготы, полученные непонятными и заносчивыми чужаками.
В Александрии начали вспыхивать антисемитские восстания. В ответ на это евреи отправили депутацию к Калигуле, требуя оградить их от нападок. Одновременно греки, которые не слишком надеялись на справедливость безумного императора, направили в Рим собственных посланцев, которые должны были убедить подозрительного владыку, что отказ иудеев признать культ божественного Калигулы — это настоящее предательство.
Император, жаждавший стать настоящим божеством ещё при жизни, повелел установить свои статуи в местах поклонения, посвященных высшим богам. В большинстве областей это приказание было немедленно выполнено. Для людей, которые признавали существование множества различных высших сил одновременно, дополнительный кусок камня в храме ровно ничего не значил. Однако когда Калигула повелел установить свое изображение в иерусалимском Храме, ему было отказано. Иудеи считали непростительным кощунством поместить статую смертного человека в доме единого, истинного Бога, и готовы были умереть, но не подчиниться насилию. Наместник Сирии всячески старался оттянуть решение этого вопроса и не раз писал Калигуле о причинах неповиновения жителей Иерусалима. В своем безумии император, вполне вероятно, просто приказал бы стереть непокорный город с лица земли, но сам был убит, и в результате уничтожение Иерусалима всё же было отложено на целое поколение.
Придя к власти, Клавдий посадил на иудейский престол своего старого друга, Ирода Агриппу, дав ему позволение править по своему усмотрению. Этому человеку удалось завоевать сердца иудеев и стать достаточно популярным в народе несмотря на то, что он был родом из Идумеи (история гласит, что однажды на Пасху Ирод Агриппа разрыдался, сокрушаясь, что сам он не иудейского происхождения, и все собравшиеся тоже плакали и говорили ему: «Нет, ты иудей и брат нам»).
К сожалению, его правление было недолгим. В 44 г. н. э., после всего лишь трех лет правления, Ирод Агриппа скончался. Некоторое время после этого частью страны правил его сын, Ирод Агриппа II, но остаток снова превратился в провинцию и оказался в руках римских прокураторов.
Частенько эти люди старались только для собственной выгоды, а один из них, назначенный Нероном, дошел до того, что разграбил сокровищницу Храма. Антиримские экстремисты, призывавшие народ Иудеи поднять восстание, приобретали все большую популярность. Несмотря на все попытки Ирода Агриппы II восстановить мир и спокойствие в стране, его просто не стали слушать. В 66 г. н. э. (819 г. AUC) вся Иудея была охвачена восстанием.
Необыкновенная мощь восставших застала римлян врасплох. Армия, находившаяся в Иудее, не в силах была справиться с ситуацией, и Нерону пришлось отправить на Восток три легиона под командованием Веспасиана (Тит Флавий Сабин Веспасиан). В свое время он сражался в Германии и затем участвовал в завоевании Британских островов и стоял во главе сил, оккупировавших остров Уайт. В 51 г. н. э. Веспасиан был назначен консулом, а затем стал наместником Африки. Ему, хоть и далеко не сразу, удалось выполнить новое задание, несмотря на то что иудеи сражались насмерть.
В 69 г. н. э. Веспасиан покинул Иудею, но оставил там своего сына Тита (полностью его звали так же, как и отца, Тит Флавий Сабин Веспасиан). Молодому человеку было поручено закончить начатое дело. 7 сентября 70 г. н. э. (823 г. AUC) он вошел в Иерусалим и во второй раз разрушил великий Храм (в первый раз это сделали пять столетий назад вавилоняне). В следующем году Титу устроили в Риме триумф. Сохранившаяся до наших дней арка Тита построена именно в честь этого события.
Иудеи, пережившие эти кровавые события и оставшиеся в родной стране, обнаружили, что вокруг царит полнейшее разорение. Храм был уничтожен, его священники перебиты, а римские легионы прочно утвердились в Иерусалиме, в самом сердце Иудеи.
Философия и религия
Несмотря на то что Иерусалим лежал в развалинах, борьба между римскими традициями и иудейской религией всё ещё продолжалась, только вышла за пределы страны. Ей предстояло ещё долго идти с переменным успехом.
