Церковь призывала христианских правителей прекратить междоусобные войны и обратить все силы против мусульман. Короли Западной Европы мало внимания обращали на её призывы, но многие представители знати воспользовались возможностью бежать от рутинных забот и отсутствия перспектив у себя на родине и отправиться на далекий, таинственный Восток в надежде обрести спасение души и власть.
Самым высокопоставленным из всех знатных людей, откликнувшихся на призыв к Крестовому походу, был герцог Нормандский Роберт II. Ему смертельно надоело бороться со своими баронами, с одной стороны, и со своим братом — с другой. Он не был правителем; он был военным авантюристом, а Крестовый поход сулил именно то, чего ему хотелось, — военные приключения и подвиги без каждодневной ответственности.
В 1095 г. Роберт объявил о своем намерении отправиться в Крестовый поход, и Вильгельм Рыжий согласился на перемирие. Поступи он иначе, он вызвал бы недовольство папы и восстановил против себя общественное мнение Европы. Кроме того, было очень заманчиво избавиться от Роберта, отправлявшегося в поход, из которого он, возможно, и не вернётся, и прижимистый Вильгельм даже соизволил одолжить брату десять тысяч марок под залог его владений. Несомненно, Вильгельм от всей души желал Роберту злой судьбы. Характерно, что эти десять тысяч он собрал со своих подданных в виде дополнительного налога, а не выложил из собственного кармана. Одо из Байе, не желая оставаться во власти Вильгельма, отправился с Робертом, но умер в пути, так и не достигнув Святой земли.
Роберт Коротконогий, разумеется, не был первым нормандцем, устремившимся на Восток. Его дед Роберт Дьявол шестьдесят лет назад совершил паломничество в Святую землю, и нормандские аристократы в таких паломничествах обычно останавливались в Италии, ибо вечная смута делала эту землю удобным местом для военных авантюр и получения новых владений.
Сицилию к тому времени уже два столетия удерживали мусульмане. Южная Италия была частью Византийской империи, которая теперь входила в период окончательного (но продолжительного) упадка.
В 1030 г. в южную Италию направились сыновья мелкого нормандского барона Танкреда де Отвиль, чьи владения располагались в сорока милях западнее Байе. Это была известная шайка буянов, и самым знаменитым среди них был Роберт, старший из семи сыновей Танкреда от второго брака (пять сыновей он имел от первого брака). Этот сын впоследствии стал известен под именем Роберт Гвискар, то есть Роберт Умный.
Старший сводный брат Роберта уже выкроил себе княжество в Апулии, на «мыске» Италии, а теперь и Роберт сделал то же самое в Калабрии, на «каблуке» Италии. В 1057 г., когда сводный брат умер, Роберт прихватил и Апулию, и к 1060 г. владения Византийской империи распространялись лишь на несколько укреплений в южной части полуострова. Всё остальное принадлежало Роберту.
Затем Роберт Гвискар обратил свои взоры к Сицилии: её завоевание он поручил своему брату Роджеру, младшему из двенадцати сыновей Танкреда, который присоединился к Гвискару в 1057 г. Роджер помог Гвискару разбить византийское войско в Калабрии, а в 1060 г. младший брат возглавил экспедицию на Сицилию. Он начал постепенное, но неуклонное завоевание острова, последовательно захватывая всё новые территории в течение двадцати лет.
Тем временем Роберт Гвискар в 1071 г. захватил Бари, последний византийский бастион в Италии. В 1081 г. он высадился на северо-западном побережье Балканского полуострова и начал продвигаться в глубь страны, теперь известной как Албания. Он вполне мог достичь Эгейского моря и занять большую часть Балканского полуострова, если бы ему не пришлось вернуться в Италию, чтобы защитить своего союзника папу.
Нормандцы в Италии на словах были преданными сторонниками папы, хотя на практике зачастую сражались против него. В то время папой был Григорий VII, который, ещё будучи монахом Гильдебрандом, поддержал герцога Вильгельма в его вторжении в Англию. Поначалу Григорий был недоволен нормандцами, набиравшими силу в южной Италии, но главным его врагом был германский император Генрих IV. Григорий VII решил искать помощи у нормандцев, и Роберт Гвискар повернул своё войско против германцев. В 1084 г. он захватил Рим, изгнав оттуда Генриха и восстановив власть папы (которого Генрих выслал из города).
Роберт Гвискар умер в 1085 г. на вершине своего успеха.
Можно отметить замечательное сходство между судьбами Вильгельма Завоевателя и Роберта Гвискара. Оба были нормандцами, жили в одно время, завоевали огромные территории, основали сильные государства и стали родоначальниками правящих династий.
Заслуги Гвискара на деле даже больше, поскольку за его спиной не было мощной военной силы, как у Вильгельма. Вместо этого он и его братья начинали самое лучшее предводителями небольших отрядов, постепенно завоевывая себе место под солнцем всеми честными и бесчестными способами.
В итоге королевство Гвискара оказалось даже более богатым и просвещённым, чем королевства Вильгельма. У него, правда, имелось то преимущество, что завоёванные им земли имели выход к сокровищам античной цивилизации, но остальное он сделал сам. Под руководством Гвискара и его преемников нормандское королевство на юге Италии и в Сицилии стало самым богатым и просвещенным в Европе. Никогда прежде и потом (включая и наши дни) этот регион не переживал такого расцвета.
Кроме того, поскольку население страны было смешанным — греко-итало-мусульманским, — нормандские аристократы утверждали здесь принципы религиозной и национальной терпимости, что было совсем не характерно для этого периода истории на Западе.
По иронии судьбы деяния Вильгельма Завоевателя прославлены в истории, а деяния Роберта Умного почти забыты. Отчасти это объясняется тем, что потомки Вильгельма и по сей день управляют страной, выросшей в могущественную державу.
С другой стороны, в Италии нормандское правление продержалось всего одно столетие, а затем (из-за отсутствия наследников по мужской линии) эти земли переходили по очереди к германцам, французам, испанцам, каждые из которых вносили свою лепту в обнищание и ослабление этого региона.
Пока Гвискар улаживал дела папы в Италии, войском в Албании командовал его старший сын Боэмунд. Боэмунд не так преуспел, как его отец, и византийцы изгнали его из захваченных земель.
Он также потерпел неудачу и у себя дома. Когда Гвискар умер, власть на Сицилии захватил его младший брат (дядя Боэмунда) Роджер. Лишь часть итальянских владений Гвискара осталась в наследство его прямым потомкам, все их прибрал к рукам его младший сын, которого также звали Роджером.
Боэмунд остался в дураках, а его попытка поднять мятеж провалилась. Все, что он сумел себе заполучить, — это город Таранто на «подошве» Италии. Этого было явно недостаточно, и, когда прозвучал призыв к Первому крестовому походу, он с радостью на него откликнулся. Вместе со своим племянником Танкредом он отправился в путь, чтобы стать одним из самых прославленных искателей приключений на Востоке.
Судьбы Вильгельма Завоевателя и Роберта Умного похожи и в этом. Роберт Коротконогий, старший сын Вильгельма, и Боэмунд, старший сын Роберта, оба оказались среди предводителей Первого крестового похода.
