В 1139 г. после трехлетнего правления Стефана Матильда наконец высадилась в Англии, чтобы попытаться отобрать у него трон. Стефан действовал стремительно и захватил её в замке, где она остановилась.
Если бы после этого он заключил её под стражу, всё, возможно, и обошлось бы для него наилучшим образом, но в тот момент он проявил излишнюю галантность и сделал широкий жест, оставив соперницу на свободе. Если он полагал, что народ сплотится вокруг такого благородного рыцаря, он, должно быть, слишком много прочитал рыцарских романов. Ничего подобного не случилось.
Матильда бежала на запад к своему сводному брату Роберту Глостерскому в Бристоль, где до неё было уже не добраться. Другие бароны, сочтя, что Стефан либо глупец, либо слабак, либо и то и другое, решили для разнообразия поддержать Матильду.
Началась смута, которая охватила всю страну, и борьба между Стефаном и Матильдой служила прикрытием баронам, под шумок воевавшим между собой.
В 1141 г. Стефан осадил город Линкольн, который поддерживал Матильду и находился в 110 милях севернее Лондона. Роберт Глостерский пришёл на помощь горожанам с войском более многочисленным и верным, чем войско Стефана. При первой же атаке люди Стефана бежали, едва ли успев ответить на удар. Сам Стефан сражался доблестно — он был храбр, как и все нормандские принцы, — но попал в плен.
Теперь у Матильды появилась возможность отплатить услугой за услугу, но такая мысль, без сомнения, даже и не приходила ей в голову. Она заключила Стефана под стражу и, вероятно, полагала безмерным благородством уже то, что не казнила его на месте. А может, ей казалось полезнее держать его в качестве заложника.
Матильда убедила епископа Винчестера сделать для нее то, что он раньше сделал для своего брата Стефана. Она захватила королевскую резиденцию и казну вместе со всеми регалиями и стала исполнять роль английской королевы, в чем епископ ей охотно помогал. (Он получил свою плату, выступая при Матильде в качестве должностного лица, которого мы теперь называем премьер-министром, самолично делая назначения на освободившиеся места епископов и аббатов — потенциальный источник огромных доходов.)
Однако лондонцы по-прежнему всей душой поддерживали Стефана, и, когда Матильда приехала в Лондон как королева, её встретили с оскорбительным недружелюбием. Она могла бы попытаться завоевать симпатии горожан, но в жилах её текла яростная кровь её предков. Ополчившись на лондонцев, которые не отреклись от Стефана, и желая их покарать, а не мириться с ними, Матильда ввела в городе дополнительные налоги и отказалась от обещания править по законам Эдуарда Исповедника.
Тогда жители Лондона дружно взбунтовались против нее и изгнали её из города ещё до её коронации. Епископ Винчестерский вновь перешёл на другую сторону.
Воспрянувшие духом войска, симпатизировавшие Стефану, сумели прорваться к Винчестеру и осадить его. Матильда вынуждена была искать здесь прибежища, здесь же находились её высокопоставленные сторонники, включая Дэвида Шотландского и Роберта Глостерского. Матильда и Дэвид сумели бежать во многом благодаря яростному сопротивлению Роберта, который вступил в рукопашную схватку и был пленен и доставлен к жене Стефана (тоже Матильде).
Ситуация сложилась патовая, и произошёл обмен пленными. Роберта Глостерского обменяли на короля Стефана, и междоусобица вспыхнула вновь, ещё более пустая и безрезультатная, чем прежде. В целом положение дел было таково, что восточная часть Англии поддерживала Стефана, а западная — Матильду и вся страна истекала кровью.
В какой-то момент стало казаться, что усилия Стефана увенчались успехом. Роберт Глостерский умер в 1147 г. Матильда, оставшись без опытного военачальника, покинула Англию в 1149 г. после десяти лет бесплодной борьбы. Стефан остался английским королём, но слабым королём при непокорных баронах, которые и не думали ему повиноваться и требовали для себя всё больших привилегий.
Плантагенет
Тем более Стефан не имел никакой власти в нормандских землях на континенте. Здесь хозяйничал Готфрид Анжуйский, муж Матильды. Мало-помалу, пока в Англии продолжалась смута, он захватил Нормандию; особенных успехов он добился, пока Стефан оставался под стражей и казалось, что его игра проиграна. Он убедил нормандцев признать его младшего сына Генриха герцогом Нормандским, и, следовательно, владения Стефана теперь ограничивались лишь Англией.
Матильда ожидала, что муж придет ей на помощь в Англии, но он под разными предлогами от этого отказывался, ссылаясь на дела в Нормандии. И в самом деле, его брак с Матильдой оказался крайне несчастливым, ибо Матильда (будучи на двенадцать лет его старше) была настоящей мегерой, которая не умела найти подход ни к собственному мужу, ни к своим подданным. Естественно, Готфрид предпочитал, чтобы они с женой как можно дольше оставались на разных берегах Канала.
Он даже совершил паломничество в Святую землю. При этом в знак смирения он надел на себя простую одежду, а на шляпу прикрепил веточку обычного ракитника. От этого растения (по-латыни planta genista) и пошло его прозвище. Он стал Готфридом Плантагенетом, и это второе имя перешло к его сыну и к его потомкам, став названием династии.
Готфрид не интересовался Англией, чего нельзя сказать о его сыне Генрихе. Впервые он попал в Англию в возрасте девяти лет, когда его мать владела западной частью страны и вела войну со Стефаном. Генрих оставался в Бристоле, в самом центре области, симпатизировавшей Матильде, и там началось его воспитание. Ещё будучи подростком, он дважды пытался повести войска против Стефана, но каждый раз терпел неудачу.
Тем не менее, он показал себя многообещающим юношей и постепенно завоёвывал симпатии всё большего числа людей. Кроме того, на него сыпались титулы, кажется, даже и без его участия. В 1150 г. он был признан герцогом Нормандским, а после смерти его отца в следующем году он также стал графом Анжуйским. Бретань считалась независимым графством, но признавала верховное владычество Нормандии со времен Завоевателя, так что под властью юного Генриха находилась ни больше ни меньше как северо-западная четверть Франции.
Затем он заключил очень выгодный брак. История его такова.
Аквитанией называлась область, которая включала в себя большую часть нынешней южной Франции. Это была прекраснейшая из земель французского королевства, самая культурная и процветающая. В ней многое сохранилось от старой римской цивилизации, и на протяжении «тёмных веков» свет подлинной учёности, пусть слабый, всё же горел здесь ярче, чем на севере страны.
На протяжении XI века Аквитания процветала под властью нескольких герцогов, носивших одно и то же имя Вильгельм. Последний из них, Вильгельм X, умер в 1137 г., оставив своей наследницей красивую пятнадцатилетнюю дочь по имени Алиенора. Она была самой богатой наследницей во всей Западной Европе.
