Синее пламя вспыхнуло в ночи ослепительно ярко, светофильтры шлема не успели отреагировать на вспышку с достаточной скоростью, и на какое-то время я, вместе с Карининым, потерял способность что-нибудь видеть.
– Что случилось?! Куда ты стрелял? – в голосе Каринина слышалась легкая паника.
– Какая-то тварь плюется костяными стрелами, – возможно, ядовитыми.
– Ты хоть попал в нее?
– Не знаю. Посмотрим, когда вернется зрение.
Несколько минут мы стояли не двигаясь, каждую секунду ожидая из темноты повторного выстрела. К счастью, его не последовало. Когда зрение наконец восстановилось, мы увидели лишь темное пятно в том месте, где расплавилась горная порода.
– Ты уверен, что тебе не померещилось? – Каринин не скрывал своего недовольства, и я хорошо его понимал: вспышку выстрела могли заметить на корабле.
– Уверен. Я не успел отрегулировать бластер, но стрела в скале должна остаться, можешь ее найти и использовать как вещественное доказательство! – Этот человек слишком часто ко всему относился с недоверием. Лишь собственное мнение казалось ему всегда безупречно правильным.
– Почему она напала на тебя? Без причины не нападают даже хищники.
– Земные хищники, – уточнил я. – Здесь чужая планета, и о ее животном мире мы не имеем ни малейшего представления. Не думаю, что она за нами охотилась. Слишком большая разница в размерах. Возможно, у нее где-то здесь гнездо, или ей не понравилась радиочастота, на которой мы с тобой общались.
– При чем здесь радиочастота? У нее что, был приемник?
– Если местные растения способны генерировать мощный радиолуч, то почему бы и здешним животным не обладать этим свойством? Но я вижу, ты до сих пор сомневаешься в ее реальном существовании. Давай поищем стрелу. Если здесь есть опасная для человека фауна, придется отказаться от твоей авантюры с поисками скандия.
Я сказал это, несмотря на то, что знал – сам я от своих поисков не откажусь, даже если за каждым камнем нас будут подстерегать смертельные сюрпризы.
Таинственный зов усиливался по мере того, как мы приближались к стене кратера. Он шел откуда-то сверху. Скорее всего источник располагался на вершине кольцевой стенки, прямо над нами. Моя реплика преследовала единственную цель: использовать подвернувшуюся вескую причину для отказа от бессмысленных, с моей точки зрения, поисков скандия.
Стрелу мы нашли довольно скоро. «Спица» на несколько сантиметров ушла в базальт, и на твердом камне не было заметно ни трещин, ни сколов в месте удара.
Попытки вытащить стрелу из камня или хотя бы сломать ее ни к чему не привели. Полупрозрачный материал, из которого состояла стрела, оказался на редкость прочным.
В конце концов робот, по команде штурмана, вырезал ее вместе с куском базальта.
– Предъявим для контроля, когда вернемся, – это отвлечет внимание капитана от наших образцов, если он очухается к моменту нашего возвращения.
Этот человек был одержим, и никакие доводы на него не действовали. Впрочем, и я, похоже, тоже... Каринин уже видел эти мифические образцы, он уже считал их своими...
«Но разве то же самое не происходит с тобой? Ты ведь тоже охотишься за химерой», – сказал я себе.
Больше я не тратил время на споры с Карининым. Пусть ищет свой скандий, если ему этого хочется. Так даже лучше. Не заметит моих поисков, и не нужно будет ничего объяснять. Тем более что объяснять, по сути, было нечего. Ни один нормальный человек не станет искать в реальности причину собственных снов.
Мы двигались теперь очень медленно, соблюдая максимальную осторожность и пустив впереди себя робота, обладавшего чувствительными биологическими локаторами. Еще до своего выстрела я понял, что обнаружить неподвижную саламандру в инфрареде почти невозможно. Видимо, это животное было хладнокровным и не излучало ярких тепловых лучей, а включать свои нашлемные фонари мы не хотели, чтобы не привлекать к себе внимание экипажа. Объяснить, зачем нам понадобилось искать робота на отвесной скальной стене, будет чертовски трудно.
Мы поднимались цепочкой друг за другом. Робот, затем Каринин, не пожелавший уступить это место мне, чтобы не пропустить свои драгоценные образцы. Я замыкал подъем.
Темнота мгновенно поглотила моего спутника, и только дергавшийся конец страховочной веревки, закрепленной на поясе робота, напоминал о том, что я здесь не один.
Монотонные, повторяющиеся движения не отвлекали внимания, и из глубин подсознания выплыл образ шара, появлявшийся в моих сновидениях все последнее время.
Обычно он появлялся высоко над скалами кратера и выглядел просто светлым мячиком, но на этот раз шар был большим... И он находился на вершине огромной пирамиды, сложенной из подобных шаров. Шар, преследовавший меня в сновидениях, был особенным, он отличался от остальных и цветом, и размером. Метра четыре было в диаметре у этого шара, и в своем полусне-полуяви я теперь медленно приближался к вырезанному в его боку квадратному отверстию... Там, в глубине, что-то лежало, что-то длинное, завернутое в белый, похожий на саван материал. По форме предмет напоминал человеческое тело...
Я уже почти понял, что это такое, когда раздавшийся над головой предостерегающий крик штурмана вернул меня к действительности.
Грохот несущихся сверху камней заставил инстинктивно вжаться в расселину. По счастью, надо мной оказался широкий козырек, и камни пронеслись за спиной, не причинив вреда. Но это было простым везением. Все могло кончиться гораздо хуже. На таком крутом склоне даже слабого удара достаточно, чтобы человек потерял равновесие, и тогда никакая страховочная веревка не поможет – лапы робота на гладкой поверхности скалы едва держались, и мы могли загреметь вниз все вместе.
Проверив, не нарушилась ли блокировка внутреннего канала связи, я окликнул Каринина, стараясь, чтобы в моем тоне не слишком чувствовался упрек:
– Надо быть осторожнее. Еще пара таких камнепадов, и мы окажемся внизу с переломанными костями.
– Я тут ни при чем. Камни летели сверху, возможно, это робот зацепил слабый камень, но мне показалось, что камнепад начался от самого гребня. Я сам чуть не погиб, едва успел уклониться. Подниматься осталось совсем немного, я вижу край, еще пятнадцать-двадцать минут подъема, и нам не будут страшны никакие камнепады! – В голосе штурмана ощущалось наигранное воодушевление. Чувствовалось, что он испуган, но, тем не менее, больше всего опасается, чтобы я не передумал и в последний момент не повернул обратно.
Ничего не ответив на эту сентенцию, я, стиснув зубы, продолжил подъем. Что-то нам мешало. Какая-то странная сила сопротивлялась нашему продвижению, объединив свои усилия с порывами ветра, силой гравитации и ненадежным отвесным склоном, в который приходилось вбивать титановые костыли через каждый десяток метров.
Если бы робот не избавил нас от этой нелегкой работы, нам вряд ли удалось бы взобраться на гребень со всем снаряжением и оружием.
