Прошло еще не меньше получаса изматывающего подъема, прежде чем я ощутил наконец, что веревка ослабла.
Вскоре мои руки ухватились за край стены. Робот натянул страховочную веревку и помог мне преодолеть последние метры. Теперь мы стояли рядом, на довольно широкой и ровной площадке гребня, уходившей от нас в обе стороны. Высоченные крутые скалы, судя по снимкам, опоясывали весь кратер.
Наверху стало светлее. Багровые сполохи, непрерывно пронизывавшие атмосферу этой ненормальной планеты, позволяли рассмотреть предметы на расстоянии десятка метров, не прибегая к инфрареду. Зато ветер теперь усилился в несколько раз и грозил зашвырнуть нас обратно в пропасть, из которой мы только что выбрались.
– Ну и что дальше? – спросил я, – Где он, твой скандий?
Ничего не ответив, штурман сосредоточенно возился со щитком управления робота, настраивая его металлоискатель. Неожиданно я понял, что Каринин меня не слышит. Небольшие цифры на информационном табло шлема сообщили мне о том, что рация переключилась на новую частоту. Переключилась сама собой, без всякого участия с моей стороны.
Этого не могло быть, но тем не менее это случилось. И прежде чем я успел по-настоящему удивиться этому обстоятельству, прежде чем успел оценить все значение происшедшего, в наушниках раздался голос:
– Избавься от него. – Голос был безжизненный, без всякой эмоциональной окраски, такой голос чаще всею можно услышать из устаревших речевых синтезаторов. Потрясение было настолько велико, что смысл фразы дошел до меня не сразу.
– Что?! Кто это? Кто это говорит?!
– Разве ты не узнал меня? Ты много раз разговаривал со мной во сне, но лишь сейчас обстоятельства позволили нам общаться напрямую, а не через твое подсознание. Человеческая психика очень сильно искажает такие контакты, но сейчас, если захочешь, ты даже сможешь увидеть меня. Избавься от своего спутника!
– Как это? Каким образом я должен от него избавиться?
– Любым способом. Меня это не интересует. Ты неплохо справился с каменной ящерицей. Можешь сделать то же самое с этим человеком.
Только сейчас волна холодного ужаса окатила меня.
Мы столкнулись не просто с неизвестным инопланетным разумом. В последнем я уже не сомневался, слишком много факторов сложилось в единую цепочку.
Мы столкнулись с разумным существом, для которого человеческая жизнь – сущая безделица. И нам неизвестны возможности этого разума. На чужой планете, в багровом мраке могла притаиться целая цивилизация, для которой жизнь другого разумного существа не представляет никакой цены.
Но прежде чем бежать отсюда без оглядки, прежде чем мы попытаемся вернуться на корабль, если нам это позволят, я обязан воспользоваться установившимся контактом и получить хоть какую-то информацию о степени угрозы, которой наша неразумная вылазка подвергла нас самих, корабль, а возможно, и Землю...
– Откуда вы знаете наш язык? Контакт продолжался совсем недолго, этого недостаточно... – Краешком сознания я удивился звуку собственного голоса, во рту у меня пересохло, и звук напоминал заезженную граммофонную пластинку...
– Это не первый наш контакт с людьми.
– И где сейчас те, кому повезло встретиться с вами до нас, они живы? – Нелепый вопрос, на который вряд ли удастся получить правдивый ответ.
– Это было слишком давно, хотя некоторые контакты случались и позже. Впрочем, все это не имеет никакого значения, мы понапрасну теряем драгоценное время. Ваш капитан проснулся и собирается стартовать без вас, как только закончит ремонт двигателя.
– Откуда вы об этом знаете?
– У нас есть возможность следить за вашим разумом, когда вы спите, и получать всю необходимую информацию непосредственно из вашего мозга.
По крайней мере, в искренности им не откажешь, на прямо поставленные вопросы я получил прямые ответы... Впрочем, не на все. О судьбе людей, попавших на эту планету раньше нас, я так ничего и не узнал.
– Ты теряешь слишком много времени. Мне придется помочь тебе. – Я не успел даже сообразить, о какой помощи идет речь, и прежде чем понял, прежде чем попытался протестовать, в моих наушниках раздался щелчок, а вслед за тем я услышал восторженный вопль Каринина:
– Я нашел его! Нашел!! Я был прав! Здесь есть скандий, открытое месторождение! Подожди меня здесь, никуда не уходи с этого места. Я только посмотрю – это метров двести на север!
– Нет там никакого скандия! Остановись! – заорал я. Но Каринин меня не услышал. Рация вновь переключилась, и голос невидимого собеседника произнес:
– Не беспокойся о нем. Я не причиню ему вреда. Ты считаешь его своим другом, поэтому с ним ничего не случится. Он даже найдет свою игрушку. Иди ко мне.
– Идти к тебе? – повторил я, как попугай, с трудом ворочая непослушными губами.
– Ты ведь хочешь меня увидеть? Я знаю об этом из твоих снов. Тогда иди по вершине гребня, на юг.
«Нас разводят в разные стороны», – обреченно понял я, даже не пытаясь сопротивляться этому приглашению. Ноги уже несли меня прочь от неподвижно застывшего робота, и я мельком подумал о том, что следовало бы включить защитный режим и взять робота с собой. Но в реализовавшихся наяву снах не было места для робота или Каринина – это касалось только меня, меня одного!
И вслед за этой мыслью остатки благоразумия покинули меня вовсе.
Глава 4
Метров триста я прошел, как во сне. Бывают такие редкие сны, когда человек словно летит над поверхностью Земли. Он знает, что с ним ничего не случится, и необъяснимое чувство восторга переполняет все его существо.
Риск сломать ногу, возможное падение с обрыва и даже смерть – потеряли для меня какое-либо значение.
В инфрареде я видел, что справа и слева зияют пропасти. Всего один шаг отделял от последней черты – такой узкой стала в этом месте тропа, если можно было назвать тропой изрезанный расселинами и усеянный обломками скальный гребень.
В старой электронной книге я читал о том, что монахи древних тибетских монастырей умели бегать в полной темноте без дороги, с недостижимой для нормального человека скоростью. Нечто подобное сейчас происходило со мной, и только глубоко в подсознании притаился едва заметный комочек страха. Подсознание не желало мириться с моей восторженной расслабленностью, оно чувствовало, как близко подступила ко мне смертельная опасность.
Наконец в наушниках прозвучал приказ остановиться. Это был именно приказ. Я знал, что не посмею ослушаться, и даже не удивился своей раболепной покорности. Скорее всего, потому что считал, в случае необходимости я смогу сбросить с себя овладевшее мной оцепенение. Но пока я не получу всей информации о том, что здесь притаилось, я не стану сопротивляться...
Было ли это самоуспокоением, самоуверенностью? Или мой мозг полностью контролировался внешним воздействием? Вот этого я не знал, это можно будет проверить, только когда наступит время психологического поединка с чужим разумом. А пока не надо сопротивляться, – моя цель продвинуться как можно дальше в начавшемся контакте и получить всю возможную информацию.
