— Именем моей Силы, — произнесла Фрост, рисуя в воздухе светящиеся голубым пламенем знаки, — я клятвенно обещаю хранить перемирие. Ибо ты не принадлежишь к той Тьме, с которой мы сражаемся.
Разноцветные линии круга, взявшего их в кольцо, закружились вихрем, превратившись в сплошную полосу смешанных огней, от которых становилось больно глазам. И прежде чем остановиться, это огнистое кольцо, кружившееся по льду, на котором они стояли, сузилось до самых ступнёй стоявших тесной кучкой людей. Оно все ещё продолжало крутиться, убыстряя движение, и начало приподниматься над поверхностью, образуя невысокую стену. С глухим стоном Одга опустилась на колени, зажав лицо обеими руками.
— Именем моей Силы, — повторила Фрост голосом, в котором на этот раз слышался властный приказ, — клянусь соблюдать перемирие.
Закончив чертить в воздухе знаки, она спокойно опустила руки.
Стена продолжала вращаться, и Трусла, хотя ей никто этого не говорил, почему-то была уверена, что никто из них не сможет переступить эту стену, и даже Фрост пришлось бы до предела напрячь для этого силы.
Сколько времени это продолжалось? Сначала они ощутили веяние тепла, сопровождавшего отряд на пути по подземелью. Порывы ветра вздымали снежную метель, но они не чувствовали больше пронизывающего холода.
И вдруг, словно выступив из-за невидимой, открывшейся в воздухе двери, она предстала перед их глазами. По всему телу женщины пробегали ленты цветного огня, облекая её своеобразным нарядом. На одной ладони, придерживая его сверху другой рукой, она держала шар, слишком большой, чтобы она могла обхватить его целиком. Внутри шара полыхало пламя, точно такое же, какое вырывалось из огненного подземного жерла.
Длинные, разметавшиеся вокруг головы волосы ежесекундно меняли цвет, и от них разлетались трескучие искры. В сплошной зелени огромных очей на треугольном лице отсутствовала чёрная точка зрачка, казалось, что на тебя глядят стеклянные фонари маяка, в которых горит немеркнущий огонь.
— Почему?
Короткий вопрос, обращённый к Фрост, громко прозвучал в голове каждого, кто тут стоял.
— Потому что если эти врата и были использованы, то не по вине твоего народа. Наша задача сейчас закрыть навсегда все входы, открывающиеся в другие миры, для того чтобы ни в одно невинное создание не попадалось больше нечаянно в эти ловушки; чтобы закрыть доступ злым силам извне и чтобы отсюда никто не мог вмешаться в жизнь чуждых нам миров.
Не отводя пристального взгляда от глаз собеседницы, слегка покачивая шаром, который лежал у неё на ладони, пришелица заговорила:
— Ты одна их тех, кто представляет в этом мире великую Силу. Может ли Сила столкнуться с Силой?
— Зачем? — вопросом на вопрос ответила Фрост. — Ведь Тьма никуда не денется. Она всегда с нами в этом мире, да и в твоём тоже, как ты, наверное, знаешь. Если бы ты принадлежала Тьме, мы давно бы это поняли. А то, что ты наделала, ты можешь исправить, — напомнила Фрост, кивнув в сторону Одги.
— Салкарская шлюха! — прошипела огненная женщина.
— Звезды не стоят на месте, — впервые вступила в разговор Инквита. — Они уже передвинулись, колесо времени совершает свой оборот. Здесь салкары ведут мирную жизнь. А в твоём мире, может быть, их уже вовсе нет.
Женщина рассмеялась, и смех её резал слух, как острый нож:
— Как же верно ты нас разгадала, пернатая клуша! Да уж! Зная свой народ, я уверена, что тот мир теперь целиком наш.
Краем уха Трусла уловила грозный рык, готовый вырваться из глотки капитана, но, к счастью, он не доносился до других ушей.
— Итак, мы заключаем перемирие, и тогда ты сделаешь то, зачем пришла — разрушишь западню, устроенную Силой, вызванной кем-то из твоих же соплеменников. А что будет со мной?
Фрост повернулась к капитану Стимиру и заговорила, глядя ему в глаза:
— Капитан! Тебе известно все о кораблях и морских делах. Эти врата наполовину открыты, потому что в них застрял предмет, который таким образом оказывается одновременно в двух разных мирах. Можно ли освободить корабль, чтобы он вернулся в свой родной мир?
Трусла заметила, что женщина ещё теснее прижала к себе огненный шар и следит за капитаном, как охотник за близкой добычей.
— Госпожа! О таких Силах, как твоя, я не имею понятия. Корабль, на мой взгляд, затёрт льдами и накрепко вмёрз. Для того, чтобы вызволить его из плена, может не хватить даже твоего дара.
И снова женщина захохотала:
— Салкар, правдиво высказывающий то, что думает, это, действительно, новость так новость! Пусть вас не тревожит мой «Друг бурного ветра». То, что вы видите, это защитная оболочка, против которой бессильно время, я укрыла ею корабль, прежде чем погрузиться в глубокий сон. Защитники, которых я оставила на страже, — тут женщина умолкла, низко склонив голову над шаром, — их уже не было, когда я проснулась, разбуженная рёвом бури бушующих диких Сил. Моё заклятье не выдержало, и их не стало. Возможно, к лучшему для них — их души, быть может, вернулись в родную отчизну. Я же соткала слишком прочную ткань. Но, может быть, на то была высшая воля, которая имела в виду свою неисповедимую цель. Скажи, наделённая Силой! — заговорила она с Фрост, поигрывая вертящимся шаром. — Вот ты открыла мне свои мысли. Ты права в том, что все эти врата нам не нужны, и, вероятно, права также в том, что здесь они остались открытыми из-за того, что в них застрял мой корабль. Можешь ли ты поклясться, что твои чары освободят мой корабль и меня?
— Какие могут быть клятвы там, где речь идёт о Силе? — возразила на это Фрост. — Врата я закрою после того, как будет вызволен твой корабль. Но рассуди сама, сестра моя по Силе, — ты окажешься в своём родном мире, однако, как сказала шаманка, с тех пор прошло много времени, и звезды переместились.
Женщина посмотрела на неё с улыбкой:
— Предоставь мне самой решать мою судьбу, Колдунья. Пускай она тебя не заботит. Что бы я ни застала, когда вернусь, и как я с этим управлюсь, касается только меня. Быть может, я для них там уже стала героиней легенды.
Она шлёпнула ладонью по шару, и радуга разноцветных красок погасла.
— А как быть с салкаркой? Или то, что ты отняла у неё, безвозвратно пропало, и всё останется, как есть? — требовательно спросила Фрост.
Женщина пожала плечами:
— Она из породы бессильных. Единственная их сила — оружие. Не всё ли равно, что с ней будет!
Тут капитан Стимир и Джоул дружно выступили вперёд, за ними плечом к плечу Оданки и Симонд.
— Но оружие-то как раз при нас, — тихо и вкрадчиво почти проворковал капитан, словно держал в руке не обнажённый меч, а какую-то изящную вещицу.
Женщина как будто задумалась, наклонив голову на одно плечо:
— Огонь и клинок — это, конечно, неплохо. Зато у меня есть вот это, — сказала она, покачивая шаром на одной руке, словно готовясь его метнуть. Но тут же опять усмехнулась. — И ответного удара мне недолго придётся ждать. Не так ли, женщина, удостоившая меня звания сестры по Силе? Ты ведь сполна отплатила мне всеми казнями, какие только можешь наслать на мою голову! Вот, что я вам обещаю: я сама не знаю в полной мере, что я взяла у этой шлюхи, но знаю, что это можно вернуть при условии, что дело примет для меня благоприятный оборот.
