— К тому же, — руки Мышки как будто защищали кристалл от дневного света, — времени остаётся всё меньше. Наш путь лежит туда.
Итак, им всё-таки пришлось двинуться в путь, хоть и неохотно, что понятно Ибо, как только они покинули мирный уголок, их сразу охватило чувство спешки и, как только они приблизились к стреловидной оконечности плато, — предчувствие опасности. Пограничники и сокольничии осадили коней. По сигналу сокольничих птицы взмыли в воздух и полетели к югу, двигаясь гораздо быстрее и имея лучший обзор, чем те, кто остался внизу.
Из уцелевших припасов им удалось смастерить обувь для Лиары, но она все равно держалась поближе к великану, хотя и настояла на том, чтобы ей тоже дали заплечный мешок, несмотря на сомнение Дестри в разумности этого.
Криспин внезапно замотал головой, причём возникло впечатление, что сокол на гребне его шлема ожил.
— Там внизу земля и большой лес, — доложил он сообщение Дальнокрылого.
Спустя совсем немного времени они подошли к краю плато. Да, внизу земля, к тому же, судя по густой зелени, давно запущенная. Но они стоят на краю утёса. Здесь нет готовой лестницы, только каменная стена, а между ней и зелёной долиной внизу какие-то белые клочья, возможно, низкие облака.
Ворик выругался.
— У нас крыльев нет, — сердито буркнул он, утверждая очевидное.
— Но там же есть дорога! — молодой кеплианский жеребец Дженнер неожиданно протиснулся между скалой и пограничником с лошадью и поскакал прочь.
По воздуху! Но, тем не менее, он не падает, а двигается параллельно краю скалы, как будто скачет по дороге, которая ухожена не хуже эсткарпийских магистралей. Конь Ворика мотнул головой и заржал, натягивая поводья, которые поражённый сокольничий все ещё крепко сжимал.
— Там же ничего нет! — запротестовал Криспин и попытался отодвинуть коня от края.
Керис сбросил поклажу. Возможно, для того, кто привык к сюрпризам, что сплошь и рядом встречаются в Эскоре, все это не так уж и удивительно, но ему стоило большого труда оторвать глаза от Дженнера, от плавно скользящего кота, от Тилы и Себра, которые так ловко спускаются, не касаясь ногами ничего видимого. Яста поравнялся с ним, и Керис удержал своего боевого товарища за шею.
— Что ты видишь? — спросил он его. Вокруг них столпились остальные, еле справляясь с торгианцами, которые рвались вслед за кеплианцами, хотя эти два вида обычно держатся порознь.
— Дорогу, — не задумываясь ответил Яста.
Керис приник животом к скале и заставил себя подползти к острому, как лезвие, краю этого страшного утёса. Изо всех сил прижавшись к камню, на котором лежал, он вытянул правую руку и помахал ею в воздухе. Его кулак больно ударился о что-то твёрдое, опровергая свидетельство его глаз.
Оказывается, не ему одному пришло в голову проверить этот обман зрения. Хотя коней старались не подпускать к краю, он увидел, что Мышка и Дестри повторяют его попытку проползти вперёд и пощупать. И тут, очевидно, им обеим пришла в голову одна и та же мысль: они помахали каждая своим амулетом в пустом пространстве.
Керис услыхал, как амулеты наткнулись на нечто твёрдое, но Сила себя не проявила на этот раз — никакого свечения не возникло.
Мышка скользнула назад.
— Там что-то есть, но наши глаза этого не видят.
Госпожа Элири поднялась и издала чистый звонкий свист. Внизу Тила насторожила уши. То, что она топчет копытами, совершенно очевидно ведёт вниз. Кобылица покрыла уже по меньшей мере две трети расстояния. Но сейчас она повернула и поскакала назад. Остальные последовали за ней. Вождь не обратил на призыв никакого внимания, очевидно, решив, что он не предназначен ему.
Господин Ромар наклонился и, подобрав камешек, кинул его. Тот отскочил от чего-то твёрдого, затем полетел куда-то в бездну. Проследив за ним, понимаешь, что может случиться, если пуститься по этому пути вслепую.
Всё кончилось тем, что история повторилась — только на этот раз наоборот: на пути сюда люди подталкивали потеющих от страха торгианцев вверх по лестнице, теперь же они, в свою очередь, приникали к коням, стараясь не смотреть вниз, на дорогу, которой не было.
Кеплианцы восприняли своё превосходство в данных обстоятельствах как естественно присущее таким великолепным созданиям и взяли шефство над четырьмя женщинами, которые со страхом ступили с площадки и, прижимаясь плечами к каменной стене, делали один осторожный шаг за другим.
Керис видел, как пот бусинками выступает на лице Ворика, прикрытом соколиным шлемом, когда тот ступил с твёрдой скалы на несуществующую тропу и начал спуск. Остальные последовали за ним. Керис снова взвалил на плечи мешок. Яста ждал его. Но он повернулся в поисках великана. Тот ведь не из этого мира, вдруг подобное колдовство его вообще уничтожит? Может, Яста поможет? Хотя что они могут, даже вместе, в случае если такая громадина оступится?
— Ты как? Тебе что-нибудь видно? — спросил Керис, опасаясь, и, как оказалось, справедливо, отрицательного ответа. Грук покачал головой. Однако он потеребил пояс и достал моток чего-то похожего на серебряную нить.
Великан немного постоял, держа моток в руке. Керис дважды сглотнул и понял, что может произнести нужные слова:
— Если это привязать к Ясте, — он кивнул на проволоку, — и если я тоже буду держать, то мы сможем спуститься. Яста видит дорогу.
Грук взглянул на рентианца: «Ты предлагаешь это, четвероногий брат?» — его мысленная речь была не очень гладкой.
«Петля на шею», — рентианец приблизился к нему, чтобы её закрепили перед седлом. — А вы идите вдоль самой скалы. Если я увижу препятствие, успею предупредить».
Таким образом они втроём образовали арьергард — остальные уже довольно далеко ушли вперёд. Керис жалел, что нельзя закрыть глаза. А взгляд его между тем так и упёрся в несуществующую поверхность. Зачем вообще создали такую дорогу — он представить себе не мог, если только она не предназначалась в качестве гораздо более действенной преграды, нежели любая стена, которую ему доводилось видеть. Единственным спасением для путников было то, что на животных не распространялось действие этой преграды, и им удалось сползти вниз по пути, которого они не видели. Эта дорога была таким свидетельством могущества Силы, какого не ведал даже Керис, выросший среди различных чудес. Совершенно очевидно, что они призваны одолеть эту дорогу, скрытую даже от глаз колдуний. Он не забыл, как талисманы Мышки и Дестри оказались бессильны.
Когда они достигли подножия утёса, животные были полны сил, казалось, они просто пробежались для удовольствия по приятной дорожке. Что же до людей, от Мышки до великана Грука, то они рухнули на землю как подкошенные, причём большинство решительно не желало смотреть на только что пройденный путь.
Но, очутившись внизу, Керис сразу понял, что, как бы изнурителен ни был спуск, внезапная знойная духота, встретившая их, не идёт с ним ни в какое сравнение. Создалось такое чувство, что они спустились в совершенно иной, неизведанный мир. Он услышал вскрик и обернулся.
