В тот же самый час в Кар-Гарудийне состоялась другая встреча. Рослый кайог-разведчик жадно пил из гостевой чаши, наблюдая из-за края, как господин Керован разворачивал чисто выскобленную пергаментную карту, пока Фирдун крепко держал нижний конец. Госпожа Джойсана положила оба локтя на стол, оперевшись подбородком о ладони, изучая линии, выжженные на коже.
— К востоку, Хозяин Коней, упала одна из башен, — докладывал разведчик. — Массар скакал с нами, он хорошо разведал тот край, у него нюх на зло, и ему тоже не нравится тамошняя возня. У всех своя магия, Хозяин Коней, но мы не можем сказать, что сильнее, пока не сразимся с другой.
Сигнальные костры сообщили, что оттуда выехал один отряд. Они, вероятно, собирались в долгое путешествие, потому что вели вьючных лошадей на поводу. Охрана состоит из латников и пеших бойцов, среди них, по крайней мере, трое одетых в мантии волхвов, будто они какое-то сокровище, охраняемое от горных лихоимцев.
— Какого цвета одеяния, Хасса?
Кайог поставил пустую чашу на стол и ответил:
— Этого нам не передавали.
Керован продолжал водить по карте указательным пальцем.
— Но они направлялись на юго-запад?
— Да, Хозяин Коней.
— А тварь в облике птицы-женщины шла с ними? — поинтересовался Фирдун.
— Сообщений относительно такой твари не поступало.
Могли они надеяться, удивлялся про себя Фирдун, что чудовище, вскормленное Пустыней, так или иначе пострадало на Гребне? Что-то в этом всем было такое, что даже вспоминая, он чувствовал себя больным.
— Сильвия… — начала было говорить Джойсана, но потом, покачав головой, отказалась от того, что собиралась поведать.
— Земли Серебряной Мантии их цель! — Джервон встал с той стороны стола, где находилась карта. — Они лежат гораздо дальше к западу…
Но их обоих прервало появление Элис. Позади неё лёгким шагом, будто прикрывая то, что нёс с собой, от повреждений, вышагивал Алон.
Он бережно поставил ношу на стол, и они увидели, что смотрят на артефакт, который ни один из них не мог назвать. Две пирамидки, с промежутком между ними, связывались металлическим основанием. Лицо Алона светилось от возбуждения, когда он заговорил:
— Приспособление действует благодаря умению и знаниям Хилариона. С его помощью мы можем держать связь с заморьем, — теперь он стоял лицом к необычному предмету и простирал к нему руки. Эйдрит уже взялась за одну его руку, а Джойсана за другую, потом они взялись за руки с Гианой и Джервоном, и в то же самое мгновение Фирдун почувствовал укол острой внутренней муки, издавна терзавшей его. Даже маленький Тревор прибежал встать в этот круг.
Туман заклубился вокруг верхушек пирамидок. Он осел в центральной части их и сгустился в зыбкую фигуру. Сила дара заструилась по комнате, а по телу собравшихся пробежала дрожь.
Там, внутри пирамидок, стоял миниатюрный человек, которого Фирдун никогда не видел, но в котором Алон с восхищением приветствовал Хилариона.
Они узнали о дикой магии, поражавшей на таком большом расстоянии, об утрате мощи Магического камня, который всё ещё держал врата на замке, и о том, что теперь делать: продолжать поиск врат и средств действенной и безопасной защиты. Но как же мало времени у них осталось! Алон сообщил о внезапных изменениях в Гарт-Хауэлле и о том, что Фирдун некоторое время находился в плену.
Хиларион завершил сеанс связи просьбой сообщать о всех результатах поиска и о любых действиях Тьмы и исчез, оставив их в полном изнеможении. Элис подняла Тревора на руки и с тревогой осмотрела его. Фирдун поддерживал сестру и сожалел, что больше ничем помочь не может.
Правда, он мог не только усилить охрану Гнезда, но и поставить защиты над просторной долиной, где кайоги устроили свой дом. Он решил сделать это на исходе дня. В эту ночь он ужинал в шатре Джонка, командира, вместе с главными воинами клана, собравшимися выслушать новости, принесённые им.
— Мы пошлём разведчиков, — тотчас откликнулся Джонк. — Скажи господину Керовану. И мы продолжим наблюдение за обиталищем Тьмы Гарт-Хауэллом; там что-то происходит, но наши люди не видели там благородных рыцарей с тех пор, как тёмный отряд выехал на запад.
— Джонк, позаботься о постовых. У каждого собственная Сила, но Гарт-Хауэлл, долго копивший свою, представляет собою теперь слишком большую опасность. Там будут ловушки, — он прервался, чтобы отпить глоток ягодного вина из чаши.
— Наша знахарка забила в барабаны, юный господин; она уже сейчас знает и умеет больше, чем старая Ниду, к тому же она одна может чуять Зло! — сказал Джонк с некоторой гордостью. — У нас много поколений не рождалось подобной знахарки, может быть, в ней возродилась Великая Шита, та, кто привела нас в этот край.
Фирдун с напряжённым вниманием спросил тогда:
— Значит, кайоги тоже пришли через врата?
Джонк утвердительно кивнул и ответил:
— Так говорят наши мудрые сказители. Мы думаем, что бежали некогда от большой опасности и наши вожди воззвали к Хозяину Коней, что на далёких звёздах, и он вложил в ум Шиты то, что должно быть сделано. Вот так мы и оказались тут. Но это случилось много-много лет тому назад, и Шита, хорошо зная долг, лежащий на ней, замкнула врата печатью Звёздного Коня. Это место можно увидеть из Гнезда, и если надо…
Врата, предположительно запечатанные. А как много врат вне этих мест? Фирдун устал удивляться. Все давно знали, что обитатели Долин тоже пришли через врата. Но было ли это место тогда миром, в котором жили одни адепты, наслаждавшиеся, может быть, тем, что ловили путешественников для изучения и невольно использовали их в сомнительных замыслах?
— Там теперь надо отыскать другие врата, — продолжал Джонк, — и кто идёт на поиск и где?
Фирдун медленно покачал головой и сказал:
— Ты знаешь столько же, сколько и я, Хозяин Коней, может быть, только ваш Великий Меар увидит нас взявшими след…
Джонк одобрительно кивнул и ответил:
— Не сомневайся, мы будем готовы, когда понадобимся. Но что с господами с Севера? Они всегда держались особняком, и так было всегда. Но Тьма никогда не омрачала их разума.
— Об этом мы и должны узнать! Ходят слухи о раздорах, даже о вражде. Тьма может поразить любой народ и любую семью, вкравшись в сознание людей!
Джонк нахмурился и дважды, по обычаю, сплюнул в огонь.
— Такие ловушки, да. Мы призовём наших утренних барабанщиков и узнаем, что сможем. Проведёшь в нами эту ночь, юный господин?
Фирдун медленно поднялся с земли, ничего так сильно не желая, как принять это предложение. Потом ответил:
— Нет, но моя вам благодарность за ваше гостеприимное предложение, Хозяин Коней! Мне лучше возвратиться в Гнездо. Помни же, я три раза по три наложил заклятие. Если пришлёшь вестника, протруби в рог, начиная скачку!
