— Ты не можешь остаться. Уходи.
Вэлкан ничего не ответил, превратился в летучую мышь и полетел прямо к ней. Ее сердце колотилось, пока она наблюдала, как он приблизился к клетке, но отверстия между прутьями были слишком узкими, чтобы он мог вылететь из клетки вместе с ней.
Она могла поклясться, что слышала, как он чертыхается, прежде чем снова обратиться в человека. Как только он сделал это, сила электрического тока отбросила его на десять футов назад, на траву. В этот раз нельзя было ошибиться в его яростном проклятии.
— Забудь! — сказала она, еще раз посмотрев на небо. Рассвет был слишком близко. — Не обязательно умирать нам обоим.
Покачав головой, он устремился к клетке и схватился за прутья. Ретта съежилась от звука его поджаривающейся кожи, когда он схватил их. Все его тело сотряслось от силы электричества. Должно быть, это было невыносимо. И он все еще держался, дергая прутья, пока не прорвался сквозь них. Изумленная его силой и храбростью, она рыдала, в то время как он кинулся к рубильнику и выключил электричество.
— Здесь другой… — прежде чем она успела договорить, электричество вернулось. Она резко подняла ноги. Тысячи проклятий для людей, построивших это проклятое место, разом пришли ей в голову.
Вэлкан попытался ухватиться за клетку и на мгновение сердито рыкнул, прежде чем проломить кулаком металлический пол. Двумя секундами позже он выдернул снизу толстый провод и разорвал его пополам.
Жужжание прекратилось, электричество опять исчезло.
Слишком встревоженная, чтобы поверить в это, она ждала его возвращения. Секунда проходила за секундой, и когда она увидела потрепанного внешне Вэлкана, ее захлестнуло облегчение.
Он сделал это. Слезы струились по ее щекам, тогда как благодарность переполняла ее сердце. Несмотря на тот факт, что она была не достойна этого, он пришел за ней. И в этот момент она в точности вспомнила, почему любила этого мужчину. Она вспомнила все причины, по которым хотела провести всю свою жизнь рядом с ним.
Вэлкан потянулся к ней.
Пока солнечный свет не полоснул по его телу. Шипя, он резко подался назад, инстинктивно прикрывая лицо. Затем он сделал еще один шаг в ее направлении лишь для того, чтобы еще больше зеркал повернулось к нему.
Пока Стивен и остальные направляли на него зеркала, он медленно, с трудом шел прямо к ней, чтобы иметь возможность освободить ее руки. Она быстро освободилась от пут.
Ее гнев рос, Ретта попыталась прикрыть мужа собой, но была недостаточно крупна для того, чтобы закрыть его от смертоносных лучей, от которых его кожа покрылась волдырями и ожогами. Все его тело медленно горело, пока он пытался добраться до стены, где все еще были тени.
Он пошатнулся, в то же время Стивен и остальные покинули дом. Они шли, чтобы прикончить Вэлкана, но будь она проклята, если они доберутся до него, не сразившись с ней.
Ретта заняла позицию, готовясь к битве, пока не почувствовала как кто-то схватил ее сзади. Он повернулась, чтобы нанести удар, но остановилась, увидев дружелюбное лицо.
— Это я, — сказала Франческа, перенося их со двора.
В одну секунду Ретта была на волоске от смерти, а в следующую появилась в комнате, которую не видела веками…
Спальне Вэлкана.
Сердце Ретты забилось от страха.
— Мы не можем оставить его.
— А мы и не оставили.
Она оглянулась, Виктор перенесся в комнату с Вэлканом на буксире, прежде чем тот повалился на пол между Андреем и Виктором. Ужас наполнил ее, когда она увидела, в каком он был состоянии. Весь в крови и обожжен. Запах паленых волос и плоти затопил ее сознание, делая слабой.
Но ей было все равно. Напуганная тем, что он умирает, она бросилась к Вэлкану и перевернула его. Ее начали душить скопившиеся слезы, когда она увидела повреждения, нанесенные мужу.
— Вэлкан?
Он не ответил. Он просто пристально посмотрел на нее и моргнул.
Отодвинув ее в сторону, Виктор и Андрей подняли Вэлкана с пола и перенесли на кровать.
Ретта последовала за ними, желая помочь.
— Вы должны уйти, — холодно сказал Виктор, пока Андрей старался изо всех сил стянуть рубашку Вэлкана с его плоти, которая, казалось, сплавилась с ней. — Вы и так причинили достаточно неприятностей.
— Он мой муж.
Виктор сузил свои холодные голубые глаза.
— И Вы ушли от него пятьсот лет назад. Помните? Сделайте ему одолжение и позвольте истории повториться.
— Виктор! — зарычала Франческа. — Как ты смеешь?
— Все в порядке, — сказала Ретта, успокаивая подругу. — Он всего лишь выполняет свою работу.
Затем Ретта повернулась и встала прямо перед Виктором. Заговорив, она понизила голос и позволила еле сдерживаемым эмоциям проявить себя в каждом звуке:
— Встанешь у меня на пути еще раз, мальчик, и начнешь понимать, что в этой семье клыки есть не только у Вэлкана.
Высказавшись, она продолжила свой путь, оставив его позади, к кровати, где лежал Вэлкан.
Она не была уверена, был ли он все еще в сознании, пока не остановилась около него. Ее внутренности сжались от вида его покрытой волдырями и обуглившейся кожи.
Но от боли в его глазах у нее перехватило дыхание. Несмотря на то, что часть ее хотела бежать от его ужасающего вида, она потянулась и положила свою ладонь на неповрежденную часть его щеки.
Он закрыл глаза, словно наслаждаясь ее прикосновением.
— Спасибо тебе, Вэлкан, — выдохнула она.
Он вздохнул, как если бы собирался ответить, но прежде чем смог это сделать, потерял сознание.
Виктор встал рядом с ней.
— Вы собираетесь просто глазеть на него или действительно собираетесь помочь нам позаботиться о нем?
Она взглянула на Виктора, лицо которого выражало всю ненависть, звучащую в его голосе.
— Какая же ты задница, Виктор.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но Франческа зажала ему рот своей ладонью.
— Перестань, младший братик. Сегодня они оба через многое прошли.
Скривив губы, он подошел к другой стороне кровати, где Андрей все еще пытался снять рубашку. Ретта помогла ему раздеть Вэлкана, но когда она увидела глубокий шрам в центре груди Вэлкана, прямо над его сердцем, она остановилась. Его не было здесь, когда он был смертным. Он выглядел так, будто кто-то заколол его прямо в сердце.
— Что именно? — проговорила она, дотрагиваясь до него. — Как это случилось?
Виктор одарил ее странным взглядом.
— Не можете вынести вида дела рук вашего отца?
Она нахмурилась.
— О чем ты говоришь?
