Насчет Южного острова трудно что-либо сказать — слишком мало данных, больше предположений. Можно лишь обратить внимание на то, что на его взятие Ульриху было отведено 2 роты, а Праксе на взятие Центрального и Западного (а далее — наступления на Брест) — три. Разница заметна.
…Планируя атаку, Шлиперу надо было выбрать пусть менее эффектный («дивизия из Линца за пару часов взяла сильнейшую русскую крепость!» — неплохо для пропаганды?), но более реалистичный шаг. Например, либо все силы придать Ельце, для захвата позиций на главном валу, закупоривания крепости и дальнейшего выдавливания артиллерией ее защитников, либо (что хуже, пришлось бы вступать в уличный бой) дать максимум сил Праксе для рассечения крепости надвое, захвата узловых точек. В этом случае русский гарнизон смог бы уйти на север и восток, но крепость была бы взята. Еще один вариант — задачу Праксы ограничить выходом к Тереспольскому мосту, больше сил придав Ельце. В таком случае гарнизон бы надежно блокировался на Центральном. И, наконец, последний шанс — Пракса, увидев, что гарнизон гораздо сильнее, чем предполагалось, и оказывает яростное сопротивление, не теряя времени, должен был начать отход. Но для этого у третьего должен был быть другой, более опытный, не позволяющий себе «закусывать удила» командир. Молод был Пракса, и не менее молод — его батальон…
Кстати, насчет ограничения атаки Праксы рубежом по восточному берегу Западного, с контролем за Тереспольским мостом. Еще на крепости шли бои, а уже создавался ответ на простой, но неминуемо возникший бы вопрос — а зачем туда, на Центральный, вообще надо было входить? Ответ также постарались сделать простым (чем более убедительна ложь, тем легче в нее поверят) — дескать, иначе и нельзя было, так как цитадель держала и переправы на Буге, и подъездные пути к обеим танковым магистралям. Рассчитано такое объяснение на то, что вникать в него никто не будет — иначе сразу же станет видна простая вещь: цитадель действительно могла препятствовать движению, но укрепления Цитадели (Центрального острова), как раз и ставшие камнем преткновения — нет. И переправы и магистрали, и Брест были отделены от кольцевой казармы (лезть куда было самоубийственно) не только Южным, Западным, Северным островами, но и главным валом, зарослями, да и дымом, в конце концов. Даже если бы с Цитадели каким-то чудом и удалось бы наладить обстрел переправ на Буге — ответным ударом превосходящей германской артиллерии, то такая попытка была бы немедленно пресечена. И поэтому как минимум заходить в Цитадель не требовалось, а уж если зашли — бежать оттуда сразу же, увидев, что казармы почти не повреждены… Итак, крепость брать было нужно, Цитадель — нет. И учитывая, что первым о «необходимости» взятия крепости заговорил Грейффенберг, никак не высвечивая вопрос с Цитаделью, а в отчете Шлипера об этой острой «необходимости» не сказано ничего — можно предположить, что именно в штабе Группы армий или где-то рядом и была спланирована «молниеносная и эффектная» операция, «помогая» молодому командиру дивизии. А то, что Шлипер умолчал о горе-«помощниках», заставило и «помощников» закрыть глаза на определенные промахи командира дивизии…
Впрочем, мифотворчеством занялись не только в высших штабах — и сами люди батальона Праксы, объясняя свою опрометчивость и неосмотрительность, сразу же выдвинули тезис о том, что «русские заманили их в хитроумную западню».
Ни при чем оказался лишь комполка Йон, осуществлявший тот план, что придумали за него, еще находящегося в Сент-Квентине, местные «стратеги». Конечно, можно придраться, почему Йон пошел с опытным Ельце, а не с Праксой — но, во-первых, КП на Северном позволял лучше следить за ситуацией, во-вторых, именно Ельце и наносил главный удар, в-третьих — помните, что Хабеданк упоминал некоего оберст-лейтенанта на КП Праксы? Возможно, что батальону все-таки придали кого-то из старших офицеров, хоть это и оказалось бесполезно. Наконец, в-четвертых — и сам Йон был не настолько опытным, чтобы вытащить Праксу…
В общем, бездарным план взятия крепости назвать нельзя — непонятным можно назвать смело.
Одно из объяснений, что видно и из «Отчета о взятии Брест-Литовска» — командование дивизии, как и корпус и т. д., переоценило воздействие артиллерии на крепостные сооружения. Предполагалось, что, ворвавшись в крепость, ошеломленную артударом, подразделения практически не встретят сопротивления.
Казалось, было сделано все для того, чтобы именно так и получилось — с одной стороны, дивизии было придано достаточно артиллерии, чтобы нанести удар по всей территории цитадели и поразить как можно больше ее защитников (прежде всего огнем реактивных установок), с другой — точечные, сокрушительной силы удары орудий особой мощности («Карлы») должны были сокрушить все возможные очаги сопротивления на пути атакующих групп.
Почему же этого не произошло? Пока — то, что сразу бросается в глаза.
Во-первых — артудар был спланирован в расчете на то, что русские успеют занять доты и позиции полевого заполнения. Именно поэтому дивизионная артиллерия и тяжелое оружие полков
[1330] добросовестно обработало прибрежный ивняк и тополя, где не было никого, кроме нескольких секретов погранвойск.
О создании какого-либо плана, предусматривающего невыход русских в полевое заполнение, неизвестно. Скорее всего, он отсутствовал. Лишь Гудериан, видя странность ситуации, задумался — а надо ли вообще проводить запланированную артподготовку, если там никого нет?
[1331] Но потом решил не импровизировать… Тем более на импровизацию не решился и фон Кришер.
Конечно, дивизионная (тем более — полковая) артиллерия вряд ли могла пробить стены Цитадели или толщу валов горжевых казарм — но сосредоточие ее огня на Центральном острове могло бы усилить моральный эффект и воспрепятствовать начавшемуся выходу групп или одиночек, прибытию командиров из ДНС.
Вместо этого полковая артиллерия прежде всего обеспечивала безопасность форсирования ударных группировок 45 I.D., а рассредоточенный подивизионно огонь A.R.98 и I/A.R.99, как правило, бил по тем секторам, куда выход пехотных подразделений планировался далеко не в первые же минуты атаки. В итоге — расчищенные артогнем участки, к моменту выхода к ним пехоты уже были заняты русскими. Каких-либо полевых укреплений или зданий, что сумели бы разрушить орудия A.R.98 и I/A.R.99 (10cm leFH 18 и 15cm sFH 18), в зоне их обстрела на тот или иной момент артогня не было. Удар дивизионной артиллерии пришелся в первую очередь по тем, кто пытался покинуть крепость ил и же наоборот — проникнуть в нее
[1332].
