Спешно атаковать Германию силами ЗапОВО? Несколько дней уйдет только на занятие позиций, вывод частей и проч. Не исключено, что немцы заметят развертывание и нанесут удар первыми. Да и политический аспект был немаловажен…
Судя по всему, было принято следующее решение: принимая во внимание, что а) подготовка Германии к нападению очевидна, б) решение Гитлера напасть достаточно твердое и не может быть отменено в результате переговоров, на основе приемлемых для СССР условий, в) Красная Армия не может, по различным причинам, в настоящий момент сорвать нападение Германии собственным ударом, нужно стремиться к следующему: а) войскам приграничных округов не дать спровоцировать агрессию — удар Германии в настоящий момент может иметь катастрофические последствия. Стараться не подавать виду, что намерения Германии известны — продолжать строить укрепления, под различными предлогами скрытно выводя войска из мест расположения к оборонительным рубежам; б) Наркомату обороны — подводить войска из глубины страны, усиливая западные группировки; в) политическому руководству страны быть готовым, после завершения развертывания РККА, и, таким образом, имея веские доводы быть услышанными, — вступить с Германией в переговоры и снять конфликтную ситуацию.
Итак, решающими факторами для планов СССР являлись: максимальное отодвигание начала германского нападения и скорейшее развертывание собственных сил.
Для приграничных же войск это означало быть некими заложниками ситуации — несмотря на очевидные признаки агрессии не проводить каких-либо мероприятий, ибо, заметив их, немцы атакуют, сокрушив как войска прикрытия, так и выдвигающиеся из глубины СССР.
Пожертвовать чем-то, чтобы спасти все — логичное и в масштабах государства вполне оправданное решение. Слишком поздно стало ясно, что вермахт в Польше отнюдь не отсиживается после западных бомбардировок…
[237]
Подвод войск в полосу ЗапОВО столкнулся с дорожной проблемой. Переброска велась железной дорогой, а их пропускная способность в Западной Белоруссии была чрезвычайно мала — еще при отправке частей в Финляндию (декабрь 1939) больше 4–5 эшелонов в сутки вытолкнуть не удавалось. Хотя развернулись работы по ее улучшению (к 1 июня на 80 % была отстроена железнодорожная линия Тимковичи — Барановичи), но это удалось лишь в весьма ограниченных масштабах.
Не лучше была ситуация и с шоссейно-грунтовыми дорогами. 10.02.41 г. начштаба ЗапОВО генерал-майор Климовских отмечал: «1. Существующая сеть шоссейных дорог БССР совершенно не обеспечивает ЗапОВО как по количеству и начертанию, так и по состоянию. Имеется всего одна сквозная шоссейная дорога, идущая на запад (при необходимости иметь пять). Дороги узкие, большинство из них имеет щебеночную кору, которая сильно разрушена. Съездов с дорог и объездов мостов, а также бензозаправочных станций и телефонно-телеграфной связи на дорогах не имеется… большое количество еще не восстановленных мостов»
[238].
Тем не менее в мае 1941 г. из внутренних военных округов продолжалась переброска на запад 28 дивизий и 4 армейских управлений. В частности, в полосу ЗапОВО сосредотачивались войска Уральского военного округа.
Что же касается самого ЗапОВО, то 13 из 24 его сд находились в непосредственной близости от госграницы СССР, а остальные сд (резерва ЗапОВО) к началу войны, как правило, совершали марши в новые районы сосредоточения.
Был произведен досрочный выпуск в военных училищах.
27 мая. Командующие западными приграничными округами получили приказ приступить к строительству КП фронтов и завершить его к 30 июля. Кроме того, директивами наркома обороны и начальника Генштаба им предписывалось скрытно вывести дивизии, расположенные в глубине, ближе к госгранице. Вывод указанных войск в районы предназначения приказывалось закончить к 1 июля 1941 г.
…Итак, к июню 1941 г. госграницу СССР на брестско-минском направлении, протяженностью более 150 км, прикрывала 4-я армия генерал-майора A. A. Коробкова (начштаба — полковник Л. М. Сандалов, член Военного совета — дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков). К 22 июня Коробков командовал армией два с половиной месяца. Как вспоминал Сандалов, сам же командарм признавал, что куда успешнее командовал бы стрелковым корпусом.
Основные силы 4-й армии (тогда — Белорусского фронта) вышли в район Бреста еще в сентябре 1939 г. 22 сентября в город вступила 29-я танковая бригада (комбрига С. М. Кривошеина).
Части вермахта покинули Брест — город стал постепенно наполняться красноармейскими.
В городе разместилось одно из лучших соединений РККА — 6-я Орловская Краснознаменная сд. Она была сформирована еще 23.05.1918 (как Гатчинская пд) в г. Гдов Петроградской губернии из добровольцев отряда П. Е. Дыбенко, петроградских отрядов Красной Гвардии и рабочих г. Нарва.
Отвоевав Гражданскую, дивизия, ставшая в 1921 г. Орловской, а в 1928-м — награжденная Почетным Революционным Красным Знаменем ЦИК СССР (в честь 10-летия существования), в 1939 г. приняла участие в походе в Западную Белоруссию.
К июню 1941 г. ее командиром был полковник М. А. Попсуй-Шапко.
13 июля 1940 года была отправлена из Прибалтики в Белоруссию и вторая из размещавшихся в Бресте к июню 1941 года дивизий — 42 сд. Прибыв первоначально в Береза-Картузская, она сменила там 33 сд. Казармы, где разместилась 42 сд, были построены еще до революции для частей русской армии. Польская власть разместила в них лагерь для политзаключенных. Однако менее чем за год красноармейцы 33 сд сумели так оборудовать помещения, что они почти не отличались от обычных казарм РККА.
42 сд, в отличие от 6 сд, имела свежий боевой опыт: она была сформирована в ЛенВО 17.1.40 на базе отдельных рот и батальонов Карельского УР
[239] как легкая моторизованная стрелковая дивизия. Собиралась в Териоки.
