Почтенный астроном поднялся со своего места
— Милостивые государыни, — начал он, — я прежде всего, обращаюсь к вам и покорнейше прошу вас успокоиться и не трепетать перед опасностью, которая может быть вовсе не так страшна, как это кажется. Я надеюсь сейчас же убедить всех вас теми доводами, которые буду иметь честь изложить пред вами, что ожидаемое всем населением Земли столкновение с кометой не повлечет за собой окончательного разрушения и гибели нашего мира. Несомненно, мы можем, мы должны даже ожидать некоторого неприятного приключения; но что касается кончины мира, то можно сказать, что она произойдет не таким образом. Миры умирают от старости, а не скоропостижно, и вам лучше чем мне известно, что мир наш еще далеко не стар. Милостивые государи! Я вижу здесь представителей всех классов и положений общественных от самых высоких до самых скромных. Совершенно понятно, что ввиду столь очевидной опасности, как истребление жизни на земле, всякая деятельность совершенно прекратилась; однако что касается меня лично, то откровенно вам признаюсь, что если бы биржа не была закрыта, а я бы имел несчастие вести там дела, я ни на минуту не задумался бы сегодня же скупить все биржевые бумаги, так внезапно и страшно упавшие в цене.
Не успел он окончить этих слов, как один из известнейших денежных тузов, американский еврей, издатель газеты «Двадцать пятый век», сидевший на самой верхней скамейке амфитеатра, неизвестно каким чудом пробравшийся через непроницаемые ряды слушателей, кубарем скатился к выходной двери, за которой и исчез в одно мгновение.
Прерванный на минуту этим совершенно неожиданным последствием своего чисто научного замечания, оратор продолжал речь.
— Наш общий вопрос, говорил он, можно подразделить на три другие вопроса. Во-первых, действительно ли комета столкнется с Землей? В случае утвердительного ответа нам придется тогда обсудить, во-вторых, какими существенными свойствами отличается эта комета, и в третьих, какие могут быть последствия такого столкновения. Перед столь просвещенными слушателями, какие составляют эту аудиторию, мне нет надобности распространяться о том, что так часто произносимые в последнее время зловещие слова «конец мира» значат собственно только «конец Земли», хотя, правда, этот мир занимает нас более всего.
Если бы на первый вопрос мы могли ответить отрицательно, то тогда было бы почти излишним заниматься двумя остальными вопросами, так как они имели бы лишь весьма второстепенное значение.
К несчастью, я должен сознаться, что астрономические вычисления и на этот раз по обыкновению оказались совершенно точными. Да, комета должна столкнуться с Землей, и без сомнения, сила удара будет максимальная, потому что комета летит как раз нам навстречу при нашем движении около солнца…
Но пусть слушатели не пугаются! Этот удар сам по себе еще не доказывает ничего. Пусть в самом деле кто-нибудь вычислил вперед, что железнодорожный поезд столкнется с громадным… роем мошек; такое предсказание, конечно, нисколько не обеспокоило бы путешественников. То же самое могло бы произойти и при встрече нашего Земного шара с этим газовым светилом. Благоволите же выслушать меня дальше и позвольте мне спокойно разобрать два другие вопроса.
Прежде всего, что представляет собою комета? Все вы уже знаете, что она газовая и состоит главным образом из окиси углерода. При низкой температуре небесного пространства — 273 градусах ниже нуля — этот невидимый при обыкновенных земных условиях газ находится в состоянии тумана или даже твердых пылинок. Комета как будто пропитана этим газом. Во всем сказанном я пока нисколько не противоречу научным открытиям.
При этих словах на лицах большого числа слушателей вновь отобразилось страдание; послышались глубокие вздохи.
— Но, милостивые государи, — продолжал астроном, — в ожидании, пока один из наших уважаемых сотоварищей по отделу физиологии, а также и представитель медицинской академии не соблаговолят показать нам, что плотность кометы настолько значительна, что вещество ее могло бы проникнуть в наш воздух, до тех пор я буду думать, что присутствие его не окажет, вероятно, никакого пагубного влияния на человеческую жизнь. Я говорю: вероятно, потому что полной достоверности, уверенности здесь нет, однако вероятность эта очень велика, так что, пожалуй, можно было бы смело поставить миллион против единицы. Во всяком случае, без сомнения, лишь очень слабые легкие могли бы стать жертвами такой перемены в воздухе. Это была бы простая инфекция, которая могла бы утроить или самое большее упятерить обычное ежедневное число смертных случаев.
Если же, как это согласно показывают телескопические исследования и фотографические снимки, ядро ее содержит в себе минеральные массы значительной плотности и, вероятно, металлическую, если в нем находятся уранолиты, величиною в несколько верст и весящие многие миллионы пудов, то нельзя не согласиться, что те точки земной поверхности, на которые упадут эти глыбы, летящие с такой скоростью, будут неизбежно раздавлены и уничтожены. Тем не менее заметим, что три четверти земного шара покрыты водою; так что и тут еще есть вероятность благоприятного для нас исхода, хотя, конечно, меньше, чем в первом случае. Эти глыбы могут упасть в море и образовать несколько новых островов вдали от материков, обогатив при этом науку новыми сведениями и даже, может быть, одарив нас зародышами каких-нибудь неизвестных нам существ. Явления эти были бы очень любопытны с точки зрения геодезии и учения о виде Земли и ее вращательном движении. Упомянем также, что на Земном шаре есть немало пустынь. Опасность, конечно, существует, но она вовсе не чрезмерна.
Кроме этих масс и упомянутого газа могут быть еще болиды, заключающиеся в том же небесном облаке, которые могли бы оказать свое действие и послужить причиною повсеместных пожаров на всех материках; конечно, динамит, нитроглицерин, панкластит, роялит и даже империалит не что иное как детские игрушки по сравнению с тем, что нам могло бы представиться здесь; но тем не менее, этот пожар был бы далеко не всемирным: несколько городов, обращенных в пепел, не остановили бы истории человеческого рода.
Вы видите теперь, милостивые государи, что это методическое исследование вопроса с троякой точки зрения показывает, что опасность существует, но она вовсе не так значительна, не так велика, не так безусловна, как ее хотят представить; и я нисколько не сомневаюсь, что здесь может идти речь лишь о местной катастрофе, которая, между прочим, будет иметь весьма большое значение для науки, и, наверное, после нее останутся историки, которые расскажут о ней потомству. Произойдет удар, столкновение, местное повреждение земной поверхности, обнаружится необыкновенно сильный дождь падающих звезд, вылетающих по-видимому из одной точки, но ничего больше, без сомнения, не будет. Одним словом, это будет происшествие в роде землетрясения, вулканического извержения или даже только порядочного циклона.
Так говорил знаменитый астроном. Аудитория по-видимому, была довольна: она как будто притихла, успокоилась, по крайней мере отчасти. Дело шло вовсе не о конечной гибели всего, а только об опасности, катастрофе, которой, быть может, еще удастся избежать. Всюду завязались частные разговоры, всякий сообщал свои мнения и впечатления соседям; коммерсанты и даже государственные люди, по-видимому, совершенно поняли доводы астронома. Но вот по приглашению председателя поднялся на трибуну начальник медицинской академии, невольно обративший на себя общее внимание.
