— Или, — сказал Абрахам, — Тиа ошибалась насчет его слабости.
— Нет, — возразил я. — Схватка с Тави действительно лишила его способностей. Она сумела разрушить его силовые поля, а он не смог исцелиться от причиненных ею ран. Так же как Стальному Сердцу мог повредить лишь тот, кто его не боялся, Профу может повредить лишь тот, кто обладает его собственными способностями.
— В любом случае все это несущественно, — пожал плечами Абрахам. — Ты говорил, что Меган призвала ту девушку, поскольку не сумела найти настоящую версию Профа. В таком случае способности ее ограниченны, а это был наш единственный метод вынудить его противостоять самому себе.
— Не обязательно. — Я достал из кармана инкубатор клеток и толкнул его по полу к Миззи.
— Это… — проговорила она.
— Образец ткани Профа, — кивнул я.
Коди негромко присвистнул.
— Мы можем заставить его противостоять самому себе, Абрахам, — объяснил я. — В буквальном смысле — создав мотиваторы, использующие его собственные клетки. У Ночного Сокола уже много лет как есть готовый прототип.
Остальные молчали.
— Послушайте, — сказал я, — мы должны попытаться еще раз.
— Похоже, он намерен нас убедить, — заметила Миззи.
— Да, — согласился Абрахам, жестом попросив подтолкнуть к нему образец. — Не стану больше с тобой спорить, Дэвид. Если считаешь, что стоит еще раз попытаться, — мы тебя поддержим. — Он повертел образец в руках. — Но мне не хотелось бы отдавать это Ночному Соколу. Выглядит так, как будто… мы предаем Профа.
— Считаешь это бо льшим предательством, чем то, что он убивает членов собственной команды?
Наступила тишина, будто кто-то внезапно крикнул: «Кому еще бекона?» — посреди еврейского обряда совершеннолетия.
Забрав образец ткани у Абрахама, Миззи поместила его внутрь дрона.
— Запущу его, пока темно. — Она встала.
К ней присоединился Коди, чья очередь стоять на страже была следующей. Оба выскользнули за дверь. Абрахам взял болеотвод и подошел ко мне.
— Сперва Меган, — сказал я.
— Меган без сознания, Дэвид, — ответил он. — Возможно, не только из-за ран от огня и после падения. Предлагаю первым исцелить того, кто точно вернется в боевую готовность.
— Ладно, — вздохнул я.
— Весьма разумно.
— Команду следовало бы возглавлять тебе, Абрахам, — сказал я, пока он обматывал диоды болеотвода вокруг моих обнаженных ступней и лодыжек. — Мы оба это знаем. Почему ты отказался?
— Коди ты об этом не спрашивал, — заметил Абрахам.
— Коди — неотесанная деревенщина. А у тебя есть опыт, ты спокоен в бою, решителен… Почему главным сделали меня?
Абрахам включил болеотвод, и по моим ногам побежали мурашки, будто я отлежал их во сне. Судя по моим ранам, полученным еще во владениях Ночного Сокола, это устройство, созданное из какого-то неизвестного эпика, было не столь действенно, как способности Профа, и на полное исцеление могло потребоваться время.
— Я служил в Джей-ти-эф-два, — сказал Абрахам.
— Что это? Кроме странного набора букв.
— Канадский спецназ.
— Я так и знал!
— Да, ты весьма сообразителен.
— Это что, сарказм?
— Опять в точку, — кивнул Абрахам.
Я пристально посмотрел на него:
— Если ты был военным, тогда еще более странно, что ты не взял командование на себя. Ты офицер?
— Да.
— Высокопоставленный?
— Достаточно.
— И…
— Знаешь Пороха?
— Был такой эпик, — ответил я. — Мог вызывать детонацию пороха и прочей взрывчатки одним лишь взглядом. Он… — Я сглотнул, вспоминая свои заметки. — Он пытался завоевать Канаду во втором году после Напасти. Атаковал их военные базы.
— Он убил всю мою команду, когда нанес удар по Трентону. — Абрахам встал. — Всех, кроме меня.
— Как ты уцелел?
— Сидел на гауптвахте, ожидая трибунала. — Он взглянул на меня. — Ценю твой энтузиазм и стойкость, но ты пока слишком молод, чтобы принимать мир таким, какой он есть, а не каким он тебе кажется.
Отсалютовав мне двумя пальцами, Аб вышел.
36
Поскребя по поверхности нашего убежища, я ощутил, как легко соль отваливается от стены. Пора было снова перебираться на другое место. Хотя мы всегда считали это убежище временным, казалось, будто мы едва успели тут обжиться. Как вообще в этом городе кто-то мог чувствовать себя как дома?
Я прошелся по комнате, разминая исцеленные ноги. Они все еще болели, хотя я не признавался в этом другим. В целом я чувствовал себя крепким и сильным. Я знал: еще несколько часов — и к рассвету буду готов к бою.
Рука и ссадины Меган тоже зажили, — к счастью, болеотвод на нее подействовал. Меня беспокоило, что со времен Ньюкаго она не могла исцеляться или пользоваться тензорами. Однако обе эти способности тайно исходили от Профа — а, как говорил Ночной Сокол, иногда умения тех или иных эпиков создавали друг другу помехи.
Так или иначе, болеотвод сработал, но Меган все еще не пришла в себя. Абрахам сказал, чтобы я не волновался и что провести день-другой в постели после подобной травмы — вполне обычное дело. Он явно пытался меня утешить — кто мог знать, что обычно, а что необычно для эпика, чрезмерно напрягшего свои силы?
Из кладовой глянула Миззи:
— Эй, слонц! Тебя вызывает Ночной Сокол. Проверь телефон.
Я достал мобильник, которого не было слышно со дна рюкзака. Вот чертовщина! Что могло пойти не так? Я открыл сообщения. Возможно, клетки не прижились или дрон был сбит каким-нибудь бродячим эпиком. Или Ночной Сокол решил нас предать.
Вместо этого я увидел сорок семь сообщений от Ночного Сокола, содержание которых сводилось к «Эй!», «Привет!» или «Эй, ты, идиот!».
«Что-то не так?» — поспешно написал я.
«Разве что с твоей дурацкой физиономией», — последовал ответ.
«Клетки испортились?» — написал я.
«Как можно испортить клетки, пацан?»
«Не знаю, — ответил я. — Это же ты посылаешь мне срочные сообщения!»
«Срочные? — написал Ночной Сокол. — Мне просто скучно».
Я моргнул, перечитывая текст.
«Скучно? — переспросил я. — Ты же в буквальном смысле шпионишь за всем миром, Ночной Сокол. Ты можешь читать любую почту, слушать телефонные разговоры».
«Во-первых, не за всем миром, — ответил он. — Только за большей частью Северной и Центральной Америки. Во-вторых, известно ли тебе, насколько беспробудно тупо большинство людей?»
