Он посмотрел на четверку хулиганов – широко ухмыляющиеся рожи, тупые фразочки. Почему он боится этих уродов? И неожиданно Клэнси ощутил прилив отваги, хотя был против них совсем один в узком переулке у магазинчика Марти. Он вдруг почувствовал себя бесстрашным.
После осмотра у врача в травмпункте Руби была доставлена на Сидрвуд-драйв двумя полицейскими – офицером Надалем и офицером Польпо.
Сабина Редфорт едва не упала в обморок, увидев двух копов, стоящих на крыльце, и вид Руби, выступившей из-за их спин, мало успокоил ее. Лицо ее обожаемой дочери мало напоминало то, которое Сабина видела еще утром, когда Руби уходила в школу. Теперь это лицо выглядело кошмарно: странного цвета, распухшее и перекошенное.
– О святые небеса, что с тобой произошло?
– Езда зацепом, мэм, – ответил вместо девушки Польпо.
– Это незаконные действия, – пояснил Надаль.
– Прошу прощения? – озадаченно переспросила Сабина. – Еда за цент – это незаконно?
– Езда зацепом, – раздельно и отчетливо повторил Надаль. – Это действия, включающие в себя перемещение на скейтборде, роликовых коньках и велосипеде посредством зацепления за автотранспорт.
– Что? – спросила Сабина.
– Мне жаль говорить вам об этом, мэм, но ваша дочь занималась перемещением посредством этого незаконного способа.
– Кто сказал, что он незаконный? – огрызнулась Руби. – Неодобряемый, конечно, но незаконный… вряд ли.
Сабина бросила на нее короткий взгляд.
– Не испытывай судьбу, ласточка! Ты уже и так по ушки и по усики в неприятностях. Ради всего святого, на завтра у тебя назначена фотосессия, а я не могу отменить сеанс у Ады Борленд – никто не отменяет сеансы у Ады Борленд, эта женщина подлинный гений!
– Прошу прощения, мэм… – прервал ее офицер Надаль, не понимающий, что происходит.
– Может быть, я смогу помочь вам, офицеры? – вмешался Хитч, возникший словно бы ниоткуда. – Миссис Редфорт, почему бы вам не отвести Руби в ее комнату, ей нужно прилечь. Потом скажите миссис Дигби, чтобы сделала для девочки суп, а я пока обсужу ситуацию с офицерами.
Руби не видела и не слышала, что произошло дальше, но десять минут спустя Хитч уже хлопотал на кухне, заваривая травяной чай для ее матери, одновременно разговаривая по телефону с известной массажисткой и слушая Сабину, которая говорила:
– Что пытается сделать этот ребенок – убить себя? Неужели я оказалась такой плохой матерью? Неужели мы чего-то ей недодали? Быть может, это крик о помощи? И пусть мне кто-нибудь скажет… что нам предпринять насчет ее фотопортрета? Вы видели этот кровоподтек? А ее губу? Боже, этот ребенок мог бы быть самым уродливым из Семейки Аддамс!
Клэнси слышал, как их шаги и взрывы смеха затихают вдали. Шайка свернула за угол. Он поднял руку и ощутил теплую липкую кровь, сочащуюся из пореза над бровью. Он пытался встать, ребра его болели от нанесенных ударов. Рука не действовала. Волосы на ощупь были странными и так же странно пахли – несомненно, из-за аэрозольной краски. И как ему объяснить это матери? Вряд ли она поймет. Почему его волосы ярко-желтого цвета, а если он скажет ей правду, она, несомненно, позвонит в полицию, в школу и матери Бейли Роуча, а Клэнси очень этого не хотел.
Он нашел свой велосипед; переднее крыло было искорежено, а красивый синий цвет, точь-в-точь такой же, как у «Урагана», был испорчен широким мазком все той же желтой аэрозольной краски.
Клэнси поднял велосипед и медленно покатил его к дому. Ему нужно было отчистить краску до того, как она окончательно засохнет.
Руби не должна это увидеть.
Глава 37. Магия кино
На следующее утро Руби проснулась с больной головой.
Она осмотрела свое лицо в зеркале в ванной. «Руби, ты выглядишь ужасно», – сказала она себе. Потом оделась, спустилась на кухню, залила молоком порцию хлопьев и села за стол.
Когда вошел Хитч, она подняла взгляд, но продолжала есть «Cheerios».
Хитч не произнес ни слова.
– Послушай, насчет зацепа… – пробормотала наконец Руби.
– Меня это не интересует, – оборвал ее Хитч. – Если ты таким образом пытаешься убиться – твое право.
Руби снова принялась за завтрак.
– Но я кое о чем хотел бы спросить тебя, и я совершенно уверен, что ответ мне не понравится.
Руби на секунду оторвалась от миски.
– До того как я снял тебя с того карниза с флагштоком, где ты была?
– Поблизости, – ответила Руби.
– «Поблизости» – это около «Уоррингтона»?
– Если «Уоррингтон» поблизости оттуда, то, полагаю, да.
– Забавно, – произнес Хитч, не сводя с нее взгляда. – Полицейские следователи нашли в квартире Томпсонов следы ног – свежие следы, с тальком, третьего размера.
Руби зачерпнула еще одну ложку хлопьев с молоком.
– Должно быть, их оставил охранник здания.
– Конечно, можно предположить и такое, но вот что я думаю: что это за охранник с третьим размером ноги?
– Очень низкий, – ответила Руби.
– А какой охранник станет использовать тальк для лазания по стенам?
– Тот, который любит приключения?
– Полагаю, мы оба знаем, что таких один на миллион, а если это был не след охранника, то чей тогда? И какого черта этот человек делал в квартире Томпсонов поздним вечером? А потом я начал размышлять, – Хитч постучал себя согнутым пальцем по голове, – у Руби третий размер ноги, Руби была поблизости, Руби достаточно бесшабашна, чтобы влезть по стене на тридцать седьмой этаж и вломиться в чье-то жилье, хотя ей строго запрещено заниматься работой в полевых условиях.
Руби подняла взгляд от миски. На лице ее было написано: «Ну ладно, ты меня подловил».
– Чего я не понял, и буду очень благодарен, если ты меня просветишь, так это вопрос – зачем?
Руби отложила ложку.
– Я влезла туда, потому что мне нужно было кое-что найти: карточку. Блэкер и Фрогорн не были уверены, что Томпсонов ограбили, по крайней мере, что это сделал наш вор-форточник, но полиция утверждала, что это было точно такое же ограбление. Много ли есть воров, которые могут вскарабкаться по стене высотки и залезть в такое узкое окно?
– Ты, например, – напомнил Хитч.
– Верно, но ты же понимаешь, о чем я говорю, и знаешь, что должна быть некая связь.
– В этом я с тобой согласен. У меня проблема только с тем, что касается твоего образа действий. – Он помолчал. – Итак, ты нашла то, что искала?
– Да. – Руби достала из кармана джемпера карточку и положила на стол. В одном углу был прокол – словно бы след крошечных зубов.
– Она была у Найлстона? – догадался Хитч, взяв карточку в руки.
