Пелена перед глазами Ауры развеялась. Впервые она внимательно посмотрела на Саломею Каскаден. До сих пор эта девушка с белокурыми косами казалась дружелюбнее и наивнее сестры. Но так ли это на самом деле?
– Я думала о том, что пережила у вас дома, – сказала Аура.
Лукреция накручивала локон на палец.
– О вашем видении?
Аура кивнула:
– Вам о чем-нибудь говорит имя «Черная Исида»?
Сестры переглянулись.
– Так звали женщину из вашего видения? – спросила Саломея.
Аура нетерпеливо помотала головой:
– Эти два слова просто звучали там. Не знаю, как лучше объяснить. Вполне возможно, они не имеют никакого отношения к той женщине. Наверное, я наткнулась на это имя в какой-нибудь книге, а видение вызвало к жизни воспоминания. Но хоть убейте, не могу вспомнить, где я его встречала.
Лукреция оставила в покое свои волосы.
– Вы читали что-нибудь об изображениях Богоматери?
– Не припомню.
– А знаете, что такое Черная Мадонна?
– Статуя Богоматери из черного камня? – Аура вспомнила про многочисленные статуэтки в квартире сестер. – Но вы наверняка знаете больше.
– Сейчас в Европе не так много статуй Черной Мадонны. Две самые известные во Франции находятся в Шартрском соборе. Есть еще в Виши, Марселе и Кемпере. Церковь ссылается на «Песнь песней» царя Соломона.
Саломея процитировала:
– «Черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня».
– Почитатели культа Черной Мадонны совершают настоящие паломничества в церкви и монастыри, где есть ее изображения, – продолжала Лукреция.
– А при чем тут Исида? – все еще не понимала Аура.
– Богиня Исида – своего рода Богоматерь в египетской мифологии. Она встречается и в других культурах Ближнего Востока и Северной Африки и считается прародительницей первых богов и богинь. И она, конечно, темнокожая.
Дальше заговорила Саломея:
– Во все времена статуи Исиды ваяли из темного, чаще всего черного камня. Когда в Африку нагрянули завоеватели, многие храмы были разграблены. Одни только крестоносцы вывезли бесчисленное количество статуй Исиды. Но Церковь не желала мириться с тем, что статуи изображают языческую богиню, поэтому многие из них были переделаны – так Черная Исида превратилась в Черную Мадонну. Позже в Европе появились свои Черные Мадонны, но некоторые статуи, что сохранились поныне, стояли когда-то в африканских храмах.
Лукреция улыбнулась:
– И в них по сей день бьется сердце Черной Исиды, матери всех богов.
Аура задумчиво кивнула. Теперь она смутно припоминала, что в каком-то алхимическом трактате XVIII века ей встречалось упоминание Черной Исиды. По легенде, в первой из четырех стадий создания философского камня вещество имеет черный цвет, и автор видел символическую связь между цветом первой богини и первым этапом Великого делания.
Аура рассказала об этом сестрам.
– И все же не понимаю, почему имя Черной Исиды всплыло в моем видении, – добавила она.
Саломея пожала плечами:
– Женщина была одета в черное, и она произвела на свет младенца. На мой взгляд, связь очевидна.
Такое объяснение не показалось Ауре убедительным.
– Может быть, женщина в вашем видении и есть Исида? – предположила Лукреция.
Аура покачала головой:
– Я встречала это имя очень давно. Думаю, это всего лишь совпадение.
Конечно. Все – просто совпадение. Убийство Гримо и Рафаэля с Милен. И то, что Шевалье видел на сеансе то же, что и Аура.
Саломея тихо хмыкнула, но ничего не сказала.
– Признаться, – продолжала Аура, – в первую секунду я решила, что женщина в видении – я сама. А потом еще ребенок с глазами Джиана…
Аура вспомнила мутное отражение в зеркале бального зала. И фигуру в арке у книжной лавки Дюжолей.
– Не все статуи Исиды в Европе были переделаны в христианские, – сказала Саломея. – Одна из таких статуй до недавних пор стояла в кафедральном соборе в Меце, другая – в Сент-Этьене, недалеко от Лиона.
– Как они выглядели? В первозданном виде.
– Исиду изображали обнаженной, а над головой у нее развевалось что-то вроде вуали или платка. Грудь высохшая и обвисшая, как у Артемиды Эфесской.
– Вы хорошо в этом разбираетесь.
Саломея коснулась руки Лукреции.
– Вы видели нашу коллекцию. Изображение матери всех богов – наша страсть. Пережитое в Африке определило нашу судьбу. – Саломея загадочно улыбнулась. – В какой-то мере.
Она уже второй раз упомянула события в Африке. Но Аура не стала задавать вопросов, даже из вежливого интереса. Ей и собственного прошлого хватало.
– Что-то все время занимает ваши мысли… – Подавшись вперед, Саломея взяла Ауру за руку. – Шевалье?
– Меньше всего я думаю о Шевалье, уж поверьте.
Высвободив руку, Аура посмотрела в окно. Непроглядная темнота – глазу не за что зацепиться. Будто стекла заклеили черными обоями.
Аура вновь повернулась к сестрам.
– А если попробовать еще раз, здесь и сейчас? Может, я увижу что-то еще?
Лукреция снова принялась накручивать на палец прядь волос.
– Как знать. Во всяком случае, развеем скуку.
– Нет! – сказала Саломея неожиданно резко. – Какой в этом смысл?
Посмотрев на Ауру, Лукреция улыбнулась:
– Не каждый день человек становится свидетелем рождения богов!
Теперь темноту наполняют какие-то существа: с острыми когтями и клыками, большими рогами и мутными, как темные озера, глазами. Мрак, надвигаясь издалека, окутывает Ауру плотной пеленой, застит взгляд.
Вдруг существа словно окаменели: их рога, клыки и когти превратились в скалы.
Снова застывшая серая лава, безжизненная пустыня. Ураганный ветер треплет макушки причудливых деревьев, свистит в трещинах и расщелинах, проносится над острыми, как ножи, гребнями гор и вершинами крутых утесов.
Мужчина и женщина стоят друг против друга. Женщина одета в черное. Лицо скрыто под длинными волосами. В руках у нее – веревка, а на веревке – огромный бык.
Она что-то приказывает быку, и тот бросается на мужчину. Глаза его пылают яростью.
Выхватив меч, мужчина убивает быка. Словно безумный, он погружает руки во внутренности животного, вырывает у него сердце и кладет к ногам женщины – красное и свежее, будто цветок. Оно продолжает биться в грязи.
Но вот картина распадается, и появляется другая.
