Аура насторожилась.
– Мой отец в самом деле рассчитывал отыскать Verbum Dimissum?
Но ведь Аура и сама жила с такой надеждой. Лишь поэтому она приехала в Париж. Трудно признаться себе, но Фуэнте прав: она одержима, как и ее отец, и если он ради экспериментов лишал жизни других людей, то она чуть не разрушила собственную. Не уделяла внимание сыну, переложила все заботы о Шарлотте и замке на плечи Сильветты, а кроме того, почти потеряла веру в себя.
Фуэнте снова оказался перед ней.
– Нестор думал, что знает место, где спрятано Verbum Dimissum.
Аура открыла рот от удивления.
– Вы мне не верите? – спросил Фуэнте.
– Вы сказали… «место»?
– Знаю, о чем вы думаете. Как можно найти его в конкретном месте? В тексте – дело другое. Видите, Аура, я будто читаю ваши мысли.
– Вряд ли.
– Я вам расскажу, о чем думал Нестор. Вам, например, известно, почему ваш отец оказался здесь, в Пиренеях?
– Нет.
– Вы слышали когда-нибудь о Монсегюре?
– Это катарская крепость?
– Она находится во французской части Пиренеев. Сейчас туда толпами ходят паломники, начитавшиеся древних легенд.
Аура попыталась вспомнить, что знала:
– Катары – группа христиан, которые в Средние века восстали против официальной Церкви. Они отрицали таинства и существование ада, выступали против Крестовых походов. Папа объявил катаров еретиками и начал Крестовый поход против них. Последние катары укрылись в Монсегюре. Крепость долго осаждали, и дело кончилось резней.
– Это история. А я говорю о легенде. О мифе.
Аура усмехнулась:
– Вы имеете в виду легенду о том, что в Монсегюре хранится Святой Грааль? Это же сказки! Без Грааля не обходится ни один путеводитель, но реальным он от этого не становится.
– И все же ваш отец последовал за этой легендой. Если не ошибаюсь, в восемнадцатом веке. Он поехал в Монсегюр и, как и следовало ожидать, не нашел там ничего, кроме развалин. Еще какое-то время он продолжал поиски, но безуспешно. И тут Нестор вспомнил: несколько столетий назад он слышал, будто знаменитый Грааль после разгрома катаров увезли в Испанию.
Аура глубоко вздохнула:
– Припоминаю, что читала об этом в записях отца… Лет пять-шесть назад.
Фуэнте нахмурился:
– Скажите, в этих записях… Нестор упоминал обо мне?
Может, куда разумней было бы соврать, но Аура решила сказать правду:
– Ни слова.
Фуэнте гневно тряхнул головой, его длинные волосы разметались в стороны. Одним ударом он смел со стола какой-то алхимический прибор. Глиняный сосуд и стеклянные колбы с треском разлетелись об пол.
Тяжело дыша, он снова повернулся к Ауре и злобно уставился на нее.
– Прошу прощения, – произнес он, пытаясь держать себя в руках.
– Мой отец часто бывал несправедлив, – с опаской сказала Аура.
– Так и есть. Но он никогда и ничего не делал просто так.
– Я вообще мало что нашла об этой крепости, – добавила Аура. – Одно-единственное изображение, купчую и несколько заметок – вот и все.
– Видимо, Нестор не придавал значения таким вещам. Скорее всего, у него было много таких, как я. Но какая теперь разница. – Фуэнте постепенно успокаивался. – Так вот, ваш отец вспомнил, что в четырнадцатом веке в Испании наткнулся на общину уцелевших катаров. В своей церкви они хранили каменную чашу, утверждая, что это и есть Грааль. Ничего удивительного – в то время на каждом шагу встречались те, кто якобы видел Святой Грааль, гвоздь из креста, на котором распяли Иисуса, палец святого Петра или перо из крыла Святого Духа. Более того, подобные вещи открыто продавались на рынках. Поэтому Нестор тогда не воспринял всерьез рассказы катаров.
– Вероятно, не без оснований.
– Однако через несколько столетий он снова вспомнил эту историю. – Фуэнте едва заметно улыбнулся, наконец овладев собой после припадка бешенства. – «Грааль», что показали ему катары, был глиняной чашей на ножке, а не сосудом из чистого золота или хрусталя.
В этом есть логика. Ведь Грааль – это сосуд, из которого якобы пил Иисус на Тайной вечере. Если учесть, что ни он, ни его ученики не были богаты, вполне вероятно, что он пил из глиняной кружки или чаши, а не из золотого или хрустального кубка. Это, скорее, домыслы религиозных живописцев.
– Вот именно. Кроме того, катары говорили, что внутри этой чаши были нацарапаны какие-то знаки. Буквы. – Фуэнте на мгновение умолк, стряхнув прядь волос с лица. – Слово.
– И мой отец решил, что это и есть Verbum Dimissum?
– Он был в этом уверен.
У Ауры болели голова и спина, рука будто свинцом налилась из-за револьвера.
– Так почему же, черт побери, Нестор не сел на лошадь и не поехал в Испанию проверить, правда это или нет?!
– После встречи с катарами прошло четыреста лет, не забывайте об этом. Нестор был уверен, что этих еретиков давно и след простыл. К тому же он просто потерял интерес к такого рода приключениям. Конечно, Нестор по-прежнему жаждал найти Verbum Dimissum, но пускаться ради этого в странствие, руководствуясь лишь смутными воспоминаниями, которым уже почти полтысячи лет… Нет, на это он не решился.
– Отец рассказал вам, где именно встретил катаров?
Глаза Фуэнте засияли.
– О да!
– Почему же вы сами не отправились туда?
– Потому что это не мое дело.
Аура обвела рукой горы книг в лаборатории.
– Вы сорок лет проводили исследования, а сейчас говорите, что не сделали последний шаг, потому что это не ваше дело? Чего вы испугались?
– Я не испугался, – ответил Фуэнте почти шепотом. – Но я всего лишь ученик. Помощник Нестора, если хотите. А сейчас – ваш. Я смешиваю ингредиенты и поддерживаю огонь. Разумеется, я прочел много книг, и все же я не такой, как ваш отец. И не такой, как вы.
Аура внимательно посмотрела на него. Казалось, он нес полную чепуху, но вид у него был вполне серьезный.
– Вы хотите, чтобы я поехала с вами в Испанию?
– Да.
– И почему я должна согласиться?
– Потому что вы, как и я, жаждете узнать правду. Verbum Dimissum, Аура! Только подумайте: мы с вами разгадаем тайну Творения.
– Но мы едва ли найдем Verbum Dimissum. Да и стоит ли вообще его искать?
– Ваш отец был не дурак.
– Поэтому и не поехал в Испанию! Боже, Фуэнте, не будьте так наивны!
Фуэнте шагнул к Ауре.
– Стоять! – Она не хотела, чтобы Фуэнте подошел вплотную, как в прошлый раз.
