Другая женщина шагнула в полосу света, падавшего через бойницу.
– Мама? – Джиан не верил своим глазам.
– Аура! – Тесс бросилась ей навстречу, и все трое обнялись.
Глава
23
Ауре стало не по себе. Джиан поздоровался с ней как-то натянуто, и эта неестественность, словно яд, отравила ей радость от встречи с детьми.
Тесс, напротив, прильнула к Ауре вне себя от счастья. Джиан тоже обнял мать, стал сбивчиво засыпать вопросами, но Аура чувствовала: что-то терзает его душу. Она нахмурилась и встретила удивленный взгляд Тесс. Впрочем, у них еще будет достаточно времени обо всем поговорить. Ей самой тоже нужно многое рассказать. И объяснить.
Иннин стояла у них за спиной. Обернувшись, Аура заметила в ее взгляде глубокую печаль, может быть, даже ревность. Это свидание, такое непосредственное проявление любви и заботы – то, о чем Иннин мечтала целую вечность. Близкие люди, которые понимали бы ее и заботились о ней. Семья.
Обнимая Ауру, Тесс со слезами радости сказала:
– Кристобаль может вернуться в любую минуту. Он дал нам отдохнуть перед следующим сеансом и сказал, что на сегодня мы еще не закончили.
– Он снова повезет вас на озеро? – спросила Аура.
Джиан кивнул:
– Уже несколько дней мы только этим и занимаемся. Выезжаем на яхте и роемся в воспоминаниях Нестора. Кристобаль думает, так дела пойдут быстрее, ведь с воды видно всю округу.
Джиан и Тесс переглянулись и наперебой начали рассказывать Ауре, что видели в воспоминаниях Нестора. Уничтожение Святого Грааля. Разрушение давней мечты человечества.
Войдя в комнату, Иннин притворила за собой дверь, присела на край кровати и закрыла лицо руками.
– Не может быть… – прошептала она. – Вы, наверное, ошиблись.
– Нет, ошибиться мы не могли. – Тесс озабоченно взглянула на Ауру.
– Он разбил чашу и растоптал осколки, – подхватил Джиан. – Мы сами видели.
– Граф эту новость не переживет, – испуганно добавила Тесс. – Он…
– Сойдет с ума. И прикажет вас убить, – перебила Иннин.
Она встала. Лицо ее окаменело, глаза сузились. Похоже, настроение Иннин менялось каждую минуту. Так часто бывает с богинями.
Аура подошла к Иннин и взяла ее за руку.
– Решено. Ты идешь с нами.
Аура сама до конца не понимала, почему предложила это. Дело не только в нежелании оставлять Иннин у Кристобаля… По необъяснимым причинам Иннин начинала ей нравиться. В ней Аура будто увидела свое отражение. Свое будущее.
Иннин вздрогнула и чуть заметно улыбнулась – в знак благодарности. Лицо ее снова стало непроницаемым, она ушла в себя, глубоко спрятав свои чувства от посторонних глаз, дабы сохранить величественность. Как и подобает богине.
Тесс смотрела на Иннин с нескрываемым подозрением. Аура гадала: знает ли Джиан, кто эта незнакомка? Но, приглядевшись к сыну повнимательнее, она убедилась: нет, не знает. Джиан, похоже, очарован: ведь Иннин – настоящая красавица. Но только ли в этом причина?
Они уже собрались уходить, как вдруг за дверью послышались шаги и громкие голоса.
В комнату ворвался Кристобаль. Пистолет у него в руке противоречил кодексу чести тамплиеров, но, кажется, графа это мало волновало.
Он, похоже, не удивился, найдя в комнате Ауру и Иннин. За его спиной в темном проходе Аура насчитала по меньшей мере троих ассасинов.
Она прикрыла собой детей, но Джиан выступил вперед, встав прямо перед дулом пистолета. И посмотрел графу в глаза.
– Отпустите их, – сказал Джиан.
Ауру удивило, как спокойно и сдержанно он это произнес. Он больше не ребенок, настало время наконец признать это.
– Как бы не так!
Лицо графа едва заметно дрогнуло. Аура подумала, что в глубине души Кристобаль не уверен в том, что делает.
– Я знаю, что случилось с Граалем, – решительно начал Джиан.
– Джиан! – вырвалось у Тесс.
Тот коротко взглянул на сестру, но остался невозмутим.
– Я покажу вам, где он спрятан, – обратился он к графу.
Аура догадывалась, что задумал сын, и не могла этого допустить. Она сделала шаг вперед – пистолет тотчас повернулся в ее сторону.
– Не двигайся, – сказал Кристобаль угрожающе-спокойно. – Пора покончить с этим. Сейчас или никогда.
– А в чем дело? – спросила Аура. – К чему такая спешка?
На мгновение ей показалось, что Кристобаль вот-вот расскажет все как есть, но тот снова повернулся к детям.
– Ты знаешь, где спрятан Грааль?
Джиан кивнул.
– Где?
– Я отведу вас туда. Но сначала отпустите Тесс и мою мать. Дайте им лошадей, чтобы они уехали в Сорию или Сарагосу.
Кристобаль раздумывал.
– Сомневаюсь, что приму твое предложение. – Он дал знак ассасинам, указав на Тесс: – Хватайте девчонку!
Аура бросилась на него, но один из ассасинов опередил ее. Острие сабли оцарапало ей кожу через одежду, однако Аура, похоже, ничего не замечала.
– В чем дело, Филипп?
– Я же говорил: никакой я не Филипп.
– И как же мне тебя величать? – Аура усмехнулась. – Великий магистр? Старец горы?
Иннин все это время стояла неподвижно. Она сказала графу что-то по-испански. Покачав головой, тот снова указал на Тесс.
Два ассасина, схватив девушку за руки, поволокли ее к двери. Тесс не сопротивлялась, но при виде этой сцены Ауру охватила такая ярость, что она готова была задушить Кристобаля голыми руками. Останавливало ее лишь острие сабли.
– Джиан, – начал Кристобаль, – к сожалению, я вынужден отклонить твое предложение. Но надеюсь, ты все равно мне поможешь. Не так ли?
Один из ассасинов приставил кривую саблю к шее Тесс. Она тихо ахнула.
Джиан опустил голову, потом кротко кивнул.
– Вот и славно! – сказал Кристобаль. – Куда едем?
Джиан украдкой взглянул на Тесс:
– На озеро. К острову.
Яхта разрезала гладкую, словно стекло, поверхность озера. Жара все еще не спадала. Волн не было, кроме тех, что тянулись за лодкой. В дрожании знойного воздуха казалось, что остров легонько покачивается на воде.
Рой комаров кружил над озером. У Ауры были связаны руки, и ей приходилось хуже всех. Комары снова и снова атаковали ее. Ассасин, стоявший у Ауры за спиной с саблей наготове, не позволял, чтобы Тесс или Джиан отгоняли надоедливых насекомых.
Иннин с двумя другими воинами осталась на берегу. Она еще раз попробовала убедить графа отпустить пленников. Но Старец горы, Великий магистр Храма Черной Исиды, окончательно потерял уважение к богине. Она привела Ауру к детям – поступок этот оказался последней каплей, которая переполнила чашу его терпения. Видно было, что Кристобаль ни во что не ставит Иннин.
