Маркус это увидел и мгновенно смолк от потрясения. По лицу у него покатились обильные слезы. Увидев эти слезы, увидев Фило, Зилла вскипела от гнева, шагнула вперед и силой отобрала Маркуса:
— Вы не имеете права!
От слез Маркуса на платье женщины остались пятна. Она брезгливо поежилась и отпустила мальчика. И заявила:
— Имею. Я Марсения Листаниан, и вы нарушили границы моих владений. К тому же применили для этого незаконные силы. Предупреждаю, что здесь, в Лите, к такому относятся весьма серьезно. Все вы арестованы. Скажите кентавру, пусть немедленно покинет священную рощу.
Зилла круто развернулась — и увидела, что к ним отовсюду сбегаются люди, в основном мужчины, но были среди них и несколько женщин, все в примерно таких же нарядах с фижмами и кринолинами. Похоже, раньше они прятались за деревьями в саду. А теперь перескакивали через оросительные каналы, которыми было исчерчено плоское поле, и развертывались в цепь, чтобы окружить Зиллу и Фило. Джош стоял между последними двумя деревьями у начала тропы. Он уперся в землю всеми четырьмя копытами и схватился за стволы, как будто какая-то непреодолимая сила толкала его вперед.
— Джош, стой на месте! — крикнула ему Зилла.
Джош не ответил, но медленно попятился, хватаясь за деревья поочередно, и в конце концов скрылся в роще. Почему-то Зилла была уверена, что там ему ничего не грозит. Повернувшись, она увидела, что оцепление приближается к ним и с обоих берегов ручья. Женщины были разного возраста, но все без исключения в изысканных нарядах и со сложными прическами. Теплый ветер волнами разносил удушливые ароматы их духов. Мужчины в основном были в поношенных домотканых рубахах и штанах, однако двое-трое щеголяли яркими нарядами, почти такими же изысканными, как и женщины. Зилле сразу бросился в глаза один из этих костюмов — лоскутный, красно-желтый, чуть ли не шутовской. Его обладатель лихо перемахнул через канаву и встал прямо перед Зиллой на другом берегу ручья.
Она узнала его сразу. Он стоял перед ней настоящий, теплый, живой, такой похожий на Марка и такой непохожий в этом шутовском наряде, и видеть его было для Зиллы как удар, только она сама не понимала, от радости или от страха. Он тоже ее узнал. Словно окаменел — и они только и могли, что стоять и смотреть друг на друга через ручей. Потрясение и тревога, изумление при виде Маркуса сделали его на миг очень похожим на Марка. Потом его лицо с легкомысленной бородкой снова сложилось в циничную смеющуюся маску — привычную, как с грустью подумала Зилла.
— Прекрасно, матушка, — сказал он. — Как вы прикажете поступить с этими людьми?
— Привести их ко мне в малый зал для аудиенций, — отвечала женщина в серо-голубом. — И кентавра тоже, если сумеете выманить его.
С этими словами она повернулась и ушла по берегу ручья. Через несколько шагов ее фигура пошла рябью. Затем она стала прозрачной и довольно быстро растаяла без следа.
Когда она ушла, остальные немного расслабились. Двое мужчин подняли Фило на ноги, и Зилла не могла не отметить, что обращаются они с ним нежно и бережно, как будто не понаслышке знают, каково ему сейчас. Фило до сих пор был очень бледен, к тому же, кажется, у него отнялась правая рука.
— Подбери-ка, — велел Геррель одной из девушек, показав на рассыпанные по тропе игрушки.
— Еще чего! — Она раздраженно покосилась на Маркуса. — Он же не девочка!
Но все же вместе еще с одной женщиной присела — вздулись атласные платья — и стала собирать игрушки.
Две другие женщины, обе постарше, взяли Зиллу под локти и подтолкнули к тропе. Зилла уперлась. Маркус, навалившись ей на плечо, потянулся к своим сокровищам.
— Гуськи! — потребовал он.
— И пусть-ка кто-нибудь сходит попробует выманить этого кентавра из-под юбок Богини, — продолжал Геррель. — Лодния и Сигрия, давайте вы, у вас это лучше всего получается.
Зилла почувствовала, как те две женщины, которые ее держали, вдруг напряглись.
— Не смейте так со мной разговаривать, — резко процедила одна. — Я вашим приказам не подчиняюсь.
— Да что вы говорите! — воскликнул Геррель. — Да как я только мог подумать, что вы подчинитесь, какая дерзость с моей стороны! Отлично. Тогда, Сигрия, возьмите Андреда и нашу прелестную Аликию — посмотрим, как вам удастся исполнить распоряжения моей матери.
Одна из девушек, собиравших игрушки Маркуса, кивнула и сунула мешок ему в жадные кулачки. И при этом даже мило улыбнулась малышу. Потом она вместе со второй женщиной постарше и одним из разнаряженных мужчин двинулась к роще, крикнув на ходу:
— А если он не выйдет?
— Устройте осаду, — ответил Геррель и перепрыгнул через ручей.
Женщина по имени Лодния тут же поспешно зашагала прочь по тропе. По тому, как глумливо Геррель осклабился ей в прямую атласную спину, Зилла заподозрила, что он нарочно ее спровадил.
И лишний раз в этом убедилась, когда все они двинулись вниз по ручью и Геррель подстроил так, что шел рядом с ней, так близко, что она улавливала его слабый характерный запах — запах Марка. От этого ее всю колотило. Она еле держала на руках Маркуса, который все равно весь извертелся, чтобы понадежнее обнять спасенные игрушки.
— Хочешь, я его понесу? — предложил Геррель. — Он пойдет ко мне?
Зилла почувствовала, что еле шевелится — ощущение, что Геррель совсем рядом, лишало ее последних сил, — повернула голову и посмотрела на Маркуса. Как выяснилось, извертелся он еще и потому, что хотел занять положение, из которого можно досконально изучить Герреля.
— Вяица, — постановил Маркус. — Якая баада.
— Да, наверное, — сказала Зилла и сама удивилась, как спокойно и нормально прозвучал ее голос.
— Ну, тогда иди сюда, дружок. — Геррель взял у нее Маркуса, правда, удалось это ему не очень-то ловко. Зилла почувствовала, что его тоже трясет. Под прикрытием сложных маневров по передаче Маркуса Геррель прошептал: — Адский обод, зачем тебя сюда понесло? Ты была в безопасности. Ты же бросила меня… его.
Уму непостижимо: человек, которого она видела впервые в жизни, шептал ей голосом Марка о событиях в другом мире. Все это совершенно ошеломило Зиллу, однако она прошептала в ответ:
— Я ничего не могла поделать — по-моему. Мне пришлось. Перетащи сюда Марка. Тебе без него никак.
Геррель едва не выронил мешок с игрушками, но подхватил его желтым атласным коленом, а в это время прошептал:
— Я тоже не знаю — как! Ради всех богов, ни слова матери! Она нас всех убьет! — После чего совладал и с мешком, и с Маркусом и взвалил их на плечо, а сам сказал обычным голосом: — Ну что, дружок, нравлюсь я тебе — борода мягкая и вообще?
— Значит, он такой один на всю Пентархию, — заметила шедшая позади женщина.
Это показало Зилле, как легко их могли подслушать. Геррель очень рисковал. Ее бросило в жар от радости при мысли, что для него это настолько важно, даже после того, как она бросила Марка безо всяких объяснений, и эта радость причудливо перемешивалась и боролась со страхом и отчаянием и муками совести — ведь Зилла притащила сюда еще и Фило и Джоша. Это точно ее вина. Тут не оставалось никаких сомнений. Когда она уводила их из Арта, то инстинктивно нацеливалась именно сюда — к Геррелю. А стоило только подумать об этой Марсении, как становилось ясно, что это чистое самоубийство. Но пока, пусть и ненадолго, все это стало для нее сущим пустяком — главное, она шла бок о бок с Геррелем под голубыми небесами по тропе вдоль ручья.
