Томас с трудом оторвал отяжелевшую голову, увидел
проносящиеся совсем близко вершинки деревьев. Дракон летел над лесом,
растопырив крылья, впереди бежала огромная уродливая тень. Показалась широкая
поляна, даже небольшое поле, утыканное пнями, зияющее ямами. Дракона несло
прямо на пни, Томаса затошнило, он закрыл глаза и покрепче вжался в щели между
плитками.
Внезапно спину под ними жутко тряхнуло. Сквозь зубы ругался
калика. Томаса ударило лицом, рот наполнился кровью. Веревка перерывала надвое,
но держала. Томас открыл один глаз. В десятке шагов рядом мелькали деревья, а
дракон уже бежал по земле, выставив перед собой крылья, гася скорость, в груди
хрипело, хлюпало, из ноздрей валил пар. Крылья постепенно с сухим шорохом
опускал, сворачивал.
Олег одним движением перерезал веревку, Томас держался за
костяной выступ обеими руками, ногами цеплялся за другой, и не будь сейчас в
шлеме с опущенным забралом, то вцепился бы в холку дракона и зубами. Олег
раздвинул губы: молодец рыцарь, держится как клещ на молодой козе, хлопнул по
плечу.
Томас вдруг отделился от надежной спины, дважды
перевернулся, катясь по косогору, наконец ударился о землю и остался лежать,
широко раскинув руки и бессмысленно глядя в вечернее небо.
Над ним возникло встревоженное лицо калики:
— Сэр Томас! Ты в порядке?
— В порядке, — прохрипел Томас. — Но чтобы я
был в самом полном порядке, этот проклятый жаворонок лучше бы не вылуплялся из
яйца вовсе!
— Ушибся? — ахнул Олег. — Мне послышалось, ты
падал с сорокафутовой башни... В доспехах, на каменный двор...
— Падал! — огрызнулся Томас. — Но не с самого
верха! Успел залезть лишь на три фута, как меня столкнули.
Охая, он поднялся, оглянулся на огромный серо-зеленый холм,
что был драконом. Зверь даже голову вытянул и положил на землю. Глаза от
усталости закрыл, а крылья, которыми так небрежно спихнул рыцаря, лежали на
спине, как старые паруса, полностью закрыв высокий гребень. Длинный хвост не
дергался, острые иглы гребня опустились и застыли, чуть подрагивал самый кончик
хвоста.
Томас повел плечами, кости захрустели, словно дракон изжевал
вместо куска мяса и выплюнул. Олег предложил:
— Я соберу на костер, а ты покорми зверя.
Мешки, сбитые со спины, крыльями, лежали как упали — в двух
десятках шагов позади кончика хвоста дракона. Томас смерил взглядом эту
летающую ящерицу, от хвоста до головы получалось футов сорок, а от головы до
хвоста все сорок пять.
— Может быть, лучше я соберу?
— А говорил, что сам кормил и чистил своего коня!
— Еще и чистить? Лучше разожгу три костра.
Олег, не будучи обременен доспехами, быстро притащил
оставшиеся мешки. Дракон приоткрыл один глаз, горестно вздохнул. Олег
нетерпеливо постучал носком сапога по нижней челюсти, словно в дверь негостеприимной
хатки. Дракон лениво приоткрыл пасть. Олег пытался протиснуть мешок с мясом
целиком, не сумел, вытряхнул мясо перед чудовищной мордой. Огромные ноздри
задвигались, вытянулись, расширились, словно лисьи норы. Олег потыкал
окровавленным куском в плотно стиснутые губы. Дракон нехотя раздвинул челюсти,
Олег с силой затолкал в пасть оставшееся мясо, пасть закрылась, и дракон устало
уснул, щеки раздулись как у запасливого хомяка.
Томас разжег огромный костер, предусмотрительно расположив
за деревьями: дракону мог не понравиться дым. Когда Олег вернулся с короткой
охоты, в котелке кипела вода. Крупные сучья прогорели, багровые угли призывно
мигали.
Томас принял из рук калики двух зайцев, покачал головой:
— У нас же оставалась печень туров... Как в тебя столько
влезает. А еще отшельник!
— Нечего объедать дракона, — пояснил Олег. —
Ты не подумал, что нечем кормить его завтра?
Томас выпотрошил зайцев, одного бросил в кипящую воду,
другого решил поджарить на углях, которые, честно говоря, для такого случая уже
подготовил, зная калику.
— А ты подумал?
— В степи пасутся целые стада.
Ели в молчании, усталые, хотя вроде бы целый день только
сидели на летящем драконе. Томас первым услышал сухой стук неподкованных копыт,
отбросил ложку и ухватился за меч. Олег торопливо дохлебал, тоже поднялся. За
его плечами торчали лук и стрелы, а меч в ножнах оставил возле костра.
На поляну выехали всадники. Низкорослые, ладно сложенные,
черноволосые и черноглазые. У всех за плечами луки, на головах странные
войлочные шляпы, кони мелковатые, но, судя по виду, выносливые и злые. Томас
насчитал двенадцать человек, вдали угадывалась плотная стена конников...
Всадники вскинули руки, что-то прокричали гортанными
голосами. Один соскочил с коня, медленно пошел вперед, вытягивая руки. Олег
кивнул Томасу, чтобы оставался, медленно пошел навстречу. Томас, положив руку
на рукоять огромного меча, напряженно следил за Олегом. Тот бесстрашно
приблизился к черноволосому, возвышаясь почти на голову, заговорили негромкими
голосами. Черноволосый показывал на всадников, даже повел рукой в сторону
остальных, что держались за деревьями, что-то говорил быстрым гортанным
голосом, несколько раз кивнул на дракона. Тот спал на другом конце поляны,
деревца перед ним гнулись от мощного дыхания, а листья уже осыпались от шумного
храпа.
Олег оглянулся, крикнул:
— Сэр Томас! Отдыхай пока. Я схожу в стойбище. Узнаю
новости, давно не был на Руси, а они только что оттуда.
— Но ты в безопасности? — тревожно вскрикнул
Томас. — Это не половцы?
— Половцы, — ответил Олег. — Куманы! Те
половцы, с кем удается подружиться, называются куманами или кумами. Вернусь —
расскажу.
Ему подвели богато украшенного коня, цветная попона отливала
золотым шитьем. Черноволосый указывал пальцем на Томаса, Олег отрицательно
качал головой. Он вскочил в седло, не касаясь стремян, Томас крикнул в страхе:
— Когда вернешься?
— Утром, — ответил Олег. — Спи!
Он толкнул коня, умчались навстречу удлинившимся теням.
Вечер наступал быстро, солнце еще не успело погрузиться за край земли целиком,
а вдогонку за блестящей луной начали высвечиваться звезды. Небо потемнело,
звезды усыпали небосвод от края и до края. Не столь яркие, как в Иерусалиме, но
колючие и острые, завтра надо лететь с опаской, высоко не подниматься, ибо
можно распороть спину об эти торчащие гвозди.
Проснулся он как от толчка. Слышались отдаленные голоса,
тревожно фыркали кони. Томас выхватил из-под головы меч, спросонья встал в
боевую позу, ибо привиделась конная атака сарацин.
В бледном рассвете десятки людей суетились на краю поляны,
пахло свежепролитой кровью. Среди них выделялся один ростом и размахом плечей.
Когда обернулся, Томас узнал калику.
Олег помахал рукой:
