— А если не голыми?
Горбоносый покачал головой:
— С оружием?.. Тогда разве что боги могут устоять! Да и
то...
Паром подполз к причалу, медленно ткнулся окованными железом
бревнами. Под ногами дрогнуло, двое паромщиков прыгнули на причал и закрепили
толстыми веревками, перебросили широкие деревянные сходни. Народ задвигался,
потек на паром. Хмурый паромщик, что отдыхал, навалившись на канат, с
удивлением оглядел закованного в блестящее железо рыцаря и Олега, которые ввели
коней на деревянный настил:
— Франки?.. Вы куда? Монахи чужих не жалуют.
Томас сглотнул слюну, сказал внезапно охрипшим голосом:
— Нам нужно только пройти через эти земли! У нас есть
свой овес, своя еда. Мы никого не обидим, никого не заденем. Мы не враги!
Паромщик сплюнул в желтую воду, что с шумом вырывалась
из-под днища, повернулся к телегам, что сцепились колесами на сходнях:
— Если вам надоели головы...
Он заорал, помощники бросились с поднятыми шестами, лупили
коней и хозяев, но разобрались быстро, телеги растащили и установили. Десятки
рук ухватились за канат, помогая паромщикам. Томас и Олег держались со своими
конями в сторонке. Томас время от времени щупал чашу в мешке, бросал по
сторонам подозрительные взгляды.
Волны шумно плескались о паром, забрасывали мелкие брызги.
Лицо Томаса вытянулось, глаза стали затравленными. Олег проследил взглядом — в
трех шагах бедно одетый поселянин рассказывал, размахивая руками:
— Я сам видел, как одного пытались остановить на
дороге: выставили копья, наконечники блестят острые, а он в ярости разорвал
рубаху, попер на них голой грудью! Острые копья уперлись в тело, одно прямо в
горло, но даже не поцарапали!.. А он шел, думая о Высоком, и копья согнулись.
— Пять? — спросил один с проблеском
интереса. — Я видел однажды, как гнулись три.
— Все пять! — поклялся рассказчик с такой
гордостью, словно о его грудь тупились острые, как игла, наконечники
копий. — Но воины оказались храбрые, закаленные! Выпустили из рук копья не
раньше, чем те согнулись, как коромысла... и выхватили острые мечи! Но что мечи
против монаха, владеющего боевым искусством?
Слушатели пожали плечами. Лицо Томаса становилось все
несчастнее. — Он уложил всех пятерых быстрее, чем любой из нас хлопнет в
ладоши!
Олег заметил, что рыцарь быстро развел и свел железные
ладони. Он побледнел, под глазами повисли темные круги. Пальцы беспокойно
прощупывали чашу через толстую кожу мешка.
— Всех пятерых мертвыми, — уточнил
рассказчик. — Каждого коснулся лишь один раз.
Остальные молча кивали, на их лицах читалось отчетливое:
ясно же, что только один раз, мастера боя на кулаках только так. Кто бьет по
второму разу, если с первого удара все летят в пыль с переломанными шеями и
спинами?
Угрюмый берег быстро приближался. Народ завозился, начали
протискиваться поближе к краю, стремясь сойти первыми. Помощники паромщика,
ругаясь, оттесняли передних. Паром тяжело стукнулся в толстые бревна причала,
парни перепрыгнули на берег, быстро затянули веревки, закрепляя паром, закрыли
щель истоптанными сходнями. Народ хлынул следом, спеша и толкаясь, отпихивая
паромщиков.
Олег и Томас дождались, когда съехали даже телеги, обреченно
свели коней на деревянный причал и полезли в седла. Народ расходился вправо и
влево, а они направили морды коней прямо, где далеко над холмами виднелись
желтые стены монастыря воинственных монахов.
По дороге встретили странные повозки с огромными колесами
выше деревянных бортов, везли дрова и охапки душистого сена. Тащили повозки
странные мохнатые быки, здесь их называли яками. Поселяне, подремывая на сене,
смотрели на закованного в блестящую сталь рыцаря с вялым интересом, окидывали
беглым взглядом загорелого варвара в душегрейке из волчьей шкуры, но все при
деле, а рыцарь и варвар ехали суровые, нахмуренные, не останавливались.
У поворота дороги Томас остановил коня. В полуверсте впереди
поднимались стены оранжевого монастыря, на плоских крышах сушились зеленые
ветки, пучки трав. Дорога шла мимо ворот, а если сойти с дороги, то справа
россыпь камней, где кони поломают ноги, слева же колосится хлебное поле, но
здесь не Британия — по чужому полю не поскачешь.
На крышах монастыря под легким ветерком трепетали желтые
полотнища с оскаленными драконами, львами, тиграми. Через далекие ворота
проехала двухколесная повозка, возница сонно погонял мерно ступающих яков. По
обе стороны ворот неподвижно стояли мужчины в оранжевых халатах до пят, бритые
головы блестели под солнцем.
Олег хотел было ехать дальше, Томас остановил, вытянул руку:
— Погляди, что вытворяют!
С вершины холма, где они стояли, было хорошо видно зеленое
поле за монастырской стеной. Три десятка одинаково одетых людей прыгали,
кувыркались, размахивали длинными шестами. Монастырь был огражден высокой
стеной, вблизи никто не подсмотрит боевые приемы, а отсюда с холма едва
виднелись крохотные фигурки. Один из монахов, явно из тех страшных воинов, о
которых с суеверным ужасом и восторгом рассказывали на пароме, подскочил к
толстому дереву, в ярости замолотил голыми руками. Полетели куски коры.
Томас тяжело со стоном вздохнул, конь невесело затрусил вниз
по дороге. Олег повел плечами, поправляя колчан со стрелами. Томас не
оглядывался, ехал выпрямившись, глядел прямо перед собой. Монастырь медленно
приближался, стена оставалась такой же цельной, не распадаясь на огромные
каменные глыбы, и Олег понял, что вся стена сложена не из тяжелых глыб камня, а
из желтой глины, перемешанной с соломой.
Их кони были еще в полусотне шагов, когда из ворот монастыря
вышли полтора десятка человек, стали поперек дороги. Все как один с бритыми
головами, в одинаковых оранжевых халатах — крепкие, сухощавые, мускулистые.
Намного ниже Олега и Томаса, мелкие в кости, однако жилистые, а их осанка и
точные движения выдавали умелых бойцов.
Тот, который стоял на самой середине дороги, повелительно
вскинул руку. Томас и Олег попридержали коней, рука Томаса нервно проверила, на
месте ли рукоять меча, пальцы крепче стиснули копье, а щит на локте левой руки
чуть передвинулся, закрывая половину груди.
Старший монах крикнул тонким звонким голосом, который был бы
очень
— Она... вверила себя нам. Ее муж или покровитель, я не
разобрался,
— Стойте! Кто такие?
— Рыцарь Томас Мальтон из Гисленда, — ответил
Томас, стараясь держать голос твердым. — Возвращаюсь после победоносного
завоевания Святой земли. Со мной идет мирный паломник Олег, он из земли
гипербореев. Или Великой Скифии.
— Почему через наши земли?
— Это самый короткий путь, — ответил Томас, он
бросил на калику предостерегающий взгляд. — Войско обошло вашу страну по
большой дуге, но мы понимаем, что два одиноких всадника повредить не могут!
