- Только отец Вэйна повинен в этом, и да, я знаю эту историю. Вэйн рассказал мне все о своей семье.
- А он когда-нибудь рассказывал тебе, почему они напали на нас той ночью?
Брайд нахмурилась.
- А ты разве не знаешь?
- Ну, у нас есть теории, но все они основаны лишь на наших знаниях о волках: должно быть, они были голодны и их привлек аромат нашей еды, или же они просто неистовые убийцы с жаждой крови. Но нет, никто из нас не знает истинную причину нападения.
Брайд выглядела совершенно ошарашенной. Отвращение сменило недоверие на ее лице.
- Они прекрасно знают, что натворили, просто не хотят, чтобы об этом узнали посторонние. Ох уж эти лживые псины...
Настала очередь Анжелии чувствовать себя сбитой с толку.
- О чем ты толкуешь?
Когда Брайд снова заговорила, то ее голос был полон пренебрежения и злобы.
- Ни один мужчина из вашей стаи никогда не признается в том, что они наделали?
- Мы лишь невинные жертвы.
- Ага, как же, тогда я зубная фея. Поверь мне. У этого нападения была нелицеприятная предыстория. - Брайд покачала головой. - Знаешь, я скажу тебе кое-что, Катагария, по крайней мере, признают то, что совершили. Они не пытаются соврать, чтобы прикрыться.
- Тогда просвети меня о том, что случилось, раз уж тебе столько известно.
- Хорошо. У Катагарийцев была группа беременных женщин, не имеющих возможности путешествовать.
В этом Катагария и Аркадианцы были похожи. Во время беременности, женщины не могли менять форму и телепортироваться до тех пор, пока дети или щенки не появятся на свет.
Брайд обхватила себя руками.
- Когда произошло зачатие, они находились в средневековой Англии, поэтому мужчины отвели своих спутниц поглубже в непроходимую чащобу, чтобы построить безопасное логово и не беспокоиться о людях. В течение нескольких недель не было никаких проблем. А однажды ночью, мужчины отправились на охоту. Они преследовали оленя, когда неожиданно двое из них попали в западню.
Отец Вэйна, Маркус, обернулся человеком, чтобы освободить своих соплеменников, и пока он был занят этим, к нему подошла группа Аркадианских мужчин, которые и расставили эти ловушки. Маркус попытался объяснить, что они не представляют для них никакой угрозы, но даже рта не успел раскрыть, как Аркадианцы зверски убили двух волков, попавших в западню, а потом выстрелили из луков по остальным. Оставшись в меньшинстве, стая вернулась в свое логово и не обнаружила там большинства женщин и детей.
Анжелия сглотнула, когда нехорошее предчувствие прошло сквозь нее.
- Запах привел волков в лагерь Бриани, где они и нашли оставшихся женщин. Их выпотрошили, а шкуры были вывешены для сушки. Несколько щенков все еще были живы, но их посадили под замок. Волки решили дождаться наступления ночи... На закате, отряд Катагария выманил всех Аркадианских мужчин из лагеря, чтобы остальные смогли пробраться внутрь и освободить своих женщин и щенков. Но отец Бриани застукал их, и вот тогда-то и началась та жестокая схватка, которую ты помнишь.
Анжелия мотала головой из стороны в сторону, отрицая все услышанное.
- Ты лжешь! Они безосновательно напали на нас. У них не было на то причин. Никаких.
- Милая, - нежно произнесла Брайд. - Я знаю небольше твоего. Я рассказываю лишь то, что слышала от членов стаи. По правде говоря, по нескольким причинам я им верю. Во-первых, у них нет ни одной пожилой женщины. Все они просто испарились по какой-то причине. К тому же, каждый мужчина, старше четырехсот лет, до безумия опекает каждую появившуюся в этом доме женщину. За последние четыре года, которые я провела с этими волками, я ни разу не видела в них агрессии, по крайней мере, до тех пор, пока их стае ничего не угрожает. Более того, они не были замечены во вранье. Как бы там ни было, они признают факт насилия.
Анжелия все равно отказывалась верить.
- Мой народ не напал бы на женщин и детей.
- Но меня-то они похитили.
- Это была месть!
- Но за что? Вэйн не причинял им вреда, а я уж и тем более. Ни один член твоего клана, учитывая и вашего лидера - дедушку Вэйна - не вступился за меня. Никто. Но знаешь, что я скажу тебе. Если кто-нибудь заявится в этот дом, и станет мне угрожать, все волки, до единого, отдадут свои жизни ради меня. И это же касается любой другой женщины в их стае.
Проснувшийся малыш заплакал, зовя свою маму. Брайд отошла, чтобы взять на руки мальчика.
- Все хорошо, Трэйс. Мамочка рядом.
Он положил свою головку ей на плечо и потер глаза.
- А где папа?
- Он с дядей Фьюри и дядей Зи.
Мальчик мгновенно подскочил.
- Значит Боб поиграет с Трэйсом?
Она снисходительно улыбнулась.
- Нет, милый. На этот раз Боб не приехал с дядей Зи. Ты уж прости.
Он надул губки, пока не заметил Анжелию. Тогда ребенок засмущался и спрятался за мамино плечо. Брайд поцеловала малыша в щеку.
- Это Анжелия, Трэйс. Поздоровайся.
Он помахал ручкой, даже не взглянув на нее.
Несмотря ни на что, Анжел была очарована этим маленьким мальчиком. Она всегда любила детей и надеялась, что когда-нибудь у нее появится такое же чудо.
- Привет, Трэйс.
Он уставился на девушку, выглядывая из-за безопасного плеча своей мамы, а затем что-то зашептал ей на ухо, пока Брайд с любовью поглаживала его по спинке.
В этот момент, в ее голове появилось тщательно контролируемые воспоминания. Анжелия не думала об этом несколько столетий. Лазая по деревьям, Фьюри и еще несколько сорванцов поранились. Мальчишки, разодравшие свои ладони и колени, стремглав помчались к мамам за утешением. А Фьюри сломал руку и тоже побежал к своей матери, обливаясь слезами. Но стоило ему появиться перед Бриани, она жестко отшвырнула мальчика.
Тогда дядя Анжелии стал успокаивать его. Но Бриани запретила ему это делать, резко зарычав:
- Даже не смей утешать этого мальчишку.
- Но ему же больно.
- А жизнь вообще болезненная штука, и с этим ничего не поделаешь. Чем раньше Фьюри осознает это, тем лучше будет для него. Позволь ему узнать, что положиться можно только на себя. Он сломал руку из-за своей собственной глупости. Так пускай сам о ней и беспокоиться.
Ее дядя был просто в ужасе.
- Но он же ребенок.
- Нет. Он мое возмездие, и когда-нибудь я его спущу на собственного папашу.
Анжелию передернуло от этого воспоминания. Как же она могла такое забыть? А с другой стороны, Бриани было сложно назвать любящей матерью, так почему этот фрагмент должен был запечатлеться у девушки в памяти? Ведь таких моментов, когда эта женщина отказывалась утешать сыновей, было более чем предостаточно. Именно этим объясняется холодность Дэйра по отношению к окружающим. Он всю свою жизнь пытался заработать расположение своей матери. И именно этого она и не давала своим детям.
