– Это уникальный случай!
– Что случилось один раз, может повториться.
– Нейрама воспитала Птица Шам-Марг! Флуктуация высшего класса, высокоорганизованное создание! Возможно, даже с зачатками интеллекта!
– С зачатками?! Многие о таких «зачатках» могут лишь мечтать!
– Минуточку! Кого вы сейчас имели в виду, коллега?!
– Да, да, кого?!
– Имя! Фамилия! Титул!!!
– Господа! Не переходите на личности!
Тиран в душе́ костерил собравшихся, запальчивых и обидчивых, как все учёные. Увы, «других экспертов у нас для вас нет», пользуясь формулировкой шефа. Юрген ван Цвольф, случалось, добавлял: «И не будет».
– Спасибо, графиня, мы вас услышали.
– …пенетратор шестого класса! Шестого! – де Йонг никак не мог угомониться. – А у нас безмозглые криптиды-первоклашки…
Под суровым взглядом Тирана речь виконта превратилась в невнятное бормотание. Вечная дискуссия о классификации Шам-Марг – пятый или шестой класс? шестой или пятый?! – угасла, не разгоревшись.
– А что, если м-мы… – решился нарушить молчание юный барон Тис, прежде не участвовавший в дискуссии. Заика, он большей частью держал язык за зубами. – Если м-мы имеем дело с гибрид-дным волновым сущ-щ-щ… Существом?
Сказал – и покраснел как мальчишка.
– Гибрид кого?
– С кем?
– Чего с чем!
– Чего с кем!
– Антиса с флук-к-к… – прошептал барон. – С флуктуацией.
Щёки его горели двумя кострами.
– Как вы себе это представляете, коллега?
– Я, например, представляю! – неожиданно вступился за барона маркиз ван дер Вен. – Вполне!
– Но как? Как?!
– Так же, как у белковых существ, коллега. Обмен генетическими информационными матрицами, только на волновом уровне. Своеобразное лучевое оплодотворение, зачатие и формирование нового энергетического организма с комбинированным набором свойств…
Идея вызвала у экспертов нездоровый энтузиазм. Полчаса все с увлечением обсуждали варианты совокупления волновых сущностей. Бреслау не мешал: ученые нуждались в разрядке. Светила науки составляли каталог извращений лучевого секса, упирая на квантовую запутанность и объективную редукцию, а Тиран размышлял: «А как в действительности размножаются флуктуации континуума?» Единого мнения по этому вопросу не существовало. Версий имелось множество: от отрыва и обособления фрагментов континуума в результате РПТ-манёвров до размножения волновым делением или почкованием. А значит, ни одной достоверной, как справедливо заметил маркиз ван дер Вен.
Обсуждение закончилось взрывом хохота. Рыдал, сдавленно хрюкая, виконт де Йонг. Заразительно хохотал маркиз ван дер Вен. Смущенно улыбался барон Тис, спровоцировавший общее веселье. Даже графиня Ленартс, сама невозмутимость, прыснула в кулак, как девчонка, разом помолодев лет на двадцать.
Смех смехом, вздохнул Бреслау, а ведь у нас есть информация об одном чрезвычайно странном случае. Правда, там фигурировал не антис, а коллант, плюс уникальная флуктуация-рой. Но ведь похоже! Если, конечно, верить с трудом добытым отрывочным сведениям…
– Оставим сальности, коллеги, – подвела итог графиня. – Есть ещё версии?
Версии посыпались градом.
II
Погрузив стилус в рабочую голосферу, Бреслау поставил последнюю отметку. В сфере удобнее работать руками – она для того и предназначена. Можно развернуть сферу пошире и нырнуть внутрь, что называется, с головой, используя для управления не только руки, но и мимику лица. Всё это Бреслау, разумеется, умел, но не любил. Для простых действий он использовал длинный стилус-спицу, которым владел с виртуозностью дирижёра – или, если угодно, фехтовальщика. Для более сложных манипуляций имелись дистанционные вирт-накладки, благодаря которым от пальцев Тирана к сфере протягивались десять управляющих лучей. В такие моменты начальник отдела становился похож на суперзлодея Лучерука из бессмысленного и беспощадного сериала про Генерала Ойкумену. Управляющие лучи легко переводились в невидимую инфракрасную или ультрафиолетовую область, но с визуализацией работалось удобнее.
В глубоком детстве голосфера, когда Бреслау сунул в неё руку, шарахнула ребёнка током. Очнулся Бреслау в больнице, где и провёл трое суток, ежедневно навещаемый родителями, бабушками, дедушками, дядями, тётями и двоюродными сёстрами в ассортименте. Редчайшая поломка: пробо́й эмиттера. Самый дотошный гематр определил бы вероятность повторения подобного, как стремящуюся к нулю. Мальчик тоже понимал: да, случайность. Больше не повторится. Ожог быстро зажил, сошёл без следа, но голосферы Бреслау невзлюбил – в немалой степени из-за визитов семьи в палату – и совать руки в пасти этих хищников отказывался. Если всё же доводилось – ощущал сильный дискомфорт.
Что до маловероятных событий, то они с тех пор только и ждали, чтобы свалиться Бреслау на голову. Это и привело его в Отдел нештатных ситуаций, который он со временем возглавил. Временами Тиран ловил себя на мысли, что уж лучше бы его каждый день било током.
Откинувшись на спинку кресла, он коснулся сенсора, запускавшего встроенные микромассажёры. Окинул взглядом кабинет и, чуть поколебавшись, переконфигурировал внутреннее пространство. На левой стене возникли три уступа, правая приобрела шершавую фактуру и придвинулась на полметра. Серо-голубой цвет сменился светло-салатным. Да, так лучше, решил Бреслау и перечитал список:
– Изучить сводки происшествий на космических трассах. Цель: схожие случаи. Срок: последние десять лет. Приоритет: нападения стайных фагов.
– Изучить материалы Антического центра Лиги. Цель: исчезновения или смерти антисов. Срок: последние десять лет. Приоритет: «горячие старты» и инициации.
– Изучить материалы Общества космобестиологов Ойкумены. Цель: нетипичные флуктуации континуума. Срок: последние десять лет. Приоритет: случаи нападения на корабли.
– Пригласить телепата-диагноста. Цель: зондирование психики капитана Шпрее. Приоритет: поиск нетипичных патологий.
В результате атаки фагов на «Веронику» пострадали семнадцать человек. Стоило отдать должное мужеству и выучке экипажа, а также оперативности «Ведьмаков» – в противном случае жертв было бы куда больше. Двое погибших от психического истощения. У четырнадцати – кси-шок различной степени тяжести. Один – в глубокой коме.
Последним и был капитан Шпрее.
Хронометраж событий на борту показал: капитан подвергся флуктуативному воздействию за одиннадцать секунд до того, как атака фагов накрыла остальных. Создавалось впечатление – быть может, обманчивое – что капитан, намеренно или случайно, первым принял на себя удар, как принимает на себя огонь боец-смертник, давая товарищам шанс отойти. Так ли это было на самом деле? И если да, каким образом Рихард Шпрее ухитрился загодя привлечь внимание фагов – конкретного фага?! – к своей персоне?
