– Интересное дело, – повторил наладчик в третий раз.
– Натху, – в третий раз повторила Мирра.
Имя, отметил Аюс. Дитя-воспоминание носит имя Натху.
Аюс Читраратха не верил в совпадения. Когда «Драупади» приземлилась в космопорте Чайтры и встала на трёхдневный карантин, он первым делом пошёл в центр связи. По дороге бывший йогин молился благому Рудре Адинатху о том, чтобы Вьяса Горакша-натх, когда-то – гуру-махараджа Аюса, откликнулся на его вызов.
Молитвы наладчика были услышаны.
IV
Стая приближалась.
– Экипажу и спецкоманде занять места согласно боевого расписания! Готовность шестьдесят секунд!
Оптоволновое наложение в сферах сканеров давало подкреплённую цифрами картинку: жадно пульсируя, россыпь клякс неслась к «Ловчему» на девяти десятых скорости света. Позади них полыхал голубой пульсар, нанизанный на уходящую в бесконечность световую ось – столь плотную, что она казался материальной.
Смертоносная, величественная красота.
– Двести сорок секунд до контакта.
– Защитное поле – тридцать процентов мощности.
– Есть тридцать процентов!
– Параметры и классы атакующих флуктуаций?
– Вывожу в центральную сферу.
План сработал, отметил капитан. План, превративший корабль в жестянку с эмоциями, пробитую в десятке мест. Заглотив ментальную наживку, фаги наперегонки мчались к кормушке с деликатесами. Обед! Не зря ребята корячились, не зря сдирали, что называется, «с мясом» вросшие в мозг блоки.
– Двести десять секунд до контакта.
– Второй готов!
– Четвёртый готов!
– Шестой готов!
– Ядро – готовы!..
– Спецкоманда, внимание! Проверка Т-связи. Даю отсчёт: пять… четыре…
– Сто восемьдесят секунд до контакта.
Для выхода на режим кси-резонанса менталам требовалось от сорока трёх до пятидесяти пяти секунд. Должны успеть. Должны, должны – капитан повторял это, как молитву. В центральной сфере, конкурируя в скорости со стремительным приближением стаи, бежали строки данных. Криптиды, первый класс. Два кракена. Головной объект – вожак, чьи параметры зашкаливали. Компьютер тормозил, не успевая обрабатывать поток поступающей информации, класс вожака не определялся, но Линдхольм уже знал, чуял нутром, сердцем, замирающим в груди: это он!
Отщепенец.
– Ноль!
– Тест прошёл. Есть Т-связь.
– Начать синхронизацию!
– Есть начать синхронизацию!
– Докладывает пост связи. Искажения континуума достигли критического предела. Гиперсвязь невозможна.
Подкрепления не вызвать, отметил капитан. Случись что, «Ловчему» придётся справляться самому. Собственно, на этом и строился базовый расчёт: помощи не будет.
– Принято, пост связи. Продолжайте отслеживать параметры континуума. Как только гиперсвязь станет возможной – доложить.
– Есть, капитан!
– Есть синхрон!
– Запускайте резонанс.
– Есть запустить резонанс.
– Сто пятьдесят секунд до контакта…
Впервые на памяти капитана Линдхольма – если не вообще в истории космофлота! – исход операции, а также судьба корабля и экипажа зависели не от волновых деструкторов, плазматоров и межфазников, не от наводчиков и операторов, а от десятка юнцов-менталов. Нет, мысленно поправил себя Ингмар Линдхольм. За всё по-прежнему отвечает капитан, и только капитан. Эмпаты – такая же часть экипажа, как и остальные. Их дар – такое же оружие, как энергопушки корабля. Если у тебя в руке нож, это не значит, что тебе оторвали вторую руку и связали ноги. «Ловчий» получил дополнительных членов команды и дополнительное вооружение, значит, изменилась тактика, но не ответственность.
Исход по-прежнему зависит от тебя, рейд-капитан Линдхольм.
– Наводчикам деструкторов: разобрать цели по секторам!
– Есть разобрать цели!
– Вести́ цели!
– Есть вести́ цели!
– Огонь по моей команде. Повторяю: только по команде! Плазматоры – готовность к режиму заградительного огня.
– Есть готовность!
– Межфазники к бою.
– Докладывает спецкоманда: есть резонанс!
– Приступить к накачке кольцевого фона в первом режиме.
– Есть приступить…
– Сто двадцать секунд до контакта.
– Быть готовыми к переходу во второй режим.
– Есть готовность!
– Девяносто секунд до контакта.
Стая приближалась.
* * *
– …шестьдесят секунд до контакта.
Это не учения, в сотый раз напоминает себе Седрик Норландер. Это не учения! Из последних сил он давит предательское желание активировать голосферы обзорников и сервисных систем. Сосредоточься! Что творится снаружи, в каком состоянии корабль, едят уже вас, чавкая и причмокивая, или только собираются пустить в ход нож и вилку – не твоё дело. Твоё дело – держать синхрон, качать фон. Хор из десяти козлят должен орать на все джунгли, приглашая голодного тигра пообедать. Пульсар, собранный из выпускников «Лебедя», должен гонять по кольцу пси-импульс, увеличивать плотность коллективной звезды, не позволяя энергии чувств вырваться наружу. Но едва прозвучит приказ…
Да, кивает Седрик. Приказ.
Не раньше.
– Тридцать секунд до контакта.
Волнение – убрать. Страх – отсечь. Нетерпение – изолировать. Испарина на лбу. Тремор пальцев на подлокотнике кресла. Не существенно. Можно пренебречь. Держать волну: одну-единственную, ярко окрашенную эмоцию. Раз за разом пропускать через всех участников команды. Наращивать мощность и обороты. Быстрее, быстрее, ещё быстрее…
Контакт!
Он не знает, прозвучало ли слово «контакт» по внутренней корабельной связи. Наверное, да, но Седрик не слышит слов. Мигом раньше в его мозг – в душу?! – проникают щупальца. Холодные и скользкие, они впиваются присосками, и это жуть и мерзость, мерзость и жуть, и Седрик кричит.
Нечто чуждое настолько, что разум отказывается воспринимать его как реальность, исследует сознание, рассудок, саму сущность Седрика Норландера. Так гурман изучает впервые поданный ему деликатес, незнакомый по форме и содержанию, в поисках лакомых кусочков. Тварь колеблется, выбирая, с чего начать, и эта краткая заминка, да ещё рефлекторное отторжение происходящего – защитный барьер, воздвигнутый тренированным мозгом ментала – позволяют Седрику удержать несущую волну, не выпасть из синхрона.
Дарят шанс не ударить впопыхах, раньше времени.
Приказ! Где чёртов приказ?!
