– Спасённый мальчик в данный момент находится на Ларгитасе. Ему предоставлены самые комфортные условия и медицинская помощь. Жизни и здоровью юного антиса ничто не угрожает. Он ни в чём не нуждается и не изъявляет желания покинуть Ларгитас.
Роскошь детской комнаты, достойной внука махараджи. Пушистый ковёр так и манил всласть поваляться. Кресла хвастались изменяемой конфигурацией и хайтековской начинкой – такие разве что на орбиту не выходят. Визор-центр последнего поколения. На столе – ваза с фруктами: нарезанные дольками ананасы, розоватые грозди винограда, кивуши, мандарины, краснобокие яблоки. Кувшины с натуральными, сразу видать, соками. Кровать-трансформер, в изголовье – медицинский диагностический блок…
Мальчика, сидевшего на кровати, показали мельком, в отличие от предметов интерьера. Желания сбежать из рая мальчик действительно не проявлял. Зато у зрителей было хоть отбавляй и желаний, и мнений, и страстей:
– Собаки!
– Воры!
– Грязные техноложцы!
– Мерзкие похитители!
Брамайнов собралось уже больше дюжины. К ним подтягивались новые уроженцы Пхальгуны, Чайтры и Шраваны. Аборигены с вялым интересом следили за неистовством приезжих, жуя бетель и сплевывая себе под ноги кровавой слюной. Брамайны тоже жевали бетель, который называли по-своему – пан масала – и тоже плевали, но в сторону трансляционной сферы, вернее, в сторону злокозненного Ларгитаса.
Над решётчатой оградой, окружавшей здание посольства, замерцал воздух: включилось силовое поле. Двое аримов, татуированных с головы до пят, синхронно покрутили пальцами у висков – и пошли прочь, жуя на ходу вяленую рыбёшку из мятых бумажных пакетиков.
– Можно ли похитить антиса? – риторически вопросил диктор. – Похитить исполина космоса? Принудить? Заставить? Пленить?! Да он просто сожжёт похитителей горячим стартом! Всякий здравомыслящий человек отметит добрую волю ребёнка…
Над брамайнским пикетом всплыли агитки-голограммы, слепленные в коммуникаторах на скорую руку: «Нет ларгитасскому террору!», «Похитителей к ответу!» Две женщины развернули над головами матерчатый лозунг: «Антис – наш!»
– …вторая ложь брамайнской пропаганды: якобы спасённое дитя – брамайн, а значит, должен быть возвращён на родину…
Толпа притихла. Молчание пикетчиков было сродни затишью перед бурей.
– …действительно, мать ребёнка – брамайни. Но кроме матери, у каждого нормального ребёнка есть отец! Достоверно установлено, что биологически и юридически отцом Натху Сандерсона является Гюнтер Сандерсон, уважаемый гражданин Ларгитаса…
– Ложь!
– Подлая ложь!
– Бредни ларги́!
– Верните нашего антиса!
– Генетическая экспертиза полностью подтвердила отцовство Гюнтера Сандерсона. Данные экспертизы заверены специалистами девяти планет и четырёх рас Ойкумены…
В голосфере возник текст экспертного заключения с длинным столбцом подписей: фамилии экспертов, гражданство и расовая принадлежность.
– Фальшивка!
– Верните Натху!
– На-тху! На-тху!
– Сейчас Гюнтер Сандерсон пребывает вместе со своим сыном. У господина Сандерсона есть большой опыт по работе с детьми. Он делает всё возможное, чтобы привить сыну утерянные навыки человеческого общения и помочь Натху Сандерсону влиться в цивилизованное общество…
– Самозванец!
– Грязный ларги́!
– Верните Натху!
– Вер-ни-те! Вер-ни-те!
Брамайнов собралось уже под сотню. Зевак-аримов оттеснили от ворот, дабы не мешали скандировать и плевать в ненавистный пузырь. Охочие до бесплатных зрелищ аримы не спешили уходить далеко. На сонной Кемчуге рёв осла, и тот был в диковинку.
– …Что же до гражданства Натху Сандерсона и его матери, то Мирра Джутхани направила официальное заявление в планетарную миграционную службу Ларгитаса, где признала Гюнтера Сандерсона отцом ребёнка, – о том, что заявление поступило в ПМС три года назад, диктор тактично умолчал. – В связи с этим госпожа Джутхани просила предоставить ей и её сыну ларгитасское гражданство. Просьба была удовлетворена…
Взглядам явился текст выписки из постановления ПМС Ларгитаса. Толпа вскипела – казалось, костёр под котлом едва тлел, и вдруг кто-то бросил на угли термитную шашку. Отдельные выкрики слились в рёв урагана. Людской шторм набирал силу, ярился. Финальное заявление диктора прозвучало для брамайнов откровенной пощёчиной:
– …правительство Ларгитаса требует от чайтранских властей немедленного освобождения Мирры Джутхани, гражданки Ларгитаса, которую незаконно удерживают на Чайтре. Все расходы по доставке госпожи Джутхани на Ларгитас для воссоединения с семьёй берет на себя миграционная служба…
В небе над посольством что-то блеснуло. На серебристый высверк никто не обратил внимания: пикетчики бушевали, охрана следила за пикетчиками. Позже, изучив записи с камер наблюдения, эксперты придут к выводу, что это был тилонский беспилотник AFGR-34-2а «Горняк», модифицированная полуавтономная модель, предназначенная для геологоразведки. Надёжная и простая в управлении, машина могла нести в грузовом отсеке до семи килограммов геологических образцов.
Сегодня в грузовом отсеке «Горняка» лежали не образцы горных пород.
Звон разлетающегося стекла бритвой полоснул по гомону толпы. Миг, и крыша посольства треснула яичной скорлупой, рождая возносящегося ввысь огненного феникса. Окна взорвались: мириады сверкающих, плавящихся на лету стеклянных осколков брызнули во все стороны; следом ударила волна испепеляющего, почти зримого жара. Исполинскими факелами вспыхнули волосатые стволы пальм у главного входа. Термостойкие бронедвери покоробились, маскирующий слой декоративного пластика потек, загорелся, но двери, как ни странно, выдержали.
Впору было поверить, что ярость пикетчиков нашла выход из ментального мира в реальный, смерчем пламени поразив мерзких ларгитасцев. Но пострадали и пикетчики. Авангард опалило жаром, сжигая волосы, ресницы и брови; многих посекло осколками. Тела, одежда и земля перед воротами окрасились кровью. Толпа отпрянула от ограды, с криками бросилась врассыпную. В здании тоже кричали. Казалось невероятным, что кто-то мог уцелеть в этом аду, и тем не менее в посольстве ещё оставались живые.
К вечеру установят: плазменный заряд мощностью в семьсот-восемьсот килограммов тротилового эквивалента, который нёс в себе «Горняк», сработал в рабочем кабинете посла. Посол и секретарша погибли мгновенно – от них не осталось даже пепла. Жаропрочные перегородки и межэтажные перекрытия, снабженные прослойками термосила, частично сдержали напор плазмы, кое-кто из персонала уцелел, отделавшись контузией и ожогами разной степени тяжести.
Из окон изувеченного посольства валил дым. Метались багровые отсветы, что-то трещало, рушилось. Тлели стволы пальм, курчавились обугленным волосом. Голосфера над воротами погасла, разбежавшиеся было пикетчики начали возвращаться.
