Мама с гордым видом ушла за светлую ширму. И оттуда немедленно посыпались замечания.
— Фу, брюки не того фасона. Я просила классику. Эти меня полнят.
— Выкипи их из гардероба, — посоветовала я, разглядывая дождливый пейзаж за окном.
— И белье голубое, а я просила бежевое.
— Видимо, у меня проблемы с цветовой гаммой.
— Блузка помялась!
— Уволь домработницу, она ее гладила и упаковывала.
— Я просила красные туфли на шпильке, а ты принесла на толстом каблуке!
— Можно их сточить.
— Ева, ты издеваешься?
— Нет, я выдаю решение проблем. А ты пробуешь меня на прочность: психану или нет. Мам, я не твои помощницы. Не устраивает одежда — иди в больничной пижаме. Кстати, неподалеку от госпиталя ошивается парочка папарацци.
— Ты поэтому принесла мне парик? — неожиданно спокойно спросила мама, выходя из-за ширмы. Да, я правда притащила ей наспех купленный по дороге черный парик, подстриженный «лесенкой».
— Да. Еще нацепишь затененные очки, и никто не узнает. Плюс машину я поставила как можно ближе. Так что когда спохватятся, то мы успеем уехать. А дом уже под охраной. Просто не нервничай и дай мне все сделать.
— Я не нервничаю, — пожала плечами мама, присаживаясь на край постели, — в газетах и так уже достаточно написано. Они себя переплюнули. Мне особенно понравилось, что я загремела в клинику, упав с барной стойки, на которой отплясывала со своей любовницей и любовником. Причем мы трое были почти без одежды. Им бы книги писать фантастические. Ну и где носит доктора?
Судя по тому, как мама чуть тянула гласные буквы, она восстановила душевное равновесие и снова вошла в роль звезды.
— Мам, спрошу еще раз, ты уверена, что в нем нет ничего такого… странного? Может, тебе кто-то предлагал его купить? — С этими словами я достала платок и помахала им перед ее глазами.
— Что за тряпка? — прищурилась мама. — А, это ты у меня вроде одалживала. Я же сказала, купила на блошином рынке, сама не знаю зачем. Что ты ко мне с ней пристала?
Дверь открылась так неожиданно, что я вздрогнула и машинально сунула платок в карман кардигана. Но он выпал из руки и спланировал на пол.
— Добрый день… — Средних лет женщина в белом халате застыла на пороге палаты, круглыми глазами глядя на платок, который я поспешно поднимала и запихивала в карман.
— Здравствуйте, а где… — я не успела договорить, меня перебила вошедшая:
— Доктор Норман, к сожалению, сам попал в больницу. Я временно замещаю его. Меня зовут Элис Вайс.
— С ней все в порядке? — спросила я и покосилась на маму, которая уже подошла к зеркалу и старалась как можно лучше надеть парик. Видимо, обсуждать свои болячки было для нее дурным тоном. Звезды же не болеют.
— Абсолютно, — вошедшая в палату Элис просматривала бумаги, которые были у нее в руках, — следует пользоваться мазями, рецепт я выписала. Плюс недели две полный покой и лучше попить антидепрессанты. Подобные нападения очень часто могут спровоцировать депрессию или нервные срывы.
— У меня не бывает нервных срывов, — царственно сообщила мама. — Ева, будь готова уехать. Я сейчас приду, мне надо на минуту в ванную.
Она скрылась в крошечном санузле, примыкавшем к палате.
— Откуда у вас этот платок?
От такого вопроса Элис я едва не подпрыгнула. С чего она им заинтересовалась?
И постаралась ответить как можно небрежней:
— Мама купила в Париже, на рынке. А потом отдала мне. Ей не идет такой цвет, и так кожа бледная. А что случилось?
— Этот платок… — Элис облизнула накрашенные бледно-розовой помадой губы. — Вы его надевали?
— Было пару раз.
— Ничего странного не замечали?
Я уже с огромным подозрением разглядывала доктора. И на всякий случай перехватила сумку поудобнее. Мало ли, вдруг она ненормальная. Почему задает такие вопросы?
— А что я должна заметить?
— Может, у вас вдруг проявлялось редкое красноречие?
Наверное, у меня на лице проступило нечто такое, от чего Элис нахмурилась, а затем кивнула. Она явно собиралась сказать что-то еще, но именно в этот момент мама вернулась в палату и заявила:
— Поехали, я мечтаю оказаться дома и принять нормальный душ.
Непонятно, чем ее не устроил больничный. Да, кабинка не такая дорогая, но удобная и просторная. Но с мамой спорить было бесполезно.
— Спасибо вам огромное, миссис Вайс, — тем временем любезно произнесла Елена. — Надеюсь, доктор Норман скоро поправится. Передавайте ему мои наилучшие пожелания.
— Поправляйтесь, Елена, — улыбка у Элис была широкой и искренней, — удачи вам и хорошего дня.
Мама вышла первой, а я рванула за ней, но была перехвачена странным доктором. Элис буквально вцепилась мне в локоть и прошептала:
— Значит, вы его надевали! Я заметила это по вашему взгляду.
— Отпустите меня! — Я выдернула руку из хватки женщины, оглянулась на дверь, за которой уже исчезла мама. — Что вам надо?
— Поговорить. Просто поговорить. Вы не одиноки, Ева. — Элис буквально протараторила, словно боялась, что я убегу. — Завтра днем приходите в кафе Бланка, на северо-востоке, Риверфронт-авеню. Нам надо поговорить. Кажется, я знаю, почему нападают на миссис Дрейк.
— Обратитесь в полицию, — пробормотала я, пятясь к выходу. Элис не пыталась меня задержать, лишь проговорила вслед:
— Полиция не поверит, это слишком бредово звучит. Приходите.
Я буквально вывалилась в просторный коридор, где на белых стенах висели яркие картины.
— Ты плетешься как улитка, — заметила мама, уверенно шагая впереди. — Господи, что теперь делать? Бедная Джуди, у кого только рука поднялась? Ева, бабуля уже дома?
Я вздохнула: теперь еще надо было как-то объяснить маме, что бабуля не будет ночевать в ее особняке.
В общем, дома я оказалась лишь через три часа. Вымотанная так, словно полола огромное поле. Вручную. Согнувшись в три погибели. Честное слово, у мамы талант вытягивать из человека все силы.
Хорошо еще, бабуля не стала уговаривать съесть очередное блюдо, относящееся к разряду «здоровых и полезных». Ее просто не оказалось дома, зато на холодильнике, пришпиленная магнитом-чертиком, висела записка: «Евушка, я нашла у вас тут чудесные курсы по йоге. Вернусь поздно, так как еще заеду к Елене. Не дури».
Вот последняя фраза к чему вообще? Я вроде чересчур благоразумна. Аж самой иногда не по себе делается.
Налив кофе, присела за ноутбук. И с головой окунулась в работу, постепенно успокаиваясь. Хотя непонятные слова этой Элис прочно засели в подсознании. Что она собирается сказать? Почему не скажет ничего полиции? Меня решили разыграть? Но кто и зачем? Или у доктора не все в порядке с головой?
