Девушка подняла глаза к небу, словно моля о божьей помощи.
— Господи, пожалуйста, освободи меня от этого маньяка, пока я не умерла от ужаса.
— Ой, да ладно, — поддразнил Хантер. — Только не говори мне, что все это не зажгло твою кровь.
— О, да. На самом деле, у меня сердце колотится так быстро, что я не уверена, почему оно еще не разорвалось. — Она уставилась на него. — Ты сумасшедший человек.
В этот же момент его смех угас.
— Когда-то был.
Аманда тяжело сглотнула от пустоты, прозвучавшей в голосе Хантера. Сама не желая того, она очевидно наступила на больную мозоль. В подавленном настроении, девушка указала ему дорогу к дому Грейс за улицей Сент-чарльз.
Через несколько минут, они въехали на подъездную дорожку и остановились за черным Рэндж Ровером Юлиана Александера. Задний бампер был слегка помят от его последнего столкновения с фонарным столбом.
Бедный Юлиан, он действительно был угрозой на дороге. Она украдкой бросила взгляд на Темного Охотника. С другой стороны, если сравнивать, Юлиан был не так уж плох. По крайней мере, он никогда не доводил ее до сердечного приступа.
Хантер помог Аманде выбраться через свою сторону машины и повел к двери. Старомодный коттедж был залит светом, и сквозь прозрачные шторы девушка видела Грейс, сидящую в кресле гостиной.
Хрупкая брюнетка убрала свои длинные волосы в конский хвост, а ее живот казался в два раза круглее, чем был в последний раз, когда Аманда ее видела. И, хотя ребенок не должен был появиться еще девять недель, бедняжка Грейс выглядела, словно могла родить в любую минуту.
Она над чем-то смеялась, но Юлиана или их гостей видно не было.
Аманда остановилась, приглаживая волосы рукой, одергивая грязную одежду и застегивая кофту поверх пятен крови.
— Грейс сказала, что у них будут гости, поэтому я думаю, нам стоит попытаться не привлекать внимания, о’кей?
Темный Охотник кивнул, и она нажала на кнопку звонка.
После недолгого ожидания, дверь открылась, открыв взору Юлиана Александера, стоящего посреди коридора. Со своими двумя метрами роста, он также же сильно потрясал воображение, как и Хантер. У него были волосы такого же светлого оттенка и самые ярко-голубые глаза, которые Аманда когда-либо видела. Его лицо обладало совершенными лепными чертами, но, учитывая, что его матерью была греческая богиня Афродита, это совсем не удивляло.
Дружелюбная улыбка на лице Юлиана померкла, когда он увидел Хантера.
У него отпала челюсть.
Аманда повернулась и увидела такую же реакцию Темного Охотника, который стоял неподвижно, словно камень.
— Юлиан Македонский? — недоверчиво спросил Хантер.
— Кириан Фракийский?
Прежде, чем она успела шевельнуться, эти двое сжали друг друга в объятиях, словно давно потерянные братья. Он задрал ее руку вверх, обнимая Юлиана.
— О, боги, — выдохнул тот. — Это правда, ты?
— Не могу в это поверить, — произнес Кириан, отстраняясь и окидывая Юлиана потрясенным взглядом с ног до головы. — Я думал, ты погиб.
— Я? — спросил Юлиан. — А как насчет тебя самого? Я слышал, что римляне тебя казнили. Зевс-громовержец, как ты можешь быть здесь?
Юлиан опустил взгляд и заметил наручники.
— Что за..?
— Именно поэтому мы здесь, — объяснила Аманда. — Мы оказались пристегнутыми друг к другу, и, я надеялась, что ты можешь освободить нас.
— Их создал твой отчим, — добавил Хантер, — есть шанс, что у тебя завалялись ключи?
Юлиан рассмеялся.
— Думаю, что не стоит удивляться. По крайней мере, на этот раз, это не амазонская принцесса с взбешенной матерью, требующей отрезать кое-какие части твоего тела. — Он покачал головой, как отец, отчитывающий сына. — Две тысячи лет прошло, а ты все так же умудряешься попадать в невероятные переделки.
Хантер улыбнулся напряженными губами.
— Некоторые вещи не меняются. Согласишься снова оказать мне услугу?
Юлиан склонил голову.
— В последний раз, когда я считал, я сам задолжал тебе две.
— О да, я и забыл о Примарии.
По выражению лица Юлиана Аманда поняла, что тот не забыл, и ей до смерти хотелось узнать, что же там произошло. Но для этого будет время позднее.
Сначала она хотела освободить свою руку. Девушка с намеком позвякала цепочкой.
Юлиан отступил, запуская их в дом.
— Вам вообще-то повезло. — произнес он, проводя их в гостиную.
Грейс не двинулась из своего кресла, где она сидела с Ванессой на коленях, пока великолепная светловолосая мать Юлиана занимала Никлоса мягкой куколкой. Высокий темноволосый мужчина сидел рядом с Афродитой, держа малыша на руках и смеясь над ними обоими.
Темный Охотник резко втянул воздух при виде этой необычной семейной сцены. Он грубо отпихнул Аманду от себя за мгновение до того, как богиня подняла глаза и выругалась.
Не успела девушка понять, что происходит, Афродита вытянула руку, и из ее ладони вылетело нечто похожее на разряд молнии, поразив Хантера. Удар сшиб его с ног и отбросил на пол, потянув Аманду за ним.
Она приземлилась прямо на его грудь. Девушка увидела ожог на плече и почувствовала запах тлеющей кожи.
Аманда подозревала, что такая рана должна была адски болеть, но он даже не отреагировал. Вместо этого, Хантер быстро стянул очки, столкнул ее со своей груди и попытался оставить как можно дальше от себя.
Поднимаясь на ноги, он загородил ее от Афродиты своим телом.
— Да как ты посмел! — закричала Афродита с прекрасным лицом исказившимся от ярости. Сузив глаза, она вскочила с дивана и приблизилась к Хантеру, словно смертельно опасный хищник. — Ты знаешь, что тебе нельзя появляться в нашем присутствии.
Юлиан схватил Афродиту до того, как она смогла их достать.
— Мама, остановись! Что ты делаешь?
Она сверкнула на него глазами.
— Ты смеешь приводить ко мне Темного Охотника? Ты же знаешь, что это запрещено!
Нахмурившись, Юлиан обернулся на Хантера. Недоверие ясно читалось на его лице.
Кириан бросил взгляд через плечо на Аманду.
— Ты скоро будешь свободна, малышка. — Прошептал он.
Афродита подняла руку.
В ужасе Аманда поняла, что богиня хочет убить его. Нет! Слова застряли в горле, когда ее сердце забилось в панике.
Юлиан поймал запястье матери, до того, как она смогла вновь ударить Хантера.
— Нет, мама, — прорычал он, — Темный Охотник или нет, но он единственный человек, который всегда прикрывал мне спину, когда другие молились о моей смерти. Убьешь его, и я никогда этого тебе не прощу.
