— И это значит?..
— Это значит, что твоя скучная жизнь закончилась. И за следующие несколько дней, кажется, ты точно выяснишь, насколько опасна моя.
ГЛАВА 7
— О, нет, — возразила Аманда, приподнимаясь на цыпочки, чтобы столкнуться нос к носу с Кирианом. Она приподняла бровь, взглядом провоцируя его опровергнуть ее слова. И, когда девушка говорила, каждое из них было отрывистым и резким. — Ты так ошибаешься. Я хочу получить обратно свою жизнь. Я желаю, чтобы она была скучной и длинной.
Сила ее духа поразила Кириана, когда Аманда выделила последнее слово. Она была прекрасна, когда злилась, и ему было интересно, долго ли он сможет поддерживать эту краску на ее щеках. Огонь в этих божественных голубых глазах.
Более того, от вида вздымающейся и опадающей под весом ее убежденности груди, в сознании Хантера мелькнули образы других вещей, которые могли бы заставить ее задыхаться.
Он хотел, чтобы у нее сбивалось дыхание. Хотел в полной мере ощутить ее страсть.
Губы Кирина покалывало от желания поцелуя, а руки болью сводило от необходимости касаться тела Аманды, пока та не вскрикнет от удовольствия.
Боги, эта женщины искушала его так, как никто и никогда раньше. А он когда-то так любил соблазны, что это не поддавалось объяснению. За прошедшие века Кириан успел забыть об этом маленьком личном недостатке, но с тех пор, как он проснулся рядом с ней, ему весьма болезненно напомнили о смертном мужчине, которым он когда-то был.
Хантер ощущал, как медленно, один за другим падали барьеры, что он вокруг себя возвел. Кириан ограждал себя от любых чувств веками. И хотя он заботился о смертных все это время, ни один из них не волновал его, как она.
Это было так странно.
Почему она?
Почему именно сейчас? Теперь, когда ему нужна была ясность мысли, чтобы победить Десидериуса.
Мойры опять играли с ним и ему это совсем не нравилось.
Кириан чувствовал, как бьется кровь в его венах, когда он смотрел на влажные, полные губы Аманды. Он уже чувствовал их вкус. Ощущал ее. Боги всемогущие, как он жаждал эту женщину.
Она пробудила голодного зверя внутри него. Ту его часть, которая хотела с рычанием вкушать тело девушки всю ночь, сантиметр за сантиметром, медленно и дотошно.
Но Аманда была человеком, и он ничего не мог предложить ей. Его душа и верность принадлежали Артемиде.
Кроме того, Аманда имела право мечтать о нормальности. О доме и семье с обычным мужчиной.
После того, как у него самого с жестокой мстительностью отобрали все это, он не хотел поступать так же с ней.
Она имела право на свою долгую, полноценную и скучную жизнь. Каждый заслуживал шанса получить то, о чем мечтает сердце.
Кириан сглотнул комок в горле, заходящийся желанием, и в этот момент понял, что должен избавиться от мыслей о ней.
Аманда никогда не сможет принадлежать ему.
Ей было судьбой предназначено вернуться к любящей семье и найти смертного мужчину, который…
Он не смог закончить эту мысль. Даже думать об этом было слишком болезненно.
— Ради твоего же блага, — прошептал Кириан, противясь желанию коснуться ее волос, — Я надеюсь, что это так, но боюсь, что с твоими дикими, непробудившимися еще силами и охотой на вампиров, которой увлекается Табита, следующие несколько дней ты не сможешь жить своей скучной жизнью.
Аманда отвела взгляд.
— У меня нет никаких сил. — Ее голос был резким, но все же, в нем недоставало прежней убежденности.
Он потянулся и приподнял пальцем ее подбородок, пытаясь стереть обеспокоенность с лица девушки, унять страхи, которых она не понимала. Почему Аманда не принимала дар, данный ей?
— Ты можешь не принимать их, милая, но они есть. Ты обладаешь даром предчувствия и предвидения, эмпатии и телепатии. Они во многом похожи на силы Табиты, но твои намного сильнее.
Ее глаза вновь напомнили ему живые сапфиры.
— Ты мне лжешь.
Кириана удивили ее обвинения.
— Зачем мне это?
Аманда сглотнула.
— Я не знаю. Я просто знаю, что у меня нет сил.
— Почему ты так этого боишься?
— Потому что…
Кириан склонил голову набок, когда ее голос прервался, и она не закончила предложение.
— Потому что? — настаивал Хантер.
Девушка подняла глаза, и у него сжалось горло от выражения страдания в их глубине.
— Когда мне было пятнадцать, — произнесла Аманда глухо, — У меня было видение. — Она сморгнула слезы, вцепившись в столешницу позади. — Тогда они часто появлялись. И всегда сбывались. В том видении моя лучшая подруга погибала в автокатастрофе. Я видела ее. Я чувствовала ее панику и слышала последние мысли, промелькнувшие в ее сознании перед тем, как она умерла.
Кириан стиснул зубы от боли, слышимой в голосе девушки. Он взял ее руку с ледяными дрожащими пальчиками.
— Когда я увидела ее в школе, то сделала все, чтобы удержать от поездки домой с Бобби Тибидо. Я даже рассказала ей о моем видении. — Слезы вновь покатились по лицу Аманды. — Она не послушала меня, сказав, что я глупая, подлая и завидую, потому что Бобби выбрал ее, а не меня.
Она покачала головой, вновь переживая тот день.
— Я не завидовала ей, Хантер. Я просто не хотела, чтобы она умерла.
Он погладил ее пальцы, пытаясь согреть холодные руки.
— Я знаю, Аманда.
— Она забралась в машину, а я кричала, чтобы она вылезала оттуда. Все в школе пялились на меня, но мне было все равно. Табита оттащила меня назад, чтобы они могли уехать и все вокруг смеялись.
Аманда облизнула пересохшие губы.
— Они уже не смеялись на следующее утро, когда выяснилось, что те двое погибли по пути домой. Одноклассники называли меня сумасшедшей. Следующие три года никто не хотел общаться со мной. Я была той самой странной девочкой, которая видит разные вещи.
Глаза девушки сверкнули гневом, когда она взглянула на него.
— Скажи мне, какая польза от этих способностей, если из-за них люди боятся меня. Почему я вижу то, чего не могу изменить? Что в этом хорошего?
У Кириана не было ответа. Все, что он мог, это чувствовать ее внутреннюю боль и замешательство.
— Разве ты не понимаешь? — продолжила Аманда, — Я не хочу знать будущее, когда не могу предотвратить его. Я хочу быть нормальной, — настаивала она, и ее голос сорвался на последних словах. — Я не хочу быть такой, как Талон или моя бабушка и слышать, как мертвые говорят со мной. Я не хочу знать, что чувствуешь ты. Я просто хочу жить, как все. Разве ты никогда не хотел того же?
